Саша Суздаль - Евангелие от рыжего кота

Маргина очнулась от воспоминаний, произошедших три года назад. В квартире царила странная тишина и Маргина оглянулась. Туманный Кот и Марико беззаботно спали рядышком на кровати, словно их только что не будили.

— Это уже слишком! — воскликнула Маргина и стала тормошить Марико: — Немедленно вставай, не то я окуну тебя в Неве!

— Мама, у меня голова болит, — сказала Марико и Маргина забеспокоилась: обычно дочь называла её по-грузински – «папа». Она пощупала её лоб и одёрнула руку – голова у Марико горела.

— Кот, Марико больная! — сказала Маргина, но Туманный Кот только потянулся и промычал: — Сейчас я … переберу ей … косточки…

Маргина не стала надеяться на кота-костоправа, но и сама не полезла в клетки дочери, чтобы не навредить, а дала Марико таблетку анальгина.

— Спи! — сказала она дочери и поцеловала её в горячий лоб.

Стоило ей появиться в гостинице Советская, как она жестоко отдубасила Веельзевула и Гаагтунгра и сообщила им, что так будет каждый день. Демоны с радостью бы сбежали, только боялись гнева Сатанаила, перед которым побои Лилит – детские шалости. Лилит вновь и вновь переживала в душе те унижения, которые она перенесла по воле Сатанаила, и пообещала себе, что отомстит ему и всему свету. Тело уже зажило, так как Лилит извлекла из глифом свой образ и восстановилась, но реакцией на малейшее движение оставалась боль, непроизвольно записанная симпотами в тех, же, глифомах. Серые, прилетевшие вместе с Лилит, оккупировали все дома в Маскве, застыв на них, точно статую и вынюхивая запах неизвестной грузинской девочки. Когда наступала ночь, они разлетались на новые места, по-прежнему навострив органы осязания.

Когда жажда мести и уничтожения немного утихла и Лилит приобрела возможность рассуждать, она села на диван и задумалась. Прокручивая в уме грузинские поиски в безвестной деревне Метехи, она снова задержалась на имени Маргина, так ей знакомом, что тепло от его упоминания немного растопило угрюмость её души. Та Маргина, которую она знала, давно на небесах и разговаривает с Лучезарным, а Маргина, забравшая грузинскую девочку Марико, просто её тёзка. Чтобы себя успокоить, она свистнула, и в окно влетел серый без имени, который внимательно выслушал указание Лилит и бесшумно вылетел в окно. Немного успокоенная, Лилит, вспомнив привычку Маргина, прилегла на диван и заснула человеческим сном. Правда, сон оказался короткий. Когда она открыла глаза, то увидела перед собой серого, который тут же сообщил, что Распутина Маргина Астаровна живет в Марьиной роще. Удивлённая Лилит даже не поверила и решила ночью её проведать. Но оказалось, что уже настала ночь и она проспала целый день.

Она, вслед за серым, отправилась по ночной Маскве, рассматривая сверху потухшие дома и освещённые фонарями улицы, раскраивающие большой масковский пирог на мелкие порции, доступные вновь появившимся масквичам. Некоторая отстранённость от жизни города, которая чувствуется на высоте, давала простор мысли и Лилит с умилением рассматривала мир, созданный Лучезарным. Тёплая мысль о нём всколыхнула в душе Лилит лёгкую ностальгию, приправленную горечью потерянного.

Мысли Лилит прервал серый, сверкнувший в темноте фонарями-глазами и показавший своим длинным перстом на неприметное окно в многоэтажном доме. Когда Лилит приблизилась, то оказалось, что оно открыто и Лилит влетела в него, стараясь ничего не свалить. Маргина лежала на кровати и спала. Однокомнатная квартира – вот и всё, что Маргина получила у власти, но и это, по советским меркам, большое достижение. Лилит осторожно забралась в голову Маргины, стараясь не тревожить её сон. Оказалось, что это прежняя Маргина, засланная Сазаном на Землю, ещё не знающая Лилит. Застыв в воздухе, Лилит лежала рядом с Маргиной, просматривая её сон, совсем сумбурный, наполненный воспоминаниями, в которых мелькала смеющаяся Элайни, а за ней неслась её дочь Байли.

Маргина пошевелилась и Лилит встревожилась, что её разбудила. Она вылетела из окна и на автомате отправилась в гостиницу Советская. Веельзевул и Гаагтунгр, увидев её, побелели, но Лилит не тронула их, а просто махнула рукой, и они убрались из номера, став под дверью. Маргина присела на роскошную кровать, возле которой на тумбочке кто-то поставил портрет Сталина.

— Что смотришь, таракан! — вызверилась на него Лилит и выбросила портрет в окно. Она снова свистнула, и серый заглянул в окно.

— Ищите Маргину! Ищите по всей стране! — крикнула она ему, а сама распустила симпоты, опутывая ими всю планету, но, к удивлению, Маргины нигде не нашла. «Куда же ты делась, милая?» — думала Лилит и заподозрила, что Лучезарный затеял какую-то игру. Он всегда любил опустить Сатанаила ниже плинтуса или доказать, насколько низменные у него цели. Иногда Лилит посещала крамольная мысль, что они, в своём стремлении к верховенству, похожи, как близнецы.

Вздрогнув, она ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Подняв голову, Лилит увидела уставившиеся на неё круглые глаза серого и отчетливо поняла, что соглядатая подослал Сатанаил. Она резко подскочила к нему и, прежде чем серый что-либо сообразил, оторвала твари голову, которую выбросила за окно. Открыв дверь в коридор, она сказала побелевшему Гаагтунгру:

— Приберите внизу, под моим окном...

Гаагтунгр захватил Веельзевула и отправился на улицу, под окно Лилит. На траве лежал обезглавленный серый и устрашённые демоны, торопясь и потея, проглотили его останки. Веельзевул давился головой серого, но Гаагтунгр, приободряя себя, что есть силы, врезал Веелзевулу кулаком по спине, и голова серого очутилась в его желудке.

Лилит не спала до утра, а когда за окном наступил рассвет, свистнула. В окне затрепыхался маленький серый, по-видимому, птенец, который дрожал от страха и ждал своей окончательной судьбы. «Испугались, твари!» — с некоторым удовлетворением подумала Лилит, и сказал в дверь:

— Я хочу кушать!

Гаагтунгр за дверью понёсся в ресторан, где поднятый за шиворот шеф-повар сообщил, что всё уже готово. Пока Гаагтунгр, никому не доверяя, нёс завтрак, Лилит рассматривала серого, треплющего крыльями в окне. Маленький серый по иному воспринял слова Лилит, так как видел вчера поедание демонами своего сородича и считал, что его слопает Лилит. Он не думал, что это делает ему честь, так как дорожил своей проклятой жизнью и хотел дожить, по крайней мере, до половой зрелости.

— Как тебя звать? — спросила Лилит, рассматривая крылатое маленькое безобразие.

— С-с-с-е-т-т, — дрожа, ответил маленький гадёныш.

— Не ссы, Сет, я тебя не съем, — успокоила его Лилит, но малыш её словам не поверил.