Прометей № 1 - Альманах Российский колокол

ничем не могут. Миссия должна была, прежде всего, …собирать разведанные по Красной Армии(!) и лишь, во-вторых, не дать русским слишком уж быстро сдаться, «морально» ободряя их решимость сопротивляться. Британские военные снисходительно назвали все это «поддерживанием кипения в кастрюле» (to keep the pot boiling).

16 июня 1941 года Черчилль направил экстренное послание Рузвельту, сообщив о грядущем немецком нападении на СССР и указав, что в этом случае Британия окажет Советскому Союзу любую мыслимую помощь, «которую она сможет от себя оторвать».

После начала Второй мировой войны президент США Франклин Рузвельт (реальный и убежденный противник нацизма) по инициативе англичан решил создать единую разведывательную службу по образцу британской МИ-6. Президент поручил герою Первой мировой войны полковнику Уильяму Доновану (по кличке «Дикий Билл»)[330] составить меморандум с обзором угроз для национальной безопасности США и с предложениями по организации единой разведслужбы страны.

Президент США Франклин Рузвельт и английский премьер Уинстон Черчилль во время встречи на Атлантической конференции 10 августа 1941 г.

Хотя Донован был республиканцем и человеком откровенно правых взглядов, демократ Рузвельт ценил его внешнеполитический опыт (Донован много ездил по Европе и встречался с некоторыми лидерами Старого Света, например, с Муссолини).

К затее Рузвельта резко негативно отнесся глава ФБР Гувер, по-прежнему считавший главной угрозой для США не нацистов, а «красных».

Получив послание Черчилля от 16 июня 1941 года, Рузвельт дал указание военной разведке США срочно подготовить ему прогноз по советско-германской войне. Американские военные аналитики оказались не лучше английских – они даже предположили, что русские капитулируют уже при предъявлении какого-нибудь немецкого ультиматума и вермахту даже не придется вступать в дело.[331] Поэтому-де и помогать Красной Армии не стоит – все равно это бесполезно.

Однако, как и Черчилль, Рузвельт оказался гораздо дальновиднее своих разведчиков, и ответил Черчиллю, что и он в случае советско-германской войны будет «приветствовать Россию как союзника».

А вот в британском правительстве в тот момент были озабочены внутриполитическими последствиями появления такого союзника как «красный» Советский Союз, который до этого десятилетиями обливали грязью (типа «письма Зиновьева» и т. д.). Министерство информации (отвечало за пропаганду как внутри Великобритании так на «внешнем фронте»), например, никак не могло решить вопрос: считать ли советского полпреда Майского после начала войны членом «группы союзных послов» при дворе Его Величества, вывешивать ли в его честь на правительственных зданиях красное знамя (официальный флаг СССР) и допустить ли британских коммунистов на съезд британского конгресса трейд-юнионов(!).

Решили пока называть русских не «союзниками», а «партнерами». Аргументацию для этого подкинули опять-таки аналитики британской разведки – мол, чудовищно слабая Красная Армия будет очень быстро разгромлена, поэтому такие хилые «союзники» лишь скомпрометируют «туманный Альбион».

19 и 20 июня 1941 года были окончательно утверждены задачи будущей британской военной миссии в России. Причем сами же начальники штабов родов войск[332] признавали, что толку от этой миссии для русских будет не много. Ведь англичане вели войну против немцев в основном на море (против немецких субмарин) и такого рода опыт был для советско-германского фронта не очень востребован. К тому же, по мнению начальников штабов, русские и с миссией, и без миссии продержатся не более 3–6 недель. После неминуемого разгрома Красной Армии миссии предписывалось организовывать сопротивление немцам на не оккупированной вермахтом советской территории или пробираться в Индию через Среднюю Азию.

22 июня 1941 года Черчилль немедленно заявил, что Великобритания окажет СССР всю возможную помощь в борьбе против Германии. Он, как и военный министр США Стимсон, был уверен в том, что никакой легкой прогулки у немцев в России не будет. Американская военная разведка напротив 23 июня сообщила своему министру, что СССР будет полностью разбит за 1–3 месяца. Стимсон в этот прогноз не поверил.

Британская разведка в первые дни войны полностью разделяла пессимистические настроения своих американских коллег и в какой-то степени «развивала» их: англичане полагали, что «немецкая военная машина» даже не будет серьезно ослаблена после победы над Советским Союзом.

Первый сигнал относительно конкретного военного сотрудничества пришел в Лондон из Москвы уже 22 июня, и явно не свидетельствовал о панических настроениях русских. Командование РККФ предложило англичанам разграничить сферу действий в Северном Ледовитом океане, чтобы избежать столкновений. На такую «помощь» в Лондоне были готовы и уже 23 июня «согласились» признать северные моря исключительной оперативной зоной ВМС СССР.

23 июня Иден сказал Майскому, что Великобритания признает отныне СССР «партнером» (слова «союзник» глава Форин офис тщательно избегал) и готова направить в советскую столицу военную миссию в составе представителей трех родов войск. В Москве сразу согласились и логично предложили ненужную англичанам взаимность – направление советской военной миссии в Великобританию.

Англичанам крыть было нечем, и они вынужденно дали добро. Военному атташе при посольстве Великобритании в Москве Гриру немедленно дали указание делиться с русскими всей информацией относительно дислокации и количественного состава немецких частей и соединений. Сообщать данные о британских войсках и военных планах пока запретили.

Уже 22 июня 1941 года МИД Великобритании поручил Криппсу предупредить русских о слабой защите их военных кодов. Причем обоснование этого предупреждения было довольно странным: мол, англичанам известно (вопрос: откуда?), что финны в ходе советско-финской войны читали кодированные сообщения Красной Армии. Вот и сейчас, они расшифровали и передали немцам сообщение командования 3-й советской армии из Гродно о больших потерях советской авиации в первый день войны.[333] Трудно отделаться от предположения, что англичане сотрудничали с финнами в 1939–1940 гг в расшифровке советских военных кодов.

В любом случае эта информация была для советской стороны полезной[334], чего не скажешь о планах «помощи» советским «партнерам» со стороны британской разведки. УСО разработало план подрыва диверсионными группами всех советских нефтяных месторождений в Бакинском промышленном районе и на Северном Кавказе, якобы, чтобы они не достались немцам. После подрыва МИД Великобритании изъявил готовность продавать (ни в коем случае не передавать бесплатно) русским британскую нефть через Владивосток(!)

Можно лишь порадоваться, что тогда у англичан хватило ума не сообщать весь этот бред Сталину. И это произошло лишь потому, что в начале июля 1941 года глава только что прибывшей в Москву глава «миссии 30» (об этом ниже) в секретной депеше в Лондон назвал подобные прожекты «серьезной психологической ошибкой», так как никого коллапса СССР не предвидится.

Тем не менее, НКВД выяснил, что эксперты по диверсиям именно против советских нефтяных объектов находятся в составе «миссии 30». Сталин распорядился шума не поднимать и занять непрошеных диверсантов