Кристиан Жак - Дело Тутанхамона

– Не обижайтесь, – улыбнулась леди Эвелина. – Просто вы очень необычный человек. Вот я бы на вашем месте ни за что не утерпела!

Встретив лорда Карнарвона с дочерью, Картер телеграфировал Каллендеру, чтобы тот отдал приказ расчистить лестницу от завала.

– Когда вы собираетесь возобновить работы? – поинтересовался граф.

– Как только вам будет угодно.

– Мы немного отдохнем с дороги. Впереди нас ожидает много дел!

Утром двадцать четвертого ноября Картер стоял перед раскопом. Куда вели эти таинственные ступени? Говард присел на камень и стал машинально просеивать рукой песок. Вдруг он вскрикнул от боли. Его укусил маленький черный скорпион. Картер окликнул Гургара.

– Укус такого скорпиона не смертелен, – сказал Ахмед, – Но рану нужно обработать!

Вызвали знахарку из Курны. Она принесла какие-то целебные травы и мазь, перевязала ему руку. У Картера поднялась температура, он вспомнил покойную Раифу. Знахарка сказала, что боль не отпустит целый месяц, а место укуса в полнолуние воспалится. Заметив, что прибыли граф с дочерью, Говард спрятал повязку под манжетой, поправил галстук-бабочку и подал руку леди Эвелине. Голова кружилась. Девушка не заметила его состояния и нетерпеливо спросила:

– Будем вскрывать дверь?

– Конечно!

Каллендер уже расчистил все ступени. Их оказалось шестнадцать. Картер предложил гостям спуститься вниз.

– Смотрите, здесь печати! – воскликнула леди Эвелина.

– Это печать царского некрополя, – ответил Картер. Граф опустился на колено и заметил:

– Внизу они другие.

Картер нагнулся. Действительно, на нижней части двери ясно виднелись иероглифы. Это были картуши[63] с именем царя!

Сердце Картера пропустило удар. Он побледнел и отшатнулся.

– Мистер Картер, вам дурно? – воскликнула Эвелина.

Говард не мог вымолвить ни слова, он не верил собственным глазам. Протянув руку к двери, он пробормотал:

– Взгляните, здесь написано…

– Что, Говард?

– Тутанхамон…

Что происходило в следующую минуту, трудно передать словами. Неописуемая радость охватила всех. Тутанхамон возвращался к ним из глубины веков. Картер пошатнулся. Граф поддержал под руку.

– Коньяка? – участливо предложил он.

– Нет, спасибо. Хочу еще разок взглянуть на эту дверь!

Картер боялся, что ему померещилось. Нет, на печати стояло заветное имя – Тутанхамон!

– Потрясающе, Говард! – воскликнул Каллендер.

– Браво, мистер Картер! – присоединилась к нему леди Эвелина. – Позвольте, я вас расцелую! – И, не дожидаясь разрешения, она чмокнула его в щеку.

– Вот она, лучшая награда, – заметил граф. – Смотрите-ка, вы стали знаменитостью!

– Честь этого открытия принадлежит вам, – возразил Картер.

– Не буду отрицать своей причастности, но, кажется, ваша мечта сбылась.

– Это была наша общая мечта.

– Пожалуй!

Картер снова склонился над печатями.

– Что такое?

– Гробницу вскрывали!

61

– Что позволяет вам так думать?

– Взгляните, печати приложены к разлому, Дверь вскрыли, а потом опять заделали!

– Но ведь это произошло еще до царствования Рамсеса VI! – возразил граф. – Здесь же стояли лачуги каменотесов!

– Логично, – согласился Картер. – Что-то действительно могло уцелеть.

В нижнем слое щебня нашли скарабея. На нем стояло имя Тутмеса III! Рядом лежала груда черепков. Говард принялся внимательно их изучать и совершенно запутался. Он снова увидел имя Тутанхамона, но, кроме него, на черепках упоминались и другие фараоны – еретик Эхнатон, Сменхкара, а также Аменхотеп III, отец Эхнатона.

– Пять фараонов… – пробормотал он.

– Что это значит?

– Ничего хорошего.

Каллендер собирал черепки и обломки сундуков с именами Эхнатона и Тутанхамона. Картер был явно подавлен.

– Что с вами, Говард? – спросил граф.

– Боюсь, что это не гробница, а тайник, к тому же давным-давно разграбленный. Вероятно, жрецы прятали здесь царские мумии, но после очередной попытки ограбления перенесли их в другое место.

– Однако что-нибудь могло и уцелеть! – бодро заметил граф.

Картер вежливо кивнул. Увы, он слишком хорошо представлял себе воровские шайки тех времен, и мог легко вообразить, как грабители, сговорившись, проникали в склеп, срывали с мумии ожерелья, амулеты, украшения, а покровы, в которые она была запелената, сжигали. Они разоряли и оскверняли священную обитель фараона, предназначенную для вечной жизни. После их вторжения гробница представляла собой тоскливое зрелище – обычно там валялся пустой, опрокинутый саркофаг, царили разгром и хаос.

– Дверь будем вскрывать завтра! – объявил граф, прервав его раздумья.

– Почему? – спросила леди Эвелина.

– Надо пригласить инспектора из Управления.

Картер молчал.

Лако прислал в Долину самого унылого инспектора. Рекс Энгельбах приехал утром двадцать пятого ноября. Ступени не произвели на него никакого впечатления.

– Это что, дверь в какую-то гробницу?

– Вероятно.

– Надо установить стальную решетку.

– Она уже заказана. Но прежде, чем запирать гробницу, нам хотелось бы в нее войти, – заметил граф.

– Не забудьте предупредить Управление. Начальник на этот счет строг. Нарушителям грозят санкции!

– Позвольте вам напомнить, инспектор, что нашедший гробницу имеет право войти первым! – сердито перебил его Картер.

Энгельбах поджал губы:

– У вас в договоре так действительно написано, но мне это совсем не нравится. Поспешность дилетанта – страшная вещь!

– Во-первых, я не дилетант, а во-вторых, я здесь работаю побольше вашего! – огрызнулся Картер.

Граф поспешил вмешаться:

– Мистер Энгельбах, сейчас мистер Картер будет вскрывать дверь.

Леди Эвелина была равнодушна к административным дрязгам. Она нетерпеливо переминалась у двери. Картер сфотографировал ее, затем сделал снимки печатей.

– Обратите внимание на то, как мы работаем. Я сам делаю зарисовки и готовлю материал для публикации, – заявил он инспектору.

– Ну-ну, – презрительно ответил тот.

– Учтите еще и это… – Говард указал на верхнюю левую часть двери.

– Ну и что? – не понял Энгельбах.

– Смотрите, здесь был разлом. Его замазали! В гробнице побывали воры.

– Это всего лишь предположение.

– Нет, факт! Пожалуйста, отметьте в протоколе, что гробница была в древности разграблена!

Инспектор послушно записал. Граф ухмыльнулся, глядя на Картера. Разница между «разграбленной» и «нетронутой» гробницей была для Лако весьма существенной!

– А что за дверью? – спросил Энгельбах.