Сергей Городников - Порученец Царя. Персиянка

Полчаса спустя они подошли к широкой площади. Плосконос грубо подтолкнул коротышку к постоялому двору, а сам отстал и быстро зашагал обратно.

Коротышке повезло. Ждать в укрытии в сенном дворовом сарае ему пришлось недолго. В щель между створками он увидел въезжающего в подворье Удачу и, когда тот спустился с седла усталого и запалённого аргамака и доверил его заботам конюшенного, поспешил следом к входу в дом для постояльцев и желающих перекусить. Войдя в столовое помещение, Удача не стал подниматься наверх, а уселся на свободном месте, скинул чёрный плащ и жестом подозвал широкоскулого хозяина. Хозяин сразу же отвлёкся от другого занятия, а, выслушав заказ, обслужил царского порученца с подобострастным уважением. Наблюдая за Удачей через низкое окно, коротышка дал ему возможность начать утолять голод, после чего прошмыгнул мимо раскрытой двери к столу и подсел напротив.

Удача ничем не выдал, что вспомнил, из-за кого на рынке ввязался в драку. Коротышка не мог знать, что благодаря ему Удача тогда обернулся и заметил Плосконоса с ножом, он лишь ощутил отсутствие враждебности к себе и сразу перешёл к делу. Хотя никто из немногих едоков за столами не обращал на них внимания, он поманил Удачу пальцем, чтобы тот наклонился. Знак не возымел ожидаемого им действия, и он сам привстал коленами на лавку, потянулся через стол и многозначительно сообщил:

– А я пироги люблю.

Без тени удивления Удача оторвался от жареной утки, подозвал хозяина. Широкоскулый хозяин опять заторопился к столу и изобразил всем видом полную готовность выполнить любую новую просьбу гостя, который и деньги имеет и может защитить его от казачьего произвола. От небрежно показанной на рыжего коротышку руки он стал похож на цепного пса.

– А тебе что здесь надо? – рыкнул он на воришку, решив, что тот пристаёт к важному постояльцу.

– Пирог ему, – вмешался Удача, спокойным голосом остудил такой пыл готовности вцепиться в малорослого проходимца.

– С чёрной икрой, – живо вставил коротышка и облизнулся.

Удача слабым кивком подтвердил заказ. Хозяин поклонился лишь ему и отправился в поварскую, неодобрительно качнув головой и навострив уши, прислушиваясь, о чём заговорят постоялец и явный плут. Но коротышка начал разговор, когда он исчез в поварской.

– Тогда, на рынке, ты сам был виноват, – в его словах не было и намёка на раскаяние. – Не надо было попадаться у меня на пути. – Он потянулся головой к лицу Удачи, и шёпотом продолжил: – Они поймали твоего приятеля, Антона. Я тебе покажу дорогу. Но ты туда не входи. Засада там на тебя.

Удача приостановил работу челюстей, внимательнее посмотрел на собеседника. Потом медленно отодвинул блюдо с остатками от птицы и нахмурился. Коротышка деланно вздохнул, распрямился за столом.

– Что ж делать? Я тоже хочу жить хорошо. – Он пожал узкими худыми плечами, затем громче заметил: – Дай уж и ты рубль, раз предупреждаю о засаде плосконосого.

15. Пленник врагов

Северные тучи ползли им навстречу, ветер холодно облизывал лица, а близость сумерек обезлюдила слободскую окраину, когда они вдвоём, верхом на скоро шагающем аргамаке приближались к ветхой избе коротышки, окружённой старым и местами проломленным, но в основном довольно плотным забором. Ворот не было, и проём между воротными столбами, казалось, позабыл, когда и чем его закрывали в последний раз. При подъезде к нему коротышка схватился за заднюю луку седла и сполз с лошадиного крупа, спрыгнул на землю. Он отстал, но не слышно было, чтобы убегал.

В небольшом запущенном подворье Удача остановил коня. Предательская тишь в избе как раз этим и была подозрительной, чудилось, будто за ветхими стенами от какой-то опасности затаились даже крысы. Не проявляя внешней настороженности, он спешился, оставил поводья на гриве аргамака и шагнул напрямую к проёму с давно отвалившимися дверями. Плавным, но быстрым движением руки вынул из-за пояса заряженный пистолет с серебряным драконом на ручке, клацнул отведённой собачкой. После чего переступил через подгнивший узкий порог, и старые, грубо обработанные половицы тяжко завздыхали под грузом его перемещающегося тела. В дверной проём из-за спины и в дыру бывшего окна слева от него, как бы с неохотой, проникал тусклый сумеречный отсвет уходящего дня, бледно высвечивая голую внутренность передней. Она показалась бы заброшенной и покинутой людьми, если бы не запах человеческого проживания. И запах этот не имел никакого отношения к тем, кого он увидел у противоположной стены, возле закрытой двери в другую, жилую половину избы.

Лицо Антона было бескровным и цветом сравнимым с мелом. Рот ему плотно зажимала, как когтями хищной птицы, стискивала жилистыми пальцами загорелая темноволосая рука, а в правый висок упиралось дуло пистолета. Взведённый курок пистолета обхватывал указательный палец, и тот, чьим был этот палец, не шутил.

– Стоять! – укрытый Антоном приказал Плосконос. Его голос переполнялся откровенным торжеством. – Сделаешь шаг ко мне, пристрелю щенка.

Удача невозмутимо поднял свой пистолет дулом ко лбу плосконосого лица, только частью скрытого за плечом беспомощного парня.

– Боюсь, что тогда будет два трупа, – предупредил он спокойно. – Я уже забыл, когда с такого расстояния промахнулся в последний раз... – Заслышав быстрый, с перебежками топот сапог нескольких мужчин, которые намеревались перекрыть выход, он переместился в левый угол между дверным и оконным проёмами. Перехватив огнестрельное оружие в левую руку, с предупреждением звучно чиркнул вынимаемой саблей о ножны и громко объявил: – Кто сунется снаружи, не успеет пожалеть об этом!

Вокруг избы притихли, и Плосконос смачно плюнул на тёмные доски пола.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Щенок мне не нужен. Брось саблю к моим ногам и убери пистолет в сторону. А я отпущу его.

Вдруг Антон извернулся, вмиг стукнул его затылком в приплюснутый нос и вырвался ртом из хватки пальцев.

– Врёт он! ... – хрипло выкрикнул он Удаче. – Наши деньги ему нужны!

Плосконос тут же ухватил, сгрёб его ухо, и Антон скрипнул зубами от боли. Голова его была рывком возвращена к пистолету.

– Дёрнешься ещё раз – пристрелю! – грубо рявкнул Плосконос.

– Ладно, – вмешался Удача, беспокоясь за своего несдержанного товарища. – Я брошу саблю. – Он ждал, пока лицо Плосконоса не исказила безобразная ухмылка. – Но прежде ты отпустишь парня.

Плосконосу такое предложение не понравилось. Чтобы пресечь возражения, Удача твёрдо продолжил:

– Он выйдет, сядет на моего коня, и я выброшу саблю. Только не тебе в ноги, а в окно. Там твои сообщники, и, если я нарушу слово, они убьют его.