Луи Буссенар - Капитан Сорви-голова

— Клянусь, генерал!

— Благодарю… Вашу руку… Прощайте! Взгляд его потускнел, на губах показалась струйка розоватой от крови пены, он глубоко вздохнул и замолк навсегда Между тем со всех сторон сбегались и вступали в бой резервы буров. Англичане, понесшие огромные потери, отходили к месту слияния рек Венгера и Тугелы. Было около двух часов пополудни. Там и сям еще шла перестрелка. Но пушечные выстрелы раздавались реже. То были последние судороги ожесточенной битвы.

Буры победили: Спионскоп снова в их руках!

Сражение кончилось. Победители пропели благодарственный псалом, а генерал Жубер в ответ на многочисленные поздравления обнажил голову и скромно ответил:

— С божьего соизволения.

Обе стороны понесли жестокие потери. На поле битвы осталось более полутора тысяч убитых и раненых.

Генерал Уоррен попросил перемирия, и Жубер, верный своим правилам, великодушно согласился.

Другой на его месте, безусловно, отказал бы и тем самым сделал бы свою победу более полной и надежной. Скоро, увы, именно так и поступят англичане, воспользовавшись неизмеримо более тяжелым положением буров. Мы увидим, как они будут испепелять огнем стопушечной артиллерии своих великодушных противников и жестоко истреблять истощенных, умирающих от голода и ран бойцов, не щадя ни женщин, ни детей.

Впрочем, для буров скоро вообще пробьет час, возвещающий конец их победам, плодами которых они не умели пользоваться. В самом непродолжительном времени им предстоит столкнуться с новой стратегией, на службу которой англичане бросят подавляющие противника силы.

И это будет конец! Но если буры и падут на глазах равнодушной Европы, они, как хорошо сказал старик Крюгер, все же увидят весь мир и спасут свою национальную честь.

Как только перемирие было подписано, Сорви-голова поспешил исполнить волю генерала Вуда.

Он потребовал носилки и попросил у Бота почетный караул, чтобы отдать генералу последние почести. Получив разрешение бурского полководца, Сорви-голова в сопровождении двадцати солдат, трубача и носильщиков отправился па поле битвы.

Шествие двинулось в нейтральную зону, где буры и англичане бок о бок мирно выполняли скорбное дело — разыскивали и уносили с поля боя раненых и мертвых.

При виде траурной процессии все они тотчас же бросали работу и, вытянувшись в струнку, отдавали честь.

Но вот кортеж приблизился к английским линиям. По приказу Жана Грандье трубач заиграл парламентерский сигнал.

Из траншеи выступил взвод англичан во главе с юным офицером.

Сорви-голова удивленно воскликнул:

— Лейтенант Патрик Ленокс! Вы? И свободны?

— Счастлив приветствовать вас, капитан Сорви-голова!

— Но как же вы очутились здесь?

— Мне удалось бежать… после того как мой отец был убит на моих глазах в бурском госпитале.

— Его убили?! Кто же мог совершить столь низкое преступление, противное сердцу каждого порядочного человека?.. Верьте мне, лейтенант: моими устами все буры осуждают этот гнусный поступок.

— Да, Сорви-голова, я знаю, вы — честный противник, и я жму вашу руку с искренней симпатией, которая навсегда останется неизменной.

— И вы, лейтенант, также можете быть уверены в моем к вам расположении.

После того как оба молодых человека обменялись теплым рукопожатием, Сорви-голова произнес:

— Имею честь, лейтенант, передать вам останки генерала Вуда, павшего на поле брани. Вручаю вам также личные бумаги генерала. Я принял последний вздох этого храброго солдата, который поручил мне отнести его тело к своим и позаботиться о том, чтобы этот бумажник был доставлен его семье.

Шотландский офицер обнажил саблю и скомандовал:

— На-караул!

— На-караул! — повторил за ним Жан. Взводы буров и англичан, стоявшие по обе стороны носилок, одновременно отдали последнюю честь усопшему.

— От имени офицерского корпуса ее величества королевы, — взволнованным голосом произнес Патрик, — от имени семейства генерала благодарю вас, товарищ. А теперь прощайте! Желаю вам благополучно вернуться на родину, в прекрасную Францию, к тем, кто вам дорог.

— Прощайте! Желаю и вам также счастливо избежать опасностей войны и вернуться на родину…

На другой день генерал Жубер вызвал к себе капитана Сорви-голова и сказал ему:

— Вы проявили себя как самоотверженный, находчивый и отважный курьер, доставив мне важные бумаги генерала Кронье. Посылаю вас обратно с документами, не менее важными.

— Я весь к вашим услугам, генерал.

— Вы отправитесь через два часа поездом в Блумфонтейн через Преторию. В Блумфонтейне вы достанете себе коней и во весь опор поскачете в лагерь Магерсфонтейн.

— Слушаю, генерал.

— До свидания! Желаю успеха. Если предчувствие не обманывает меня, — добавил Жубер, — у вас там скоро должно начаться жаркое дело.

ГЛАВА 8 Старый Боб. — Предчувствия Жубера. — Ослепление Коонье. — Обходное движение. — В окружении. — Лагерь Вольверскрааля. — Ожесточенная бомбардировка. — Героическое сопротивление. — Капитуляция. — Четыре тысячи пленных! — Капитан Жюно. — Два друга. — Бегство

Старая и фатальная для англичан стратегия генералов Митуэна, Уайта, Буллера и Уоррена отжила свой век.

Английское правительство поняло свои ошибки и решило во что бы то ни стало исправить их, не скупясь на деньги и не щадя людей. Командующим английскими силами в Южной Африке назначили маршала Робертса. Прошло уже с месяц, как он прибыл сюда вместе с начальником своего штаба, лордом Китченером.

С первого же дня прибытия они оба неустанно работали над переустройством армии и подготовкой ее к операциям совершенно нового типа.

Неутомимая деятельность лорда Робертса, его воинственное, чисто солдатское красноречие, его бесспорный авторитет полководца быстро подняли воинский дух армии.

Уже одно сознание, что с ними их «старый Боб», вызвало у солдат взрыв энтузиазма и внушило им уверенность в победе.

Теперь, больше чем когда-либо, численное превосходство было на стороне англичан. Страшное превосходство, о которое неизбежно должен был разбиться героизм буров, сколь бы велик он ни был.

Состав английской армии утроился. Ежедневно прибывали пароходы, до отказа набитые людьми, лошадьми, продовольствием и боеприпасами. Английская армия превосходила теперь своей численностью все население обеих республик, включая женщин и детей.

Великобритания насчитывала тогда четыреста миллионов жителей, а в двух крохотных государствах ее противника числилось всего лишь двести тысяч человек[97].