Саймон Скэрроу - Орел и Волки

Вождь указал оружием на обоз, и бритты, взревев, устремились в атаку. Конвой, сопровождавший повозки, сомкнул ряды, но те были плачевно тонки. Веспасиан что-то прокричал своим всадникам, которые, развернувшись, приготовились к бою.

— Что это он там затеял? — спросил пораженный Катон. — Их же изрубят в куски.

— Может, они хотят задержать варваров, чтобы дать уйти остальным? — с сомнением пробормотал Макрон и оглянулся в сторону базы. — Интересно, куда подевался наш доблестный гарнизон?

Отдаленный топот копыт и едва слышный клич «Август» возвестили о начале кавалерийской атаки. Катон и Макрон с замиранием сердца следили, как совсем небольшой отряд всадников несется по залитой солнцем травянистой равнине навстречу пронзительно орущей орде. Еще миг, и все смешалось: конные римляне сшиблись с варварскими упряжками, в этот водоворот были втянуты также и многие пешие воины. К небу вместе с победными криками взлетели истошные вопли первых жертв схватки. Потом, к неописуемой радости тех, кто беспомощно наблюдал за происходящим с валов, горстка конных бойцов вдруг выпросталась из свалки и устремилась обратно к подводам.

— А легат с ними? — спросил Макрон.

— Да.

Самопожертвование разведчиков задержало бриттов лишь на короткое время, но теперь и телеги, и сопровождавшее их охранение находились всего в паре сотен шагов от ворот. Со стен оглушительно кричали и махали руками, однако и в такой близости к городу у беглецов не было больших шансов спастись. Бурлящая масса дуротригов вовсе не собиралась упускать ускользающую добычу. Уже в который раз обозная стража приготовилась отбить натиск врагов. Темные полоски метательных копий пронеслись в воздухе и разом врезались в толпу нападавших. Катон видел, как вздыбилась пораженная в голову лошадь, а потом рухнула, повалив колесницу, придавив и возницу, и воина, стоявшего в ней. Однако на том метательный боезапас у обозников исчерпался, да и брошенных во врагов дротиков было слишком мало, чтобы остановить бриттов, которые даже не замедлили шага и ринулись на щиты и мечи, тесня бойцов конвоя к подводам. И тут Катон услышал позади мерный топот, а повернувшись, увидел шагавшего по главной улице Каллевы начальника гарнизона, ведшего за собой строй солдат. Колонна вступила под арку, внизу заскрипели, распахиваясь, тяжелые бревенчатые ворота.

— Ох, ну сейчас будет жарко, — проворчал Макрон.

— Ты думаешь, это что-то изменит?

Макрон, наблюдавший за отчаянной схваткой в тылу обоза, пожал плечами. Само появление легионеров могло поубавить у дуротригов прыти, ибо в последние года два они не без основания стали побаиваться обладателей темно-красных щитов. Однако гарнизон в основном состоял из дослуживавших свой срок ветеранов, часто увечных и неспособных к полноценной строевой службе. Трудно было надеяться, что эта инвалидная команда сможет выстоять в ожесточенном бою. А как только противник поймет, с кем имеет дело, все будет кончено.

Из-под арки выступили первые ряды бойцов. Центурион выкрикнул приказ, и колонна перестроилась, развернувшись поперек дороги в фалангу глубиной в четыре шеренги. Произведя этот маневр, римляне уже в боевом порядке двинулись на соединение с передовым заслоном обоза. Бриттам, подпиравшим своих наступающих соплеменников, пришлось повернуться навстречу новой угрозе. Пращники с лучниками принялись осыпать приближавшихся римлян стрелами и камнями, но эти снаряды лишь стучали по щитам, не причиняя вреда. Потом стук прекратился: путь легионерам заступили пешие воины. Отчаянной атаки не было ни с той ни с другой стороны: два фронта просто сошлись грудь в грудь, ознаменовав это событие нарастающим лязгом клинков и глухим звоном щитов, отражавших удары. Легионеры, безжалостно разя дуротригов, пробивались к первой подводе. Остановить римлян им не удавалось, однако наблюдателям со стены было видно, что наступление замедляется. Впрочем, пусть и с трудом, но бойцам гарнизона все-таки удалось проделать в рядах бриттов брешь, позволившую первой телеге докатиться до открытых ворот. Остальные повозки поспешали за ней. Бритты теперь наседали на хвост обоза, и, чтобы отбросить их, легионеры из подкрепления объединились с охраной подвод. Веспасиан и его конники спешились и тоже ринулись в схватку. На какой-то момент Катон ощутил укол беспокойства, потеряв легата из виду, но скоро приметный красный гребень опять замелькал в мешанине сверкающих шлемов и обагренных кровью клинков.

Юноша перегнулся через ограждение, глядя, как измученные долгой гонкой быки втаскивают под арку еще две телеги, сплошь нагруженные большими амфорами, переложенными соломой. Значит, какое-то количество зерна и масла уже не достанется бриттам. А что с остальным? Подняв взгляд, он увидел, что пару последних подвод тем удалось захватить, а в страхе лезущих под колеса возчиков и погонщиков рубят. Вокруг третьей фуры шла схватка, но на глазах у Катона бритты начали оттеснять от нее римский строй.

— Глянь туда! — крикнул Макрон, указав в сторону от людской толчеи.

Вождь бриттов собрал вокруг себя большую часть своих колесниц и теперь вел их в обход пятачка, над которым вились клубы пыли, явно намереваясь отсечь от города увлеченных сражением римлян.

— Если эта компания с ходу ударит, нашим придется несладко.

— Несладко? — хмыкнул Катон. — Да если они вовремя не спохватятся, их всех в один миг перебьют.

Под напором дуротригов римляне постепенно сдавали позиции. Первая ломаная шеренга их пока что, правда, держалась. Легионеры, ее составлявшие, были полностью поглощены ритмом боя, слаженно нанося и отбивая удары, однако товарищи за их спинами уже нервно озирались по сторонам и потихоньку отступали к воротам. До спасительных валов Каллевы было не так уж и далеко, но тут в просвет с диким торжествующим ревом, топотом и громыханием ворвались колесницы.

Комендант гарнизона Вераний заметил их первым и издал громкий предупреждающий крик. Легионеры и обозники мигом отпрянули от неприятеля и устремились к воротам. Веспасиан был среди них. Царь Верика, находившийся наверху, приложил руки ко рту и приказал своим людям развернуться у парапета: местные лучники и метатели копий, заняв позиции на стене, приготовились прикрыть отход римлян. Некоторые из отступающих уже вбегали под арку, но не всем было дано спастись. Старики-ветераны, изнывавшие под тяжестью доспехов и снаряжения, отставали. Избавляясь от лишнего бремени, они бросали свои щиты и мечи, но это лишь делало их более легкой добычей. Грохотали колеса, развевались конские гривы, возничие колесниц и копейщики вопили, предвкушая расправу.