Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

Десятая картина в углу над окном на Красное крыльцо представляла взятие городов и пленение жен и детей побежденных мадианитян.

Под этими картинами на прямых стенах расположен был второй ярус изображений, также в десяти отдельных картинах, представлявших в каждой одни лишь битвы и победы Иисуса Навина над супостатами Израиля при завоевании Обетованной земли.

Повсюду на всех четырех стенах в этом ярусе виделось только одно: как Иисус Навин на коне, а за ним конница, въезжал в покоренный город или уже в самом городе посекал без пощады всех до единого царей и людей, избивал, истреблял все дышущее, яко же Господь Бог помогаше Израилю, причем на иных картинах вверху в облаце был изображен Господь Саваоф с державою в левой руке или в облаке одна Рука благословенная.

Из этих десяти картин входящему в сени прямо на противоположной стене представлялись две картины со следующими изображениями.

1) «Прииде Исус в Давир и обседше и взяша град и царя его и вся вой его избита мечем. Написано: Исус Наввин сидит на коне, а под ним попран царь на коне и вой его иссекаемии, а за ним Исусово воинство, а за ним и перед ним град с полатами».

2) «И изби Исус всю землю Горскую… и равную… и вся цари их, и не остави их ни един уцелел, и все дышущее потребиша, якоже заповеда Господь Бог Израилю. И изби их Исус… и всю землю… и вся цари и землю их взя Исус (в один день), яко Господь Бог помогаше Израилю. Написано: Исус с воинством на конех, а под коими попраны людие с конми же, а перед Исусовым воинством другое воинство посекаемые и бежащие, а за ними горы».

По сторонам дверей в Золотую палату было изображено слева: «Прииде Исус во Алам (Аглон) и преда Господь град Исусу и взя его в той день. Написано: Исус Наввин едет на коне, а перед ним град и у града врата отворены, а за ним воинство на конях; а под Исусом и под воинством потоптаны воины с конми, а во граде воины Исусовы секут людей, а вверху под подписью и над градом изо облака Рука благословенная».

С правой стороны: «Обседе Исус и Хеврон и взя его и изби мечем. Написано: Исус с воинством, вооружен на конех идут во град и во граде Исус сечет людей, а перед градом гора».

Основная мысль всех изображений заключалась в освобождении Израиля от египетского рабства и в завоевании Обетованной земли, т. е. в освобождении того же Израиля от врагов-супостатов, населявших эту землю и притеснявших Израиль.

Нельзя сомневаться, что в этой стенописи иносказательно, но очень вразумительно была представлена только что совершившаяся (1552–1554 гг.) история покорения татарских царств Казанского и Астраханского, и вообще победы над супостатами-татарами. Если вверху – в сводах или в небе – сеней частию открыто, частию иносказательно были изображены идеалы царского достоинства и царской чести, т. е. идеалы нравственных и государственных обязанностей царя, то здесь на стенах представлялись уже исполненные царские дела и славные царские деяния, и именно славнейшее из славных дел новорожденного Московского государства – покорение и беспощадное истребление Татарского царства.

Таким образом молодой царь (ему в эти годы было 20 лет с небольшим) разнообразными картинами в своей Золотой палате идеально изобразил золотое время своего царствования, о котором и современники справедливо отзывались с искренними похвалами.

Псковичи записали в своей летописи сердечную ему похвалу за то, что, быв еще 11 лет, он освободил народ от суда наместников. «Было в 1541 г. жалованье государя нашего до всей своей Русской Земли, млада возрастом 11 лет и старейша умом… показал милость свою и начал жаловать, грамоты давать по всем городам большим и по пригородам и по волостям, лихих людей обыскивати самим крестьянам меж себя по крестному целованью и их казнити смертною казнию, а не водя к наместникам… лихих людей разбойников и татей… И была наместникам нелюбка велика на христиан… и была крестьяном радость и льгота великая от лихих людей и от наместников… и начали Псковичи за государя Бога молить…»[105] Положим, что при 11-летнем государе это было делом государевой Думы под руководством князя Ивана Бельского, но известны и последующие самостоятельные царские постановления о таких же льготах народу. Все это и служит объяснением той картины (3-й по нашему распределению), где «из руки царевой вода пущена и в той воде стоят нагие люди», как равно и другой (5-й) картины, где ту же воду изливает Ангел в облаках и царь Соломон раздает нищим златицы, а вода ниспадает между царем и нищими. Говорим о картинах, помещенных в сводах Сеней.

И новгородцы записали в своей летописи по поводу доставления молодого царя на царство: «И наречеся царь и великий князь всея Великия России, самодержец великий показался и страх его обдержаще вся языческия страны, и бысть вельми премудр и храбросерд, и крепкорук, и силен телом и легок ногами аки пардус, подобен деду своему великому князю Иоанну Васильевичу…»[106] Никто из прадедов его, продолжает летописец, не именовал себя царем в России, никто не смел поставить себя царем и называться тем новым именем; опасались зависти и восстания на них поганых царей и неверных. Конечно, это похвала того новгородца, который был уже московским патриотом и хорошо понимал общегосударственное значение совершившегося дела, исполненного смелым подвигом молодого царя. Псковичи, уже потерявшие свою вечевую свободу, для объяснения этого царского подвига углубились в Апокалипсис, руссуждая, что, по Апокалипсису, «пять царев минуло, а шестой есть, но не убо пришло, но се абие настало и приде… восхоте царство устроити на Москве…».

Этот приснопамятный подвиг, совершенный по благословению Божию, явственно изображали картины четвертая и седьмая (в сводах сеней).

Другие, более поздние летописцы не меньше прославляли молодого царя за его государственные добродетели, отдавая должное и его личным достоинствам.

По их словам, многославный царь был «ратник непобедимый, велик в мужестве, ко ополчению дерзостен и за свое отечество стоятелен, во бранях на сопротивные искусен, варварские страны, аки молния борзо обтече и вся окрестные устраши и прегордые врага покори… Был муж чудного рассуждения, в науке книжного поучения доволен и многоречив зело… В словесной премудрости ритор, естество ело вен и смышлением быстроумен… благосерд в воинстве, еще же и житие благочестиво имел и ревностию по Бозе присно препоясася… И не вем, како превратися многомудренный его ум на нрав яр…»[107].

Все это как общее мнение всего народа, и больших и малых, и бояр