Луи Буссенар - Том-Укротитель

Гризли-Бен отправился в головной вагон и незаметно для окружающих дал хорошие чаевые машинистам. Те довольно заулыбались и заверили директора, что все будет в порядке.

Прошло более получаса. Дополнительных вагонов все еще не было.

Появился заместитель начальника станции и коротко бросил Гризли-Бену:

– Мистер Диксон, вы едете один!

– Разве?

– Я получил указание формировать для пассажиров отдельный состав.

– Значит, вагонов не будет?

– Не будет!

– Но почему?

– Вы недовольны?

– Да нет. Нас вполне это устраивает. Такой любезностью мы обязаны вам?

– Я совсем не та фигура, чтобы принимать подобные решения. Могу только повторить распоряжение, которое я получил: формируется дополнительный пассажирский поезд. Он тронется по расписанию, а вы последуете за ним через двадцать пять минут.

– Ну что ж. Благодарю вас. Возьмите. Думаю, этой зажигалкой вам будет удобнее прикуривать ваши сигареты.

– Спасибо, сэр.

Когда цирк на колесах тронулся в путь, все с облегчением вздохнули. Прощай, Сан-Франциско! Ты оказался неприветливым! Здесь каждый почувствовал леденящее дыхание смерти!

Вернулось веселье, а вместе с ним и надежды на будущее.

За окнами замелькали строения пригорода Сан-Франциско, затем появилась живописная долина Санта-Клара, где приютился красивейший городок Сан-Хосе[147], или Озе – как ласково называют его горожане.

Фриско остался в двадцати лье позади. В этом месте железнодорожное полотно расходится в разные стороны.

Поезд поехал в направлении Лос-Анджелеса, Аризоны и Мексики.

Состав двигался теперь вдоль Сан-Жоакин – симпатичной речушки, орошающей большую калифорнийскую долину, а далее разделяющей Сьерру-Неваду[148] * и прибрежную зону. Река протекала совсем рядом. Она поблескивала на солнце посреди цветущих изумрудно-зеленых равнин, огромных садов, виноградников, где поспевал урожай для калифорнийских вин. Кстати, скверных по сравнению с нашими, французскими.

Населенные пункты встречались на пути все реже и реже.

Вот уже сухие пески сменили жирные плодородные почвы. Разительно изменилась растительность. Появились толстые, мясистые, колючие кустарники причудливых форм и гигантских размеров, напоминающие доисторических животных.

Подумать только: здесь встречается алоэ[149], листья которого достигают пятнадцати метров в длину, а у отдельных экземпляров молочая[150] – двадцати пяти метров.

Невдалеке промелькнул приток Сан-Жоакин.

Показались хижины, где обитали индейцы племен моки и папагос. Время от времени вдалеке виднелись отдельные группы всадников. Это апачи, самые кровожадные и жестокие индейцы.

Клоун Баттерфляй проезжал по этой местности много раз. Он без устали комментировал все, что мелькало перед глазами артистов. А мистер Госсе не переставал восхищаться.

Показав на индейцев, клоун произнес:

– С ними лучше не встречаться. Когда я был здесь в последний раз, они напали на поезд.

Гризли-Бен невозмутимо ответил:

– Если им вздумается повторить нечто подобное, мы сможем их встретить достойно. У всех есть оружие?

– Да, сэр!

– Хорошо. Но этого недостаточно. Надо дополнительно раздать карабины. Всякое может случиться.

В багажном вагоне было припасено несколько десятков винчестеров. Каждый получил по карабину и по две коробки с патронами. Предосторожность, возможно, бесполезная, но и не излишняя. Никто не знает, что может ждать путешественников в этой стране, где высочайший уровень цивилизации зачастую соседствует с самыми дикими и жестокими проявлениями варварства.

ГЛАВА 5

Ночной переход. – Засада. – Поезд останавливается. – Том отражает нападение. – Крушение. – Герои остаются живыми.

Поезд стремительно мчался вперед.

Солнце клонилось за горизонт. Рядом высились горы. Через полчаса станет совсем темно.

Мисс Джейн посмотрела на карту, отметив какое-то место легким нажимом ноготка.

– Где мы, доченька? – спросил мистер Диксон.

– Судя по карте, скоро будет станция Калиенте.

– Поезд там остановится?

– Нет, папа. Только в Тахичигре. Это в горах.

– Я знаю эти места, – вмешался Том. – Тахичигр – маленький городишко. А чуть дальше ущелье – настоящая западня.

– Как далеко мы от Фриско? – опять спросил Гризли-Бен.

– Примерно две сотни миль[151], не так ли мисс Джейн?

– Двести пять, если совсем точно.

– Мы едем довольно быстро! – заметил Гризли-Бен.

– Сейчас семь тридцать. Поезд отправился в половине первого… средняя скорость таким образом тридцать миль в час.

– Еще три часа, и мы в Лос-Анджелесе.

– Да, совсем немного, – задумчиво произнес Том.

А про себя подумал:

«Если не случится чего-либо непредвиденного в проклятом ущелье».

Поезд с грохотом проехал мимо станции. Прошло еще десять минут, и Том, время от времени поглядывающий в окошко, заметил, что дорожные сигналы показывают «стоп».

Однако паровоз и не думал сбавлять ход. Молодой человек повернулся к Гризли-Бену, чтобы сказать:

– Дорога закрыта, а мы почему-то едем.

Но вместо этого наш герой крикнул:

– Осторожнее!

В низком кустарнике, густо покрывавшем обступившие дорогу скалы, Том заметил блеснувший ствол карабина. Это было примерно в ста пятидесяти метрах. Мгновенно, почти автоматически, Укротитель схватил винчестер[152], стоявший рядом, в углу вагона.

Столь же быстро, припав на колено, он просунул ствол в открытое окошко.

– Что вы делаете? – вскрикнула Джейн.

Гризли-Бен уже приготовил свое оружие.

Том громко скомандовал:

– Тревога! Тревога!

И несколько раз с неправдоподобной скоростью выстрелил прямо в кустарник. Поезд как раз проходил мимо того места, где Том заметил отблеск карабина.

– Готов! – спокойно сказал Укротитель.

В кустарнике поднялась и тут же тяжело рухнула назад темная человеческая фигура. И сразу в ответ, слева и справа, слившись в один залп, прозвучали примерно двадцать – двадцать пять выстрелов.

Пули звонко вонзались в деревянную обшивку вагонов.

– На нас напали! – крикнул Гризли-Бен. – Внимание! Главное – спокойствие!

Миссис Диксон тихо спросила дочь:

– Джейн, дорогая, ты не боишься?

Держа наготове оружие, молодая женщина твердо ответила:

– Нет, мама. Рядом с папой и Томом мне не страшно!

Второй залп, сопровождаемый сильным толчком, прервал ее слова. Послышался звон разбитого стекла. Одна пуля попала в сигнальный колокольчик, отчего тот разлетелся на куски. Странные толчки от вагона к вагону по-прежнему не прекращались.