Советские маньяки - К. Н. Бальский

тоже начал пить: он просто не знал, что можно отдыхать как-то иначе. В пьяном виде мужчины из семейства Петровых впадали в буйство, и один из братьев Василия был осужден за убийство. Сам Петров некоторое время ограничивался лишь воровством, за что на год попал в тюрьму.

Женат Петров был дважды. Первая супруга во время его тюремного заключения то ли покончила с собой, то ли умерла от «стыдной болезни». «Ну и черт с ней!» – отозвался впоследствии Петров о ее гибели.

Второй раз он взял в жены вдову, полячку по национальности, по имени Софья, имевшую двоих детей. В их браке родился еще один ребенок. В семье Василий был деспотом, избивал жену, детей, часто в злобе ломал вещи.

После революции он вступил в Красную армию, обучился грамоте, принял участие в расстреле пленных белых офицеров, а возможно, в карательных операциях против крестьян, дослужившись до должности взводного командира. Потом попал в плен и там поменял имя, став Василием Ивановичем Комаровым – по всей видимости, ему уже было что скрывать.

Из плена он бежал и после окончания войны перебрался жить в Москву, поселившись в доме № 26 по улице Шаболовка. Тогда же он стал работать извозчиком. Комаров был горьким пьяницей, он пропивал все свои заработки и все время нуждался в деньгах.

Начал он с того, что приворовывал у клиентов, потом перешел к более тяжким преступлениям. Первое убийство совершил в 1921 году, когда в стране была введена новая экономическая политика, разрешавшая частное предпринимательство.

М.А. Булгаков писал: «С начала 1922 года в Москве стали пропадать люди. Случалось это почему-то чаще всего с московскими лошадиными барышниками или подмосковными крестьянами, приезжавшими покупать лошадей. Выходило так, что человек и лошади не покупал, и сам исчезал».

Под видом продажи лошади Комаров заманивал покупателей к себе домой, предлагал «обмыть сделку» и выпивал с ними, а когда те теряли бдительность, оглушал их сильным ударом по голове. Потом перерезал жертвам горло. Его забитая и запуганная жена, забирая детей, во время каждого убийства уходила из дома, а возвращалась лишь когда все было кончено. Потом она чисто мыла полы от крови.

Помогала Софья и прятать тела. Совесть, совершенно отмершая у Комарова, мучила женщину. По ее настоянию убийцы часто заказывали молебны за упокой души убиенных. «Дурочка слабая», – отзывался о ней супруг-монстр.

Некоторое время милиция не обращала на происшествия внимания, но потом начались страшные находки: «…на пустырях Замоскворечья, в развалинах домов, в брошенных, недостроенных банях на Шаболовке оказывались смрадные, серые мешки. В них были голые трупы мужчин…. Головы были размозжены, по-видимому, одним и тем же тупым предметом, вязка трупов была одинаковая – всегда умелая и аккуратная – руки и ноги притянуты к животу. Завязано прочно, на совесть», – писал Булгаков. Всего нашли 22 трупа.

Розыск шел медленно: слишком мало было опытных, компетентных работников в рядах молодой советской милиции. Булгаков пишет, что в одну из ночей Комаров вез запакованный обескровленный труп к Москве-реке. «Милиционер остановил:

– Что везешь?

– А ты, дурной, – мягко ответил Комаров, – пощупай.

Милиционер был действительно «дурной». Он потрогал мешок и пропустил Комарова. Потом Комаров стал ездить с женой».

Но одно дело постовой милиционер, а другое дело – следователи.

Они обратили внимание на характерные узлы – так вяжут люди, привычные к запряганию лошадей. А потом в одном из мешков обнаружились помимо останков еще и зерна овса, да и сам мешок походил на те, в которых овес продавали извозчикам. Так стала понятна профессия убийцы.

В те годы в Москве извозчиков было очень много, и потребовались долгие месяцы опросов и расследований. А потом появилась еще одна зацепка: голова очередного трупа была обмотана плохо постиранной детской пеленкой. Стали искать семейного, у которого недавно родился ребенок. Извозчики показали на 55-летнего Комарова и рассказали, что возит он мало, а деньги всегда имеет. На конной площади часто бывает. Пьет много.

Когда милиция явилась на Шаболовку, к нему в квартиру, в чулане еще лежал труп его последней жертвы. Комаров выпрыгнул со второго этажа в сад и попытался скрыться, но уже на следующий день его изловили в селе Никольском у знакомой молочницы.

Всего Комаров-Петров убил более тридцати человек, чаще всего называют цифру 33, иногда 35. Газетчики окрестили его монстром, «зверем в образе человека». И это вполне соответствовало действительности: никакого раскаяния убийца не испытывал. На суде он посмеивался, хихикал. Описывая свои преступления, то, как он наносил жертвам смертельный удар, он шутил: «раз – и квас!». На вопрос, жалеет ли он убитых, резонно ответил: «Жалеть можно до убийства, а чего жалеть после?».

Причину убийств он объяснил так: «Жена моя любила сладко кушать, а я – горько пить. Лошадь меня кормила, а выпить не наливала». Он заявил на следствии, что если бы ему еще человек 60 привалило, он бы всех убил. Он не ощущал никакой вины: вон, на войне честных людей убивают, а он выбирал спекулянтов. А еще убийца признался, что не любил людей. Уничтожать их ему было приятно.

Когда убийца показывал на месте, где зарыл трупы, собралась толпа, чуть было не растерзавшая «человека-зверя». Но сам Комаров не испытывал ни страха, ни смущения. Напротив, узнав, что в Москве о нем пишут газеты, похвастался: «Я теперь героем стал!». Впрочем, консилиум из трех психиатров счел его вовсе не героем, а импульсивным психопатом с ярко выраженной алкогольной дегенерацией личности. Петров был признан вменяемым. В июне 1923 года судприговорил Василия Комарова и его жену Софью к высшей мере наказания – расстрелу. Судебные психиатры, в частности Е.К. Краснушкин, пытались выгородить Софью, оправдать ее действия тем, что она смертельно боялась мужа, регулярно ее избивавшего, но суд их мнение не учел.

Известная поэтесса, переводчица и криминолог, ставшая членом кабинета по изучению личности преступника, Сусанна Укше так резюмировала жизнь убийцы: «Тяжелое детство в нуждающейся, обремененной детьми семье рабочего-алкоголика, с 12 лет мыканье по чужим людям, неудачная семейная жизнь, пьянство и бродяжничество, частая перемена служб и профессий, кража, тюрьма, смерть жены, мобилизация, бедственное положение беженцев, война, кровавое дело в Москве и кровавый конец».

Александр Лабуткин – «однорукий убийца»

Александр Алексеевич Лабуткин с 1933 по 1935 год застрелил 15 человек в лесном массиве на окраине ленинградского района Ржевка-Пороховые. Не то что мотивы, даже мотивировки этих убийств установить не удалось, но так как Лабуткин всегда забирал у жертв какие-нибудь мелочи, его принято причислять к меркантильным убийцам.

Александр Лабуткин родился в 1910