УЛЬМ – 43 - Александр Леонидович Аввакумов

кабинет начальника отдела связи. Заметив в кабинете капитана комиссара, он на какой-то миг остановился.

– Товарищ комиссар, разрешите обратиться к капитану Храмову? – обратился майор Крылов.

– Разрешаю, – ответил тот.

Крылов подошел к столу и положил радиограмму на стол капитана.

– Я хотел бы знать, товарищ капитан, когда ваши люди смогут расшифровать все эти радиограммы за подписью Учитель? Неужели ваши люди не понимают, как это важно?

Храмов посмотрел на майора и совершенно спокойным голосом произнес:

– У меня люди работают сутками, стараясь расшифровать эти тексты. Здесь не обычный шифр и пока у нас нет ключа, чтобы его расшифровать.

– Разрешите идти, товарищ комиссар, – произнес, еле сдерживая себя, майор Крылов.

– Идите, майор. Научитесь держать себя в руках.

Крылов развернулся и молча, направился к двери. Он вошел в свой кабинет и начал звонить по телефону.

– Степанов? Что у тебя нового? – спросил майор его. – Что, пока никого нет? Плохо, Степанов, плохо.

«Неужели не сработало? – подумал он. – Нет, просто Покровский умный человек и просто так ничего делать не будет. Нужно ждать…»

– Ты там не дергайся, Степанов…. Жди.

– Все понял, товарищ майор.

Капитан Степанов положил трубку на рычаг телефона и посмотрел на человека, который стоял в дверях его кабинета.

– Майор госбезопасности Тихонов, – представился он. – Собирайтесь, капитан. Вы арестованы.

– За что?

– Собирайтесь. Не заставляйте меня применять в отношении вас силу.

– Скажите, товарищ майор, я могу позвонить своему заместителю . Хочу передать ему командование подразделением.

– Ты меня не понял, капитан. Я сказал, собирайся, оружие не трогать!

Степанов надел на себя полушубок, который получил сегодня утром и посмотрел на майора.

– Я готов…

– Только без глупостей, капитан. Дернешься, убьем на месте. Понял?

Он, молча, кивнул и направился к двери. Выйдя в коридор, он увидел двух бойцов, вооруженных автоматами, которые встали по бокам и они все вместе, направились к выходу из казармы. Около дверей стояла «Эмка». Один из конвоиров открыл дверь автомобиля. Степанов сел. Когда все разместились в легковушке, машина тронулась. Она долго петляла по городу, пока не остановилась около небольшого дома.

– Вы куда меня привезли? – поинтересовался он у майора.

Тот не ответил. Конвоир приказал капитану выходить и когда тот выбрался из «Эмки», повел его в дом. Майор Тихонов снял с себя шинель и сел за небольшой столик, что стоял в углу комнаты. Конвоир толкнул Степанова автоматом в спину и рукой указал на табурет, стоявший посреди комнаты.

– И так, фамилия, имя, отчество, звание и должность? – задал ему майор вопрос.

Когда он ответил, майор достал папиросу и закурил. Сквозь облако табачного дыма, он вновь задал ему вопрос:

– Когда начали свою антигосударственную деятельность? Что вас связывало с расстрелянным генералом Стеблевым?

Майор заметил, как непроизвольно дернулась щека капитана.

– С генералом Стеблевым мы вместе служили. До 1934 года я исполнял обязанности его адъютанта.

– За что вас понизили в звании?

– Мне неизвестно. Просто вызвали в штаб полка и приказали сдать батальон.

Майор усмехнулся и впервые с какой-то добротой посмотрел на Степанова.

***

Капитан сплюнул кровь из разбитой губы и с вызовом посмотрел на майора.

– Ненавижу, – тихо произнес он. – Я всегда ненавидел вас. Чего смотришь? Стреляй!

Майор Тихонов продолжал пристально смотреть на Степанова. Ему не верилось в искренность сидевшего перед ним командира воинской части. Он пытался понять, что мешает поверить ему, но никак не мог грамотно сформулировать это.

«А, может, он действительно ненавидит Советскую власть? – размышлял он. – Что она ему дала?»

– Чего смотришь, чекистская морда? Стреляй! Я уже давно жду, когда вы меня арестуете. Вы же всех кончили из окружения генерала Стеблева. Я, наверное, остался последним!?

– Ты, что распустил хвост, как петух. Мы тебя, конечно, расстреляем, это однозначно.

Стоявший позади капитана боец, ударил его в затылок, от чего тот отлетел в сторону и потерял сознание. Майор посмотрел на бойца, который словно ничего не произошло, все также стоял около табурета.

– Если еще раз ударишь, я тебя просто убью. Ты понял меня? Подними его и приведи в порядок.

Боец наклонился и с трудом поднял обездвиженное тело Степанова. Он попытался усадить его обратно на табурет, но он сползал обратно на пол.

– Принеси воды! – приказал он бойцу.

Тот вышел из комнаты и вернулся с ведром, в котором плескалась вода. Он вылил воду на голову капитана и отошел в сторону. Степанов открыл глаза и посмотрел на майора.

– Встаньте, капитан! Смерть нужно принимать стоя, глядя ей в глаза. Сейчас вас расстреляют. Вы все хорошо понимаете, сейчас война и задача особых отделов сведена к выявлению и ликвидации врагов государства. Вы, один из них. Примите смерть, как человек….

Он не договорил и рукой указал бойцу, чтобы его вывели из комнаты. Боец толкнул в спину Степанова и приказал тому выйти во двор. Капитан обреченно опустил голову и молча, направился во двор, где находился еще один боец.

– Ты куда это его?

– Майор приказал расстрелять, как врага народа.

Автоматчик толкнул Степанова в спину.

– Вставай к стене, – равнодушно произнес автоматчик и передернул затвор.

На крыльцо вышел майор и, закурив папиросу, произнес:

– Я тебе подарю жизнь, если откажешься от своих слов. Неужели ты не понимаешь, что умираешь не за идею, а за слова….

– Стреляй, сука! – процедил сквозь зубы Степанов. – Ненавижу!

Майор усмехнулся, поймав себя на мысли, что все это напоминает какой-то дешевый

спектакль.

– Капитан! Если я вам предложу оказать нам помощь в борьбе со сталинским режимом, что скажите?

– Стреляйте! Я готов умереть….

Майор опять улыбнулся.

– Заведите капитана в комнату, произнес майор и скрылся за дверью.

– Повезло тебе, капитан, – произнес автоматчик. – Живи….

Степанов вошел в комнату и впервые за все это время почувствовал, что очень озяб и устал. Взглянув на майора, он попросил у него папиросу. Тот протянул ему пачку и коробку со спичками.

– Ну, теперь, поговорим серьезно, – произнес майор. – Спектакль закончен.

***

Машину трясло на кочках и Корнилова то и дело, хватала Соколова за руку. Тот, не обращая ни малейшего внимания на Веру, пристально вглядывался в корпуса танкового завода, которые виднелись из-за высокого забора.

– Вера! Вы должны показать мне самый важное здание завода, которое в случае его уничтожения парализует работу завода.

–Самое важное в работе любого предприятия это: электрическая подстанция, водокачка. Уничтожение сборочного цеха ничего не поменяет, сборку могут перенести в любой из этих корпусов.

– Так, где эта подстанция, водокачка?

– Они находятся вот за этим корпусом, – ответила Корнилова. – Вопрос, как вы доставите взрывчатку на территорию предприятия? Вы же сами видите, какая здесь охрана.