Александр Косарев - Глаз Лобенгулы

— А что, — поправил очки Игорь, — я, в принципе, возражений не имею. Правда, дело наше довольно деликатное, отчасти даже щепетильное. Сам понимаешь, ценные металлы, пусть даже и в виде невзрачных порошков, могут… Ну, в общем, могут привлечь нечистых на руку людей… Поэтому, собственно, мы и нанимаем на производство только ближайших родственников или хороших, надежных знакомых.

— Я, конечно, не богат, — обиделся я, — но брать то, что мне не принадлежит…

— Рад, что ты всё правильно понял, — жестом остановил меня Игорь, — и не думай, пожалуйста, что я тебя в чем-то заранее подозреваю. Просто, видишь ли, от слова «золото» некоторые буквально с катушек слетают, и два неприглядных случая у нас, к сожалению, уже было. Потому-то я и стал более осторожным и недоверчивым. Но поскольку расширяться нам нужно всенепременно, а тебе я верю, считай, что ты уже в штате. Вот тебе мой рабочий и домашний телефоны, — черкнул он несколько цифр на салфетке, — звони.

Я аккуратно свернул салфетку и спрятал ее в нагрудный карман.

В отель я вернулся к ужину. Лениво ковыряя вилкой чуть теплое кассероли, в красках поведал жене о встрече с бывшим одноклассником и его семьей. Раиса неожиданно сникла и помрачнела. Когда же я попробовал пошутить насчет перебора с ее «экскурсиями» по магазинам, она вообще вспылила: отшвырнув салфетку, вышла из-за стола и гордо удалилась в номер. Поддаваться на провокацию я не стал, поскольку хоть и с опозданием, но всё же понял причину ее раздражительности: несомненно, Раису задел тот факт, что у моего одноклассника есть дочь, а у нас с ней детей до сих пор нет. Вопрос этот, для обоих весьма болезненный, никогда нами открыто не обсуждался, но я точно знаю, что пару лет назад Раиса даже консультировалась в Центре материнства.

— У вас не занято? — услышал я приятный мягкий баритон, сдобренный сильным прибалтийским акцентом.

— Нет, нет, — кивнул я, — садитесь, пожалуйста. Я скоро ухожу. Вот только десерта дождусь…

— А что здесь подают на десерт? — незамедлительно поинтересовался баритон, усаживаясь напротив.

— Арбуз, — коротко ответил я аккуратно одетому пожилому мужчине с коротко стриженной седой бородкой и удивительно светлыми глазами. — Всегда только арбуз.

— Я, собственно, почему спрашиваю, — чуть понизил он голос. — Мы с женой только что прилетели, а раньше на заграничных курортах бывать не доводилось…

— А где же супруга? — вежливо поддержал я разговор.

— Укачало ее в полете, возраст… Решила отлежаться, прийти в себя.

— Вообще-то, здесь официанты приносят только хлеб и десерт, — подсказал я старику, — а все остальные блюда посетители выбирают сами.

— Благодарю за помощь, — степенно кивнул мужчина. — А не посоветуете что-нибудь не очень острое? Желудок, знаете ли, в последнее время начал пошаливать…

— Идемте, я вас просвещу, — с готовностью поднялся я. — Меню здесь довольно однообразное, так что вы легко всё запомните. Берите большую тарелку и слушайте. Вот свекла, но брать ее не советую — сплошной уксус. Тушеные баклажаны много лучше, возьмите хоть чуть-чуть, на пробу. Вот эти овощные котлетки тоже очень даже съедобны, рекомендую. И фасоль здесь весьма вкусна. А вот сосиски с жареной морковью вам с вашим желудком лучше проигнорировать… Зато сметану с зеленью непременно попробуйте! Накладывайте больше: и вкусно, и в качестве добавки к любому блюду годится…

Когда мы вернулись к своему столу, на нем уже красовалось блюдо с нарезанным крупными ломтями арбузом.

— Я смотрю, вы тоже без супруги, — деликатно высказался сосед, приступая к трапезе. — Или… без подруги?

— Да какие уж там подруги?! — уныло махнул я рукой. — В мои годы подруг уже поздно заводить.

— К-хеп, — возмутился старичок. — Такой молодой, цветущий парень — и крест на себе поставил? Нехорошо. Мне вот за шестьдесят давно перевалило, а жена до сих пор ко всем особам женского пола ревнует! Думаете, я почему именно к вам подсел? Потому что вы за столом — единственный мужчина! Ведь если моя Хельга спустится сюда и, не дай бог, увидит меня рядом с какой-нибудь дамочкой — «пилить» будет до самого утра!

«Как нерационально всё у людей устроено, — думал я, рассеянно кивая в такт его словам. — Одни и рады бы, чтобы их хоть раз приревновали, так ведь нет, не дождешься! А других и ревновать-то бессмысленно, а вот поди ж ты, всё наоборот!»

— Вы, наверное, с Балтики прибыли? — сменил я тему. — Акцент у вас для тех мест характерный.

— Да, — важно кивнул старик, — я из Риги. Всю жизнь у Балтийского моря прожил. И в рижском пароходстве с первого до последнего трудового дня отслужил. Моряк торгового флота, в общем.

— Сейчас на пенсии?

— Увы, — недовольно поморщился ветеран. — Скучно стало — слов нет! Хорошо хоть дача есть: вожусь в земле, цветы выращиваю, клубнику… Только вот по морю сильно тоскую, особенно по ночам. Проснусь часа в четыре и до утра лежу, вспоминаю, как ходил по молодости то на «Красном Лимане», то на «Петрозаводске», то на «Дроздове»…

— На «Капитане Дроздове»? — встрепенулся я, услышав знакомое название.

— Да, — отодвинув опустевшую тарелку, кивнул старый моряк. — А что, вы имеете какое-то отношение к этому судну?

— Я — нет, но вот мой дядя по материнской линии несколько лет служил старпомом на этом корабле. Боев, Владимир Васильевич… Может быть, помните? Усы он еще носил роскошные, прямо как у Буденного…

— С усами, говорите, старпом? — озабоченно потер лоб собеседник. — Похоже, я догадываюсь, о ком речь…

— Вы его знали?

— Нет, лично знаком не был, — задумчиво продолжил моряк, — но о том злополучном рейсе «Дроздова» на Мадагаскар наслышан: присутствовал однажды при разговоре старшего механика и корабельного врача из вернувшегося экипажа. Рейс тот, по их словам, изначально выдался на редкость пакостным: и штормило всю дорогу, и судовое оборудование постоянно выходило из строя… Дойдя до Мадагаскара, они сразу угодили под разгрузку. Двое суток работали как проклятые, а тут — очередной аврал: в порт прибыли трейлеры с попутным грузом. В результате на борт приняли тысячу тонн фуража, и «Дроздов» отчалил в сторону африканского материка. Конечным пунктом был, если не ошибаюсь, Кейптаун, но, увы, добраться до него им не довелось… Я вас не очень утомил?

— Нет, нет, что вы! Продолжайте, пожалуйста! — воскликнул я.

— В общем, недаром, видно, южная оконечность Африки пользуется у моряков дурной славой: команде легендарного судна воочию пришлось тогда убедиться в этом. В пути их настиг небывалой силы шторм. Ребята уж думали, что сухогруз развалится на части, но, к счастью, обошлось: он лишь осел на левый борт из-за смещения штабелей мешков в трюмах. Однако случилась другая неприятность — вышел из строя главный двигатель. Вся мощность от вспомогательного генератора была перекинута на маневровый двигатель, и поэтому капитан принял решение идти в Бейру, ближайший порт Мозамбика. Вот там-то они и застряли… Чтобы заменить погнутый вал главного двигателя, пришлось сначала освободить теплоход от груза. Потом удалось договориться с портовыми властями о продаже части фуражного зерна на месте. На вырученные деньги наняли три десятка грузовиков, чтобы переправить пшеницу по суше в Преторию.