И нет конца паломничеству - Варвара Мадоши

за неудачи нередко возлагают на посторонние факторы, а уж женщин принято винить во всех бедах со времен Адама.

Им нужно было добраться до Пуатье или, вернее, до окрестностей Пуатье: там, совсем недалеко от города, возле деревни Шовиньи, стоял замок графа Аркура, союзника Алиеноры и Ричарда. Не такое уж большое расстояние; вдвое меньше, чем они преодолели всего лишь за два дня, спеша из Лиможа в Шинон. Но дело осложнялось тем, что Генрих не мог не понять, что они сбежали. Следовало ждать погони.

— Может быть, поедем другим путем? — спросил Риз Грача, который вел по звездам почти строго на полдень.

Грач поглядел на Риза какими-то мутными глазами и, казалось, вынужден был сделать усилие, чтобы понять, с кем он говорит. Прошлая полубессонная ночь и напряжение последних дней плохо сказались на нем. Да и к тому же эти видения…

— Другого пути нет, — проговорил Грач. — Нужно проскочить.

С ними поравнялась Алиенора. Под ней был прекрасный конь, который шел, в отличие от всех остальных, не тельтом, а иноходью, и сидела она в седле по-мужски: из-под подобранного подола женского сюрко выглядывали мужские шоссы.

— Я хочу с тобой поговорить, Руквуд! — крикнула она. — Ты должен мне разъяснения.

— Я ничего вам не должен, мадам, — холодно ответил ей Грач. — Это вы должны мне спасение жизни, если уж на то пошло. И еще одну жизнь, которую вы спасти не захотели.

— Если ты думаешь, что я три года назад имела влияние на мужа, ты заблуждаешься. Ну же, спешимся! Все равно пора сделать привал.

Ризу не хотелось останавливаться, но королева была права: они преодолели крутой подъем, и стоило дать лошадям отдышаться. Даже при том, что каждый вел в поводу еще одного коня, все равно были опасения, что при своем темпе они могут загнать животных.

Да и от езды все порядочно заледенели: эта ночь, как и предыдущая, оказалась холодной. Даже половинчатая луна словно выстуживала небо.

Все спешились и начали бродить вокруг лошадей, пытаясь размять затекшие ноги. Риз без особого удивления заметил, что сестры-госпитальеры накинули на себя оба плаща внахлест, образовав этакую палатку. К ним в эту палатку залезла Юдифь, будто птенец, и тотчас же начала щебетать какой-то вздор. На лице Картер застыла почти материнская улыбка; Шоу делала вид, что ей на Юдифь плевать, но Риз почему-то думал, что эта сумасшедшая как-то умудрилась втереться в доверие и к ней. Женщины! Никогда их ему не понять.

Алиенора между тем говорила с Грачом, ничуть не смущаясь присутствием Джона, и говорила не по-женски, яростно и тяжело роняя слова.

— Руквуд, а я ведь понимаю, отчего вы помогаете мне.

— Вот как? — спросил Гарольд, дыша на руки.

Из-за хромоты ему было тяжело ходить, поэтому он стоял и трясся. Риз обнял бы его и постарался бы согреть под своим плащом (или, лучше того, позвал бы Фаско и устроить «шатер» наподобие женского), но во время разговора с Алиенорой сделать этого не мог.

— Так же, как Уинчестер тогда, вы теперь интригуете, — говорила Алиенора почти безжалостно. — Вам мерещится мир в Европе! Может быть, вам даже мерещится единая Европа. Только Уинчестер делал ставку на Бекета и церковь, а вы на кого?

— Я больше не обольщаюсь прежними прожектами, — ответил Гарольд очень слабо, с бесконечной усталостью. — Я просто хочу, чтобы поменьше умирали люди. Всякие люди. И ваша гибель стала бы поводом для войны… может быть, для войны и здесь, и на островах.

Алиенора высоко заломила красивые брови.

— Люди, а особенно простецы, все равно будут гибнуть, — сказала она. — Это неизбежно. Всегда, сколько я себя помню с детства, кто-то с кем-то воевал. Так было со времен римлян, так будет и дальше до Страшного суда. Возможно, все это задумал Господь. Может быть, правы еретики, и Враг с тех пор смешал божественный план. Только теперь у людей все равно нет сил его исправить.

Грач промолчал.

Тогда Риз все-таки подошел и накинул на его плечи полу своего плаща.

— Ваше величество, — сказал он. — Присоединяйтесь к нам. Замерзнете.

— Благодарю, — сказала она спокойно и как ни в чем не бывало встала Ризу под другую руку.

Фаско молча подошел согреть Грача с другого бока, и наконец-то опустилось молчание. На короткое время установились тепло и тишина. Ризу пришла мысль, может быть, даже крамольная или еретическая: может, в несколько мгновений тепла и тишины, допустимо собраться под одним плащом королеве Англии, итальянскому слуге, рыцарю-полукельту простого рождения и монаху-подкидышу, ставшему английским эрлом. Может, это не будет нарушением никакого божественного плана. И может быть даже рано или поздно все христиане… нет, вообще все люди…

Это была мысль того мальчика, что видел Иерусалим из облаков, но Риз не стал прогонять ее.

Словно в ответ, заговорил Грач — речитативом, будто начал рассказывать историю:

— Иногда судьба выкидывает кости и складывает причудливую мозаику из человеческих судеб. Для чего она это делает и есть ли хоть какая-то причина этому всему, узнать нам не дано… Можно сгинуть на пути к Граалю. Можно хлебнуть из него воды вечной молодости, и вода станет ядом на губах. А можно… можно свернуть с пути. Я не свернул, мадам. Может быть, стоило. Я вижу впереди только… — он беззвучно зашевелил губами и вдруг сказал громко, хотя и буднично, так, чтобы слышали все: — Король обнаружил пропажу. За нами гонятся. Нужно скакать.

Риз посмотрел на королеву искоса — как-то она воспримет провидение Грача? Но Алиенора только губы поджала.

Глава 17. Лес в золотом свете

Когда начало светать, стало окончательно ясно — дальше так продолжать нельзя. Дорога, старая, еще римская, бежала по безлесым холмам до самого горизонта. Ни укрытия, ни поворотов.

На перекрестке, когда небо уже отчетливо занялось розовым, а воздух из чернильного превратился в серый, беглецы остановились и спешились для короткого совещания.

— Я не собираюсь с тобой разделяться, — Риз говорил так твердо, как только мог. Он знал за собой привычку понижать голос, когда был особенно разъярен, и сейчас ему казалось, что Грач вовсе его не услышит. Но Грач слышал прекрасно.

— Однако это необходимо, сэр Джон, — произнес он. — Отряд, отправленный в погоню, больше числом. Есть у них и собаки. Разделиться — единственный выход. Может быть, тогда и их отряд разделится. Да и им будет сложнее нас поймать. Ты, наверное, лучший боец из нас, ты лучше защитишь королеву…

— Картер свалила меня с лошади, — напомнил Риз, потому что Грач этого не видел, а только