Слепой поводырь - Иван Иванович Любенко

— Именно. Судя по упоминанию в дневниковых записях врача Целипоткина, газетчик у него и лечился. Я проверил журнал пациентов покойного доктора и нашёл в нём Аполлинария Сергеевича Струдзюмова, посещавшего медика за два дня до убийства. А вот был ли он у доктора двенадцатого июля или нет — неизвестно. Целипоткина убили в первой половине дня. Вполне вероятно, что посетителей он вносил по окончании приёма и двенадцатого июля просто не успел никого записать.

— Постойте, Владимир Алексеевич, выходит Целипоткин, зная, что в городе находится прокажённый, не сообщил об этом главному санитарному врачу?

— Получается так.

— Но этого не может быть! Доктору смолчать нельзя. И утаить такое невозможно. Потому что это должностное преступление. Лепра неизлечима! А если эпидемия? — возмутился полицеймейстер и от волнения заходил по кабинету. — Занедужили проказой — пожалуйте в лепрозорий. А не хотите — вас силком доставят. Таков порядок.

Фиалковский от волнения затянулся сигарой и закашлялся… Промокнув рот платком, справился:

— Вот скажите, богат был Струдзюмов или нет? Женат?

— Беден, как монах. Одинок. В комнате мыши и тараканы. Кофейник да треснутая спиртовка — вот и вся его обеспеченность. Одежда в шкафу поношенная, даже подкладка на сюртуке с латками. Про обувь я и не говорю.

— Вот! — указав перстом в потолок, воскликнул полицейский начальник. — А Целипоткин ни в чём себе не отказывал. Зачем ему идти на нарушение закона и портить себе карьеру из-за какого-то беспорточника? Я ни за что не поверю, чтобы умный и обеспеченный врач с устоявшейся практикой решился на такую бессмыслицу. Это же не просто чушь, это бараньи мысли с подливом!

— Ваше высокоблагородие, правильно ли я вас понял, что в смертоубийстве Целипоткина вы подозреваете Струдзюмова?

— Разумеется! Тут и слепому видно: репортёр понимает, что доктор сообщит о нём по начальству и тогда — прощай свобода. Его бессрочно сошлют к чёрту на рога, и он будет медленно и долго гнить заживо. Это ведь хуже каторги! Кого устроит такая участь? Естественно, он и прикончил врача. Мотив идеальный. Да и руки у него развязаны. У нас нет тюрем-лепрозориев. И Струдзюмов осознаёт, что в любом случае его отправят в ту же самую лечебницу, в которой он и так должен был находиться. Терять ему нечего.

— Но кто же тогда расправился с самим Струдзюмовым?

— Да кто угодно! Вы же знаете репортёров. Они сродни клопам. В любую дырку пролезут и к чужой заднице прилипнут, чтобы пить кровь, выведывая секреты. А узнав потаённое, они сразу же выплеснут «разоблачительные» помои на страницы копеечной газеты. И пока опозоренный и униженный «герой» их очерка или фельетона будет раздумывать, каким способом лучше свести счёты с жизнью, они будут ставить кофейник на треснутую спиртовку и, потирая ручонки, гадко подхихикивать над тем, кто поднялся выше их по карьерной лестнице или просто, кто счастливее. Газетчики — это циничное племя неудачников. Вот и Струдзюмов наверняка прибегнул к шантажу и вымогательству, угрожая придать гласности чьи-то тёмные делишки. За что и поплатился. И согласитесь, с ним покончили вполне остроумно, точно привели в исполнение смертный приговор. Гильотина сработала безукоризненно.

Полицмейстер уселся в кресло и вымолвил довольно:

— Одно убийство из трёх мы раскрыли. Слава богу, теперь мне есть о чём доложить губернатору.

— Хорошо бы сначала дождаться протокола осмотра трупа Струдзюмова. По словам врача, на теле убитого и в самом деле есть чёрные пятна. Предстоит сделать анализ и тогда мы получим заключение о том, что покойный страдал проказой.

— О да! Это будет полное подтверждение того, что убийцей Целипоткина является Струдзюмов… С этим убийством мы разобрались. А как продвигается дело Вельдмана?

— Откровенно говоря, особых успехов я не добился. Понятно, что труп магнетизёра везли то ли в экипаже, то ли на телеге и сбросили на Ясеновской. Кто это был, мне выяснить не удалось. Оружие, из которого убили Вельдмана можно приобрести лишь в одном оружейном магазине Ставрополя. Эти вещицы дороги, а убойная сила слабая. В книге регистраций покупок значатся всего два человека, ставших владельцами подобного оружия. Я проверил их и опросил. Оснований для подозрения у меня нет, поскольку из этих двух пистолетов вообще не стреляли.

— По Струдзюмову задавать вопросы рано. Два дня всего минуло. А что там Славин?

— Он уверен, что два последних убийства совершил студент Ардашев и его знакомая Анна Беседина.

— А каков же мотив?

— Смертоубийство с целью ограбления.

Полицмейстер поморщился, точно проглотил хинный порошок.

— Вздор!

— Товарищ прокурора тоже так считает. Потому вчера по постановлению окружного суда Анна Беседина была выпущена под залог и жительствует теперь в доме отца Клима Ардашева. Он за неё и деньги внёс.

— Вот дела! — покачал головой начальник. — Кто бы мог подумать, что так всё повернётся? А что студент? Ищет настоящих убийц?

— Кой-какие предположения у него имеются…

— Да? И какие же?

— Не признался. Говорит, пока гипотезы сырые, не стоит их и обсуждать.

— Интересный субъект этот Ардашев… А Славин, сдаётся мне, зубы об него поломает. Надо же! Даже товарищ прокурора пошёл против следователя, и судья его поддержал! Давненько такого у нас не случалось… Что же, Владимир Алексеевич, возвращайтесь к себе. У вас дел по горло…

— Ваше высокоблагородие, позвольте узнать, какое вы приняли решение касательно моего рапорта на отпуск. Головные боли, особенно по вечерам, стали невыносимыми. Ночью брежу. Супруга уже и спать рядом боится. Врач говорит мне отдых нужен. Хотя бы две-три недели подышать морским воздухом. Я ведь за последние пять лет со службы ни разу не отлучался.

— Не время сейчас об отдыхе мечтать. Вам пора на моё место перебираться. А для этого надобно ещё поусердствовать. Лучше бы от папирос отказались. Может, и мигрень уйдёт, а? Не пробовали бросить курить?

— Нет… Значит, отпуска не будет?

— Вы необходимы на службе. В городе произошло три убийства. Вот отыщем злодеев, тогда и вернёмся к разговору. Договорились?

— Как скажете, Ваше высокоблагородие.

Залевский кивнул обречённо и покинул кабинет полицмейстера. Проходя мимо канцелярии, он увидел почтальона в форменном мундире.

— Что принёс, служивый?

— Вам депеша, Ваше благородие.

Полицейский разорвал серый конверт и прочёл сообщение. Тотчас он вернулся к полицмейстеру и, зайдя в кабинет, протянул телеграфный бланк:

— Телеграмма, Ваше высокоблагородие. Послана со станции Невинномысская. Отправитель Клим Ардашев. Пришла на моё имя.

Пробежав глазами текст, Фиалковский изрёк:

— Что ж, выполняйте просьбу. Чем чёрт не шутит…

Глава 20

Душегуб

Ещё утром голубое небо над городом превратилось в тёмно-синее, будто в него добавили сажи. В полдень с северо-запада