Цикл романов "Анжелика" Компиляция. Книги 1-13" (СИ) - Голон Серж

Ларошельцы, которых тирада Колена застала врасплох, начали понемногу приходить в себя, и их взгляды обратились к экипажу «Сердца Марии». Тут уж сбить их с толку было не так просто.

К балкону подошел господин Маниго.

— Оставим в стороне ваши рассуждения о так называемых преступлениях, которыми запятнаны наши руки. Бог не оставит своих праведников. Но не хотите ли вы сказать, месье, — произнес он, особо подчеркнув слово «месье», что вы предполагаете.., навязать нам с согласия графа де Пейрака также и сосуществование здесь, в Голдсборо, с этими опасными негодяями, которые составляли ваш экипаж?

— Вы очень ошибаетесь насчет моего экипажа, — возразил Колен. — Большинство из них — честные люди, которые отправились со мной в это плавание как раз в надежде стать колонистами и получить наконец возможность бросить якорь в подходящем месте, где им предложили бы добрую землю да хорошую женщину в жены. Даже право собственности на те места, где вы проживаете, было оплачено мной и ими звонкой монетой и подтверждено контрактами. К несчастью, произошло явное недоразумение, и я теперь полагаю, что был обманут моими парижскими банкирами, которые указали мне именно это место в Голдсборо, как никем не занятое и принадлежащее французам. Если верить пергаментам, мы имеем на эти участки больше прав, чем вы, реформатские беженцы, и месье де Пейрак признал это, но высокопоставленные невежды Франции, видимо, забыли, что Бредский договор оставил их под юрисдикцией англичан. Я тоже признаю это и склоняюсь перед судьбой. Бумаги можно выбросить или пустить в ход, если захотеть. Другое дело земля. Слишком много добрых людей стали жертвами промахов невежд.., или интриг жуликов, дурачивших доверчивых людей.

Месье де Пейрак готов представить вам доказательства справедливости того, о чем я вам сообщил, и обсудить это с вами в частном порядке. Что же касается принятых нами совместно решений и заключенных контрактов о взаимных обязательствах, дело уже сделано, и нет смысла к нему возвращаться. Остается только подумать всем вместе, как употребить их ради добра, а не ради зла.

Голос Колена, неумолимый, но вкрадчивый, действовал успокаивающе, пресекая в зародыше всякую попытку протеста, а взгляд его неудержимо притягивал внимание.

«Свершилось, — подумала Анжелика, чувствуя, как непроизвольная дрожь пронизывает ее с головы до ног, — свершилось, он покорил их, он держит их всех в своих руках…»

Сила красноречия Колена Патюреля, его поразительное влияние на толпу всегда были его главным оружием. И вот сейчас он мастерски его использовал. Склонившись к толпе, доверительным тоном, но достаточно громко он добавил:

— Я открою вам одну истину, которую я усвоил, когда был в рабстве у сарацинов. Я имею в виду ненависть, какую питают друг к другу дети Христа, христиане. Она далеко превосходит, скажем, неприязнь между мусульманами и язычниками!.. Я понял, что все вы, кем бы вы ни были, — христиане, раскольники, еретики, католики — все вы одинаковы в одном: вы готовы, словно шакалы, пожрать своих собратьев ради одной-единственной запятой в ваших догмах. Я уверяю вас, что Христос, кому вы якобы служите, не хотел этого, это было бы для него несчастьем…

Я вас предупреждаю, католики и гугеноты Голдсборо, что с этого дня я буду следить за вами, и вы будете жить мирно и дружно, как дружно жили все двенадцать лет под моим управлением рабы Микнеса.

А если найдутся среди вас закоренелые негодяи, я сумею их выявить. Но пока я вижу, что их не слишком много, если не считать двух или трех человек из моего последнего экипажа. Я уже пытался избавиться от них, но они впились мне в ноги, как малаккские пиявки. Надеюсь, они будут вести себя мирно, иначе придет и их очередь болтаться на веревке.

Не слишком ободряющий взгляд Колена отыскал в толпе Бомаршана, который стоял в первом ряду, опершись на своего «брата» Гиацинта.

— А сейчас, — продолжил Колен, — я расскажу вам о трех предложениях, которые начнут осуществляться с сегодняшнего дня, первого дня моего правления в Голдсборо.

Прежде всего, из своей губернаторской казны я буду оплачивать создание и содержание службы ночных сторожей в Голдсборо. Одного на тридцать дворов. Всем нравилось когда-то, что в городах и деревнях Франции ночами по улицам прохаживались сторожа, и все жители спокойно спали. Мы нуждаемся в такой ночной охране больше, чем французы, поскольку пожар в пустыне — это конец, разорение, а зимой — вообще смерть. В порту, где постоянно бывают нетрезвые моряки и собираются отбросы общества, необходимо присутствие бдительной охраны, наблюдающей за тем, чтобы пьяницы и опустившиеся чужеземцы чего-нибудь не натворили. Наконец, всегда существует опасность со стороны индейцев, а также злоумышленников, мечтающих захватить наши земли.

Ночные сторожа будут назначаться губернатором, который берет на себя расходы по их содержанию и экипировке. Это мой вам подарок в связи с приходом к власти в Голдсборо.

Он на минуту умолк, и в наступившей тяжелой паузе прозвучал голос женщины:

— Спасибо, господин губернатор, — произнес этот слабый и чистый, но достаточно энергичный голос.

Это был голос Абигель.

Произошло какое-то движение, какой-то шумок, где робкие выражения благодарности смешались с протестующими голосами большинства мужчин. Хотя капитуляция была налицо… И все же ларошельцы хотели дать понять, что они не полностью одобрили смену власти и что ночными сторожами их не соблазнить.

Абигель твердо взглянула в глаза мэтру Берну. Колен Патюрель чуть заметно улыбнулся молодой женщине и поднял руку, прося тишины.

— Второе учреждение станет своеобразным откликом на реплику этой молодой дамы. Мы хотим собирать каждые три месяца совет Женщин, а точнее — совет Матерей, с тем условием, конечно, что в нем смогут принять участие и женщины, не имеющие детей, но достигшие возраста, позволяющего им быть хозяйками дома. Эту мысль подсказал мне месье де Пейрак, и я нахожу ее превосходной. Женщинам всегда есть что сказать по поводу улучшения жизни в нашем городе, но они редко это делают, так как побаиваются палки мужа.

Последнее замечание было встречено дружным смехом.

— На совете не будет ни палок, ни мужей, чтобы вмешиваться, — продолжил Колен. — Женщины будут обсуждать все в своем кругу, а затем сообщат мне содержание споров и решений Совета. Месье де Пейрак рассказал мне, что именно так построено управление у ирокезов, и что у них, например, война не может начаться, если совет Матерей не сочтет ее нужной для их народа.

Посмотрим, сумеем ли мы быть столь же мудрыми, как и эти краснокожие варвары.

Что касается моей третьей инициативы, то она основана на опыте колонистов Новой Голландии. Я думаю, мы должны без колебаний заимствовать у наших иностранных соседей секреты, которые могут сделать наше существование более радостным. У них есть обычай дарить каждому молодому человеку при женитьбе «бочонок» — так они называют сто двадцать пять галлонов мадеры. Первая бочка предназначается для его свадьбы, вторая — чтобы отметить рождение его первенца, третья и последняя — чтобы утешить его друзей в день его похорон. Подходит ли вам это предложение? Согласны ли вы следовать ему в Голдсборо?

Потребовалось несколько минут молчания, чтобы люди пришли в себя от изумления. Когда рассеялись последние колебания, раздался шум всеобщего одобрения, аплодисменты, смех.

Тогда Анжелика поняла, что Колен выиграл партию.

Подбоченившись, спокойный и уверенный Колен встретил овации так же невозмутимо, как встречал поток проклятий. Колен Патюрель, Король рабов, всех отверженных и преследуемых, утверждал свое верховенство самого сильного из них, представал перед ними со своей богатырской статью на фоне облачного неба, как их несокрушимая опора, защитник слабых и сирых, человек редкой прямоты, чистоты простого сердца и невероятной изворотливости ума.

Они поняли, что он всегда будет их надежным покровителем, их справедливым и неподкупным губернатором, на которого можно положиться без малейших опасений.