Лилия Подгайская - По зову судьбы

Ознакомительный фрагмент

И такая боль отразилась в её глазах, что сжалось в тревоге ещё одно сердце. Молодой Кристофер, слишком уж близко принявший её в свои мечты за время совместного пути, почувствовал, что вот прямо здесь, сейчас произошло что-то неожиданное, что-то, способное повлиять на всю его дальнейшую жизнь.

В свой Лондонский дом все возвращались под огромным впечатлением от увиденного зрелища. Брэд и Чарльз бурно обсуждали перспективу примкнуть к королю, произведшему на них такое сильное впечатление. Другие воины им вторили. Дебора щебетала, не умолкая. Только Нада и Кристофер были молчаливы и задумчивы. Оба, казалось, целиком ушли в предчувствие своей дальнейшей судьбы.

На следующий день трое молодых дворян, желающих воевать под знаменем короля Ричарда, отправились во дворец, чтобы подать прошение о принятии их в королевскую армию. Там они узнали удивившую их новость, что король сейчас очень занят, поскольку отбывает на север. Но он вскоре вернётся, и тогда они получат ответ на своё ходатайство.

Пришлось ожидать, развлекая себя прогулками и общением с другими дворянами, которых так много прибыло нынче в Лондон.

Дебора была потрясена, когда во время одной из прогулок к ней приблизился видный мужчина и склонился перед ней в поклоне. Она не сразу признала сэра Хэмфри Стэнтона, а узнав, удивилась сама себе – как могла она отказать этому блестящему кавалеру, предпочтя ему того слащавого мальчишку, который так унизил её.

– Я чрезвычайно рад видеть вас, леди Дебора, – произнёс густой мужской голос, а глаза жадно всматривались в её лицо. – Вы здесь с батюшкой?

– Нет, сэр Хэмфри, – ответила молодая женщина, – батюшка остался в Уинстоне, а я прибыла в Лондон со своими друзьями. Мне было очень любопытно взглянуть на нашего доблестного монарха. И я получила огромное удовольствие от созерцания великолепного королевского кортежа.

– А где же вас супруг? – глаза рыцаря быстро обежали присутствующих мужчин и не нашли того, кто подходил бы на эту роль.

Дебора смутилась, опустила глаза и покраснела.

– Мне неприятно говорить об этом, – сказала она тихим голосом, почти шёпотом, – но мой брак, можно сказать, не состоялся. Он был расторгнут вскоре после свадьбы.

В глазах сэра Стэнтона зажглись огоньки при этом известии.

– С моей стороны неприлично говорить такие вещи, – так же тихо ответил он на это заявление, – но я рад тому, что услышал. Тот мальчишка был недостоин вас.

Немного погодя он добавил с надеждой в голосе:

– Дозволено ли будет мне сопровождать вас здесь, в Лондоне?

– О да, – быстро отозвалась Дебора и опять смущённо покраснела, – я буду этому рада. Только мои воины будут при мне, так велел батюшка.

– Вот и хорошо, – с облегчением произнёс рыцарь, и улыбка засветилась в его тёмных глазах. – А воины нам не помешают.

Король и, правда, пробыл в Вестминстере всего один день, отмеченный роскошным праздником. А потом отправился на север осаждать замки, удерживаемые сторонниками принца Джона.

По пути на север Ричард посетил любимое аббатство королевы-матери в Бери-Сент-Эдмундсе, где побывал на могиле ставшего святым давнего короля саксов Эдмунда, погибшего мученической смертью.

Ричард хорошо помнил предание о благочестивом короле-мученике. Когда на землю его королевства напали неисчислимые полчища язычников-датчан, король, оказывая врагам сопротивление, попал к ним в плен. Его долго терзали, требуя от него отречения от христианской веры. Но король был твёрд в своих убеждениях и отказался спасти свою жизнь ценой предательства Христа. Его долго избивали, потом привязали к дубу и стали нещадно стегать бичом. Не добившись, однако, и этим ничего, враги выпустили в привязанного к дереву, изнемогающего от страданий короля тучу стрел, а затем отсекли ему голову и забросили в густую заросль терновника. А сами отступили. Люди нашли, однако, голову своего короля. К ней привёл их вой волкодава, оберегающего останки Эдмунда от волков. Голову приставили к туловищу и тело короля с большим почётом похоронили. А потом на его могиле стали происходить чудеса, и погибшего в муках короля признали святым. Он стал покровителем особ королевской крови и защитником всех тех, кто страдает от пыток и эпидемий, а также от нападения волков. Самым большим чудом же считалось то, что спустя всего тридцать лет после гибели короля его мучители сами приняли христианство и стали почитать Эдмунда как святого.

У могилы погибшего мученической смертью в плену у врагов короля Ричард ещё раз благочестиво поблагодарил Господа за своё освобождение из неволи и попросил помощи у святого заступника королей. Ведь врагов у Ричарда было вокруг великое множество, да и в самом королевстве недостатка в них не наблюдалась. Что уж говорить, когда родной братец творит такое.

А принц Джон и, правда, распоясался совсем, узнав, что брат попал в руки своих лютых недругов. И очень надеялся, что он сгинет там в каком-нибудь мрачном замке, как погиб когда-то герцог Нормандии Роберт, угодивший в плен к родному брату и проведший в заточении долгих двадцать восемь лет. Джон мечтал о короне уже давно, и теперь ему показалось, что она сама плывёт к нему в руки. И сейчас он мог позволить себе многое. Мало того, что он захватил королевские замки на севере Англии, так он ещё и разбазарил половину владений Плантагенетов на континенте. По заключённому совсем недавно с французским королём Филиппом договору, принц Джон передал ему территорию Нормандии восточнее линии Руан-Дьеп без Руана, Водрёй и земли восточнее реки Итон, а также ряд крепостей в Турени – Тур, Лош, Амбуаз, Шатийон на Эндре. Он щедрой рукой передал Вандом графу де Блуа и признал независимость графа Ангулемского. Чтобы погубить брата и самому стать королём, принц Джон не жалел ничего. Филипп, не теряя времени, захватил Небур, Эврё и Водрёй, второй раз неудачно осадил Руан и вернулся в Париж. Затем он принял присягу на верность от аквитанских вассалов Ричарда Жоффруа де Ранкома и Бернара, виконта де Броса. Да, размах перемен был грандиозным. И вдруг, как снег на голову, новость, что преждевременно исключённый из игры Ричард возвращается. Джон пришёл в ужас, получив предупреждение от своего друга Филиппа. «Будь осторожен, – писал французский монарх, – дьявол на свободе». Было от чего потерять и сон, и аппетит.

Теперь же Ричард со свойственной ему прытью двинулся на север. Бароны, переметнувшиеся на сторону принца Джона, впали в неописуемую панику. Гуго де Поммере, барона из Корнуолла, хватил смертельный удар, как только он услышал о возвращении короля в Англию. Остальные трепетали и спешили замолить свои грехи. Только замки Тикхилла и Ноттингема оставались в руках сторонников принца. Ещё до возвращения короля вновь назначенный им архиепископ Кентерберийский Хьюберт Уолтер взял в осаду эти замки. Тикхилл сдался на милость короля сразу, но Ноттингем продолжал сопротивляться.