Георг Борн - Невеста каторжника, или Тайны Бастилии

Оставшись с Шуазелем наедине, маркиза вопросительно взглянула на него.

– У вас есть важные новости, и вы чуть было не потеряли их? – переспросила она. – Как же так? Разве можно потерять то, что знаешь?

– Я мог бы выдать тайну его величеству, – с улыбкой ответил Шуазель.

– Понимаю. Идя сюда, вы встретили короля, а он стал вас расспрашивать. И вы должны были отвечать.

– Конечно, но только на прямые вопросы, маркиза.

– А главную новость вы приберегли для меня? Вы надежный союзник, Шуазель! – сказала маркиза шутливо. – Так что же вы узнали?

– Марсель Сорбон найден, маркиза.

– А вы не ошибаетесь, капитан?

– Я ручаюсь за достоверность сведений.

– Вы так уверенно говорите, как будто он уже здесь, во дворце…

– Марсель Сорбон был во дворце, маркиза.

– Он был здесь? Так близко от короля?

– Да, он был в приемной его величества.

– И король знает об этом?

– Нет, маркиза.

– Марсель хотел видеть короля?

– Без сомнения.

– Он знает о своем происхождении?

– Ничего не могу сказать на этот счет.

– Зачем же он был в приемной?

– Мне сказали, что он хотел поговорить с королем.

– Неужели он не знает тайну своего происхождения…

– Мне кажется, маркиза, что Марсель знал только свою мать.

– Почему вы так думаете?

– Да ведь он ждал аудиенции у его величества, чтобы просить защиты от своего родного дяди, брата его покойной матери!

– Он был так близко! – проговорила маркиза с упреком.

– К сожалению, мы этого не знали.

– Когда он был в приемной?

– Третьего дня вечером.

– И король его принял?

– Если бы у герцога Бофора не было в приемной своих глаз и ушей, то весьма вероятно, что его величество удостоил бы этого просителя аудиенции.

– Вы полагаете, что герцог предугадал намерение своего племянника?

– Поручик Карро говорил мне, что герцогу было очень важно устранить Марселя Сорбона. В результате Карро с сегодняшнего дня уже капитан.

– Что вам говорил Карро?

– Он рассказал мне, не подозревая, как сильно я этим интересуюсь, что герцог велел ему арестовать просителя.

– В приемной короля?

– Герцог не обращает внимания на такие мелочи, маркиза.

– Но это так рискованно! Королю уже могли доложить просьбу юноши.

– И это не остановило бы герцога!

– И Карро арестовал Марселя?

– Он застал его в приемной и предложил ему идти за собой, а арестовал уже в караульной комнате, где сопротивление было безнадежным. Карро отлично справился с делом. И вот – он уже капитан.

– Ну, вас‑то он не обгонит. На днях вы направляетесь в действующую армию, и я надеюсь увидеть вас командиром полка. Но я еще не обо всем спросила. Карро арестовал Марселя. И что же он с ним сделал?

– Отправил его в военную тюрьму.

– В военную? К каторжникам? – воскликнула удивленная маркиза.

– Да, по приказу герцога Бофора.

– Этот Бофор – настоящий дьявол, – заметила маркиза. – Подобные поступки могут стоить ему положения при дворе. Я легко могла бы уничтожить его, но… но не следует наживать себе врагов, если нет серьезной причины вести войну. Итак, Марсель Сорбон и теперь все еще находится в военной тюрьме – среди каторжников?

– Вчера утром в Тулон отправлена партия каторжников, маркиза.

– А Марсель Сорбон?

– Без сомнения, и он в этой партии.

В эту минуту раздвинулась портьера, и в комнату вбежал Леон.

– Его величество король! – доложил он торопливо, бросая насмешливый взгляд на Шуазеля.

– Идите, капитан, – сказала маркиза, указывая на боковую дверь, – здесь вам никто не встретится.

Тут в комнату вошли королевские пажи.

На пороге появился Людовик. Маркиза радостно встретила его. Король поцеловал ей руку и подвел к креслу. Оба сели.

– Моя дорогая маркиза, – начал король, – я только что из Трианона и пришел, чтобы положить этот новый дворец к вашим ногам.

– Как? Новый дворец готов?

– И я прошу рассматривать его как вашу собственность, – добавил Людовик.

– Ах, как я рада! – воскликнула маркиза с притворным удивлением и восторгом – ей давным–давно было известно, что король выстроил для нее дворец, истратив на это несколько миллионов.

– Я знал, что эта мелочь доставит вам удовольствие, – сказал король, самодовольно улыбаясь. – И теперь ваше дело – обставить комнаты по своему вкусу.

– Я надеюсь, что стены его комнат будут часто видеть ваше величество, – ответила маркиза. – Но я, в свою очередь, хочу доказать вам свою благодарность, ваше величество.

– Вас никогда не застанешь врасплох, маркиза.

– Я хочу вас удивить, ваше величество…

– И приятно?

– Я никогда бы не осмелилась сообщить вам что‑нибудь неприятное, – проговорила маркиза с уверенной улыбкой, – и думаю, что в данном случае могу исполнить одно из самых горячих ваших желаний.

– Вы меня заинтриговали.

– Пожалуйста, ваше величество, не сочтите это нескромностью с моей стороны или желанием вторгаться в ваши тайны…

– Говорите же, маркиза!

– Недавно я узнала, ваше величество, что вы разыскиваете одного юношу по имени Марсель Сорбон.

– Вы узнали об этом? – с удивлением спросил король.

– Как только я узнала о вашем желании, ваше величество, я тотчас приложила все усилия, чтобы отыскать молодого человека.

– Это еще одно доказательство вашей нежной заботы и внимания ко мне, – сказал растроганный король. – Теперь я припоминаю, что однажды в разговоре я упоминал об этом юноше… Неужели вам удалось найти его?

– Да, ваше величество.

– Это действительно приятная новость, моя дорогая маркиза, и я вам за нее несказанно благодарен, – проговорил король, вставая. – Но где же Марсель Сорбон?

– На днях надеюсь доставить его вам, ваше величество, – ответила маркиза. – А пока пусть это будет моей тайной.

– Вы не можете себе представить, как я буду вам благодарен! Мне никак не удается найти его. Пожалуйста, маркиза, постарайтесь поскорее отыскать его. И чем скорее, тем лучше.

– Я обещаю вам, ваше величество, что вы скоро увидите Марселя, – сказала маркиза, провожая короля до дверей.

После ухода короля она, как бы продолжая мысленно разговаривать с ним, подумала: «Не заблуждайтесь, Людовик, будто я хочу отыскать этого парня из‑за того, что меня трогает ваша юношеская любовь! Я ведь тоже любила, Людовик… Но, соблазнившись богатством и блеском, я отказалась от счастья и любви. Вы, конечно, посмеялись бы надо мной, если бы я рассказала вам об этом. Лучше промолчать… Но не надейтесь, что я позволю какому‑то воспоминанию о вашей юношеской любви вытеснить меня из вашего сердца. Я разыщу Марселя, но воспользуюсь им лишь для того, чтобы упрочить свое положение…»