Роберт Святополк-Мирский - Нить судьбы

— Я знаю, Степан, но…

— Прошу тебя, выслушай меня до конца. Ты слышал, что говорил этот Макс? Я тебе докладывал. Он будет преследовать тебя в этом княжестве, где бы ты ни был! Нельзя жить в страхе и вечно прятаться! Однажды, он подстережет и убьет тебя. Макс единственный, кто остался в живых из людей Антипа, и он будет мстить. Тебе хочется жить постоянно озираясь? А вот в Москве он тебя точно, не достанет.

Степан уловил нотку нерешительность в глазах Семена и продолжал нажим:

— Здесь — ничего, а там — все. Прошу тебя, подумай, как следует, пока меня здесь не будет. А не будет меня, вероятно, месяца полтора. Чувствую, придется доктору Корнелиусу искать мне новое лицо.

— Гм, гм, ну что ж, дружище, что–то в твоих словах есть. Я подумаю.

— Не просто подумай — напиши хорошее прошение московскому Ивану, и оно сразу попадет в нужные руки. Признаюсь тебе по секрету: пока я жил в Москве, у меня там наладились кое–какие связи при дворе. Я знаю людей, которые помогут тебе быстро выдвинуться.

— Это правда? — с интересом сверкнули глаза князя Семена.

— Правда, — очень серьезно ответил Степан, — я оказал им кое–какие услуги, теперь они у меня в долгу.

— И кто же эти люди?

— Князь, не требуй от меня имен. Тебе достаточно знать, что это самые приближенные к великому московскому князю люди.

Князь Семен Бельский задумался.

На следующий день Степан Ярый выехал в Вильно.

Доктор Корнелиус осмотрел больного и с присущей ему откровенностью, мягко улыбаясь, сказал Степану, что задержись он еще на неделю, и вместо операции пришлось бы его хоронить.

Однако, учитывая успехи Степана и повышение его уровня в структуре братства, доктор пообещал найти ему подходящее лицо в самое ближайшее время…

Тайнопись Z

От Елизара Быка

Вильно

20 сентября 1497 г.

Симону Черному

в Москве

Дорогой друг!

Я уже сообщал тебе в прошлом письме обо всех подробностях операции, по изъятию денег у банды Антипа, и о нелепой гибели нашего брата Богдана Вишни. Я знаю, как нужны тебе сейчас в Москве деньги и жду надежного случая, чтобы переправить их. Думаю, такой случай представится примерно через месяц. Тот, кто помог нам их добыть, сам их тебе и доставит.

Дело в том, что в связи с неудачным падением Степана лицом вниз во время проведения операции «Антип», Корнелиусу пришлось сделать ему внеочередную операцию.

Кстати, я подумал, что нет худа без добра, и что теперь, когда Степан обретет новую внешность, ты сможешь вторично использовать его в Москве. Весьма любопытная должность, о которой ты мне писал и которая освобождается в связи со старостью того, кто занимал ее до сих пор, я думаю, как раз именно Степану полностью подойдет.

От всей души надеюсь на твою окончательную победу над Софьей, и скорую коронацию НАШЕГО наследника московского престола!

Как только будет назначена конкретная дата, дай мне знать — ради такого события я брошу все свои дела и приеду в Москву, чтобы вместе с тобой отметить успешное завершение возникшего у нас более тридцати лет назад замысла, казавшегося в то время фантастическим и неосуществимым!

Во имя Господа Единого и Вездесущего

Елизар Бык

Глава десятая

НАЧАЛО КОНЦА

Сентябрь–декабрь 1497

Антип был похоронен, согласно его воле, рядом с отцом, Филимоном Русиновым, на маленьком лесном кладбище в имении Медведевка.

Проститься с ним пришли все его бывшие люди, живущие ныне в Медведевке и Манино.

Были здесь и старый Гридя Козлов, и охотник–следопыт Яков, женившийся, наконец, на Ксении Кудриной, и Епифаний Коровин с женой, и сын его Никола с женой и детьми, и, разумеется, Неверовы с детьми и внуками и, конечно, Кудрины. Не было только их сына Алеши и Веры, урожденной Коровиной, которые вместе с Анницей находились Кракове и ничего не знали о драматических событиях, которые произошли за время их отсутствия.

Отец Мефодий отслужил заупокойную службу, тихая поминальная трапеза состоялась в доме Медведева, и когда все начали расходиться, Медведев задержал Ерему Селиванова и уединился с ним в комнате–музее.

— Скажи, Ерема, ты видел когда–либо нечто подобное, — Медведев протянул ему лист с точной копией письма Богдана Вишни, изготовленной Алешей.

Ерема взял лист присмотрелся, и глаза его расширились.

— Да, Василий Иванович, — я видел один раз такое письмо у отца. Как–то мать уронила нечаянно горшок с кипятком, обожгла ноги и громко закричала. Я бросился звать отца, он — к ней, я конечно, тоже, но потом вернулся, потому что был поражен тем, что увидел. Дело в том, что, когда я к нему неожиданно заглянул, меня очень удивило, что средь бела дня горела свеча. Отец, держал такое же, как это, письмо над ее огнем, а на обратной его чистой стороне проступали значки, очень похожие на эти…. И вот еще, я запомнил, что там, как и здесь, на лицевой стороне письма в правом углу стоял крестик… Больше я ничего тогда не успел разглядеть, потому что отец вернулся, накричал на меня, больно ударил по затылку, и запер в чулане. Я не знаю, писал он или получал такие письма еще, но бывало, что он по нескольку часов что–то делал днем при свече…. Да, это письмо очень похоже на то, что я видел тогда.

Медведев покивал головой.

— Я так и думал. Его писал один из людей повинных в смерти Антипа. Вероятно, он тоже принадлежал к этой тайной вере. Он должен был служить проводником воинам Бельского… Если твои родители были посланы в лагерь Антипа, то почему и Богдан Вишня не мог?…

Медведев вздохнул и продолжал:

— Я никогда не вмешивался в церковные дела и дела веры, но то, что я узнал из некоторых документов, доставшихся мне по наследству, то, что я услышал от тебя о твоих родителях, их жизни и смерти, и, наконец, то что случилось с Антипом…

— Поверь мне, Василий Иванович, — словно заклиная Медведева, сказал Ерема — Это очень опасные и страшные люди, если их не остановить, они причинят еще много зла…

— Я знаю человека, который давно ищет их… И если найдет….

— Назови мне его, скажи, где он! Я пройду полсвета, я расскажу ему все что знаю — я хочу, чтобы они понесли заслуженную кару за смерть моих родителей, за мою искалеченную жизнь, за тысячи других таких жизней.

Медведев снова вздохнул, и казалось, принял решение.

— Тебе не надо далеко ходить, — сказал он. — Я думаю, если ты расскажешь обо всем, что знаешь отцу Мефодию и отдашь ему этот документ — он протянул Ереме копию письма Вишни, изготовленную Алешей, — те, кому надо будет об этом узнать — узнают.