Генри Хаггард - Братья

– Я рада, что вы избавили меня от такой обиды, – с горящими глазами воскликнула Масуда, – потому что тогда все окончилось бы. Однако, – прибавила она спокойнее, – видя, где я живу, что я делаю, чем кажусь, – она взглянула на свое платье и пустой кубок в руке, – вы могли предложить мне золото. Но послушайте и не забудьте ни одного моего слова. Сейчас вы в милости у Синана, так как он считает вас братьями госпожи Розамунды, а не людьми, добивающимися ее руки; едва истина обнаружится – вы погибли. То, что знает франк Лозель, может узнать и аль-Джебал… если они встретятся. Пока вы свободны, завтра, во время поездки верхом, заметьте положение большого утеса подле кургана; запомните дорогу к нему со всех сторон, чтобы найти его даже в темноте. Завтра, когда взойдет луна, вас проведут к узкому мосту, приучитесь не бояться его при ее неверном бледном свете. Убрав коней, придите снова в сад, проберитесь тайком сюда. Стража пропустит вас, думая, что вы только хотите выпить по кубку вина по обычаю наших гостей… Войдите в пещеру, вот ключ от двери; если меня еще не будет здесь, подождите. Тогда я скажу вам, что замыслила, мне нужно обдумать свой план. Теперь же поздно, идите.

– А вы, Масуда? Как уйдете вы из этого места? – полюбопытствовал Годвин.

– Путем, не известным вам; мне открыты тайны этого города. Идите же и замкните за собой дверь.

Д'Арси молчаливо вернулись в дом гостей. В эту ночь братья спали на одной постели, боясь, что их будут обыскивать и они не проснутся. Опять, как и накануне, д'Арси слышали в темноте шаги и голоса. Утром они надеялись за завтраком увидеть Розамунду или хотя бы Масуду, но ни та ни другая не показались. Наконец пришел один предводитель отряда ассасинов и знаком позвал их за собой. Он проводил д'Арси на террасу, где опять под балдахином сидел Синан в черном одеянии. Рядом с ним была Розамунда в роскошном наряде. Д'Арси хотели подойти к ней, но стража преградила им путь и знаком указала их места в нескольких ярдах от принцессы. Вульф громко воскликнул по-английски:

– Скажите, Розамунда, вам не дурно?

Подняв бледное лицо, она улыбнулась и кивнула головой. По приказанию аль-Джебала Масуда велела братьям говорить только тогда, когда их о чем-нибудь спросят. Четыре даи подошли к балдахину и стали о чем-то серьезно шептаться со своим повелителем. Он тихо дал им приказание, и они сели на прежние места, а с террасы ушли двое гонцов; они скоро вернулись и привели с собой важных сарацин, с благородной осанкой и в зеленых тюрбанах, которые указывали на их происхождение от Пророка. За ними вошла свита. Сарацины, которые казались утомленными, держались гордо и как бы никого не замечали, однако, увидев рыцарей, они быстро взглянули на них. Розамунде сарацины низко поклонились, но на аль-Джебала не обратили никакого внимания.

– Кто вы и чего желаете? – обратился к ним Синан. – Я правитель этой страны, и вот мои министры, – он указал на даи, – а вот мой скипетр, – и он коснулся кроваво-красного вышитого кинжала на своем черном платье.

Теперь посольство почтительно поклонилось ему, и выборный ответил:

– Мы знаем твой скипетр и дважды убивали носителей его в самом шатре нашего повелителя. Господин убийца, мы признаем эмблему твою и кланяемся тебе, носящему титул великого убийцы. А дело у нас следующее: мы – посланники Салах ад-Дина, повелителя верных, султана Востока. Вот наши верительные грамоты за подлинной его печатью; может быть, ты желаешь прочитать их?

– Я слыхал о нем. Чего же он хочет от меня?

– Вот чего, аль-Джебал: франкский изменник отдал тебе в руки племянницу Салах ад-Дина, принцессу Баальбекскую, по имени Роза Мира. Принц Хасан, бежавший из рук твоих воинов, сообщил об этом. Теперь Салах ад-Дин требует от тебя свою благородную племянницу, а вместе с ней голову франка Лозеля.

– Если ему угодно, он может получить голову франка Лозеля послезавтра ночью, а Роза Мира останется у меня, – с усмешкой сказал Синан. – Что же дальше?

– Дальше, аль-Джебал, мы, от имени Салах ад-Дина, объявляем тебе войну, войну до тех пор, пока от этой твердыни не останется камня на камне, пока все твое племя не будет уничтожено, а твой труп брошен на съедение воронам.

Синан в бешенстве вскочил и стал крутить и рвать свою бороду.

– Уйдите! – крикнул он. – И скажите псу, которого вы зовете султаном, что хотя он только низкорожденный сын Айюба, а я – аль-Джебал, я делаю ему честь, которой он не заслуживает. Моя королева умерла, и через два дня, когда исполнится месяц моей печали, я возьму в жены его племянницу, принцессу Баальбекскую, которая сидит рядом со мной как моя нареченная невеста.

Розамунда вздрогнула, точно укушенная змеей, закрыла лицо руками и застонала.

– Принцесса, – сказал посланник, – вы понимаете наш язык, скажите: вы хотите соединить вашу благородную судьбу с судьбой еретического начальника ассасинов?

– Нет, нет, – вскрикнула она, – не хочу! Я только беззащитная пленница и христианка… Если мой дядя, Салах ад-Дин, действительно так могуч, как я слышала, пусть он освободит меня, а со мной и моих братьев – рыцарей сэра Годвина и сэра Вульфа.

– Значит, ты говоришь по-арабски, госпожа? – удивился Синан. – Тем лучше! Ну, гонцы Салах ад-Дина, уходите, не то я пошлю вас в более далекое путешествие. Да скажите вашему повелителю, что если он осмелится двинуть знамена к стенам моей крепости, фидаи поговорят с ним. Ни днем, ни ночью не будет он в безопасности. Яд притаился в его кубке, кинжал – в его ложе. Он убьет сотню фидаев – явится другая сотня. Его доверенные стражи превратятся в палачей, женщины его гарема принесут ему гибель, смерть напоит самый воздух, которым он дышит. Если султан желает спастись, пусть он запрется за стенами своего Дамаска или забавляется войнами с безумными поклонниками креста и предоставит мне жить здесь, как я желаю.

– Великие слова, достойные великого ассасина, – насмешливо проговорил посланник.

– Действительно великие, а за ними последуют такие же великие деяния. Что может сделать ваш господин против народа, поклявшегося повиноваться в жизни и смерти?

Синан позвал по именам двух даи. Они поднялись и поклонились ему.

– Мои верные слуги, – повелел аль-Джебал, – покажите этим еретическим псам, как вы повинуетесь мне, чтобы их господин понял мощь вашего великого повелителя. Вы стары и утомлены жизнью. Исчезните, и ждите меня в раю.

Старики с легкой дрожью поклонились, выпрямились, молча подбежали к краю террасы и прыгнули в пропасть.

– Есть ли у Салах ад-Дина такие слуга? – прозвучал в наступившей тишине вопрос Синана. – И все мои фидаи сделают то же самое. Идите и, если желаете, возьмите с собой этих франков, моих гостей. Пусть они засвидетельствуют перед Салах ад-Дином то, что видели, и расскажут, где вы оставили их сестру. Переведи это рыцарям, – приказал он к Масуде.