Королевский порок - Эндрю Тэйлор

«Веснушки… веснушки… – пронеслось в голове у Кэт. – Господи помилуй, неужели это Горс? Быть того не может!»

Толпа снова пришла в движение, и тело на каменных плитах причала скрылось из виду. Констебль вместе с офицерами решительно шагали к нему.

Кэт отвернулась. Взяв Доркас под руку, она повела ее прочь.

Глава 44

В конце концов они настигли меня тогда, когда, как мне казалось, ничто не предвещало беды. Во-первых, была середина дня, а во-вторых, я предпринял меры предосторожности. Обедать я пошел в «Козу» на Чаринг-Кросс – в этой таверне мы с Милкотом ужинали чуть больше недели назад. Прежде чем зайти внутрь, я убедился, что никто из прохожих не наблюдает за мной с излишним вниманием.

Я сел за общий стол, но выбрал место в темном дальнем углу, чтобы следить за дверьми. Милкот часто приходил сюда, чтобы хоть несколько часов отдохнуть от гнетущей атмосферы, царившей в Кларендон-хаусе. Я надеялся встретить его: вдруг Милкоту что-то известно о неудавшейся попытке Горса нанести мне визит? Если, конечно, вчера к Инфермари-клоуз действительно приходил Горс.

Побаловав себя пирогом с олениной, я запил его элем. Чтобы избежать разговоров с соседями по столу, я притворялся, будто поглощен чтением свежего номера «Газетт» – владелец таверны закупал наше издание для своих посетителей. Насладившись трапезой, я почувствовал себя отдохнувшим – мне удалось хоть ненадолго, но все-таки сбежать от тревог. По телу разлилась приятная нега, эль чуть затуманил мне голову, но не более того. За час с лишним, проведенный в многолюдном пабе, страх, будто придавливавший меня к земле своей тяжестью, рассеялся. За прошедшие десять дней я до того сжился с этим страхом, что, только избавившись от него, осознал, какое тяжкое бремя я нес.

Поев, я расплатился по счету и отправился в нужник, представлявший собой зловонную пристройку. Справив нужду, я вышел во двор. Там меня и подкараулили Епископ и толстяк. Епископ – мысленно я по-прежнему называл его так, хотя теперь мне было известно, что его фамилия Вил, – вырос передо мной, преграждая путь. Одновременно у меня за спиной послышались шаги и тяжелое дыхание. Выходит, слуга дежурил у стены нужника. Он с силой ткнул меня в бок дулом пистолета. Охнув от боли, я отпрянул и врезался в дверной косяк.

Раздался щелчок взводимого курка.

– Механизм у этого пистолета чувствительный, сэр, – тихо и невозмутимо произнес Вил. – Весьма непредсказуемое оружие. Советую вам не делать резких движений. Да и за Роджером, к сожалению, водится привычка сначала делать, а потом думать. Мы же не хотим, чтобы наша встреча закончилась несчастным случаем.

– Убьете меня – пожалеете, – выговорил я хриплым голосом, мало похожим на мой собственный.

– Кто же на нас подумает, сэр? Да и вообще, с чего вдруг вы заговорили про убийство? Я всего лишь даю вам дружеский совет, желая уберечь вас от несчастья.

Дуло пистолета воткнулось мне в бок еще глубже.

– Прошу за мной, сэр. – Вил взялся за рукоятку шпаги. – Нас ожидает карета.

Слуга подтолкнул меня к переулку, ведущему со двора на улицу. Я попробовал оказать запоздалое сопротивление, но Вил и его слуга шагнули ближе, зажимая меня с двух сторон. Мою щеку обдало горячее дыхание толстяка. От него пахло пивом и луком.

– Будьте же благоразумны, сэр, – снова обратился ко мне Вил. – Нас двое, а вы один. Мы не желаем вам зла. Клянусь честью, в пределах часа привезем вас обратно.

Я хотел прошмыгнуть назад в таверну, но Роджер потянулся к моему парику, схватил меня за правое ухо и выкрутил его так, что я вскрикнул. Оба то тащили, то толкали меня, пока наконец не вытянули из переулка на улицу, где стояла карета. Я успел заметить, что экипаж не наемный. Маленькая, простая и неприметная карета явно была предназначена для городских улиц. Как только мы сели внутрь, экипаж дернулся и тронулся с места. Окованные железом колеса заскрежетали по мостовой. Изнутри кареты уличный шум казался мне стуком земли, падавшей на закрытый гроб. Должно быть, все это заняло не больше минуты.

Роджер взял веревку и связал мне руки за спиной. Действовал он быстро и умело, его пальцы двигались на удивление проворно: от такого неповоротливого увальня подобной ловкости не ожидаешь.

– Всего лишь мера предосторожности, сэр, – вполголоса заверил меня Вил. – Пожалуйста, не беспокойтесь.

– Заткнуть ему рот, хозяин? – спросил Роджер.

– Что скажете, господин Марвуд? Я бы с удовольствием с вами побеседовал, но только если пообещаете, что не станете делать глупостей.

– Вы в любом случае поступите так, как считаете нужным, и мои слова ничего не изменят.

Я пытался сообразить, куда мы едем. Может быть, к Стрэнду, в направлении Сити? Карета громыхала, к тому же она так часто петляла и поворачивала, останавливалась и снова продолжала путь, что невозможно было определить, где мы.

– Должно быть, наши манеры показались вам грубыми, – произнес Вил. – Как вы наверняка догадались, сэр, я родом из Йоркшира, а у нас не принято ходить вокруг да около. Единственное, чего от вас хочет мой хозяин, – перекинуться с вами парой слов наедине. Признайте, сэр, вы сильно осложнили мне задачу. Я уже в третий раз приглашаю вас к нему, а вы заставляете меня действовать жестче, чем мне хотелось бы.

– Избавьте меня от ваших упражнений в остроумии, – ответил я. – Мне известно, кто ваш хозяин. Знаю я и о том, что вы совершили по его приказу. Если ему так необходимо со мной встретиться, отчего же он не пригласил меня официально, как любой честный человек?

– Говорят, ваш приятель господин Хэксби снова на свободе, – продолжил Вил, будто не расслышав моих слов. – Вы же не хотите, чтобы его постигли новые несчастья? А молодая женщина, его служанка – если она, конечно, действительно служанка? Должно быть, весьма любопытная штучка. Дочь цареубийцы… Яблоко от яблони недалеко падает? Скоро ее разыщут, и тогда я за ее жизнь гроша ломаного не дам – от палача ей не уйти. Но что, если… – Выдержав паузу, Епископ поглядел на меня. – Но что, если у нее найдется друг при дворе, готовый замолвить за нее словечко?

Я отвернулся и уставился на тяжелую занавеску, отделявшую меня от свободы. Старая кожа покрылась пятнами и растрескалась. За годы под ударами стихии она затвердела, точно дерево. Я устремил взгляд на пятно, в