Прорыв блокады Ленинграда. Операция «Искра» - Вячеслав Альбертович Мосунов

своих намерений, но в штабе Волховского фронта, что называется, сквозь зубы, признали, что нашим войскам предстоит преодолевать новую линию обороны врага. Поэтому ожесточенным боям предстояло продолжаться и продолжаться. Немцы были готовы к такому развитию событий. И уже ждали ударов по флангам XXVI корпуса, так как такие действия советских войск были бы наиболее логичными для выхода из получившего тупика. Но мы с вами пока не покинем пределов Южного Приладожья.

25 января

После целого ряда неудач по поводу М.П. Духанова руководством были сделаны определенные выводы. Уже 27 января его заменит командующий 23-й армией генерал-лейтенант А.И. Черепанов. После нескольких дней ожесточенных боев 67-я армия производила перегруппировку и готовилась наступать центром и левым флангом с целью выйти на р. Мойку. Для окружения и блокировки 1-го и 2-го Рабочих городков выделили 102-ю стрелковую бригаду и сводный полк 123-й стрелковой дивизии. Охват этого узла немецкой обороны мог быть достигнут только в случае крупного успеха восточнее. Нашим войскам необходимо было полностью прорвать оборону противника вдоль железной дороги.

Восточнее также шла перегруппировка. Части сильно потрепанной 13-й стрелковой дивизии отвели с передовой. Их заменили на подразделения 55-й стрелковой бригады. В состав армии ожидалось прибытие трех стрелковых дивизий – 90-й, 142-й и 224-й. Только 224-я стрелковая дивизия была в состоянии вступить в бой на следующий день. Пока остальные совершали марш, 67-я армия действовала лишь силами стрелковых бригад.

В 10 часов утра 25 января войска армии перешли в наступление. Две стрелковые бригады, 55-ю и 11-ю, поддерживали танки 31-го танкового полка прорыва и 61-й танковой бригады. Успех готовилась развивать 142-я стрелковая бригада.

Еще до начала общего наступления 11-я стрелковая бригада все же смогла привести себя в порядок и атаковала. Еще до этого, ночью, самокатный батальон 28-й егерской дивизии едва не уничтожил часть наших бойцов северо-западнее «треугольника». Получается, что подразделения 11-й стрелковой бригады подоспели как раз вовремя и в критический момент пробились к удерживающим немецкие блиндажи товарищам.

Вообще, все происходившее в этот день на правом фланге егерей очень смутно и недостаточно подробно представлено в документах корпуса[193]. Но из советских документов следует, что подразделения 28-й егерской дивизии были отброшены и часть потерянной ранее территории вновь была отбита. В целом же успеха армия не добилась и за этот день. Ее потери составили более 600 человек убитыми и ранеными. При этом из журнала боевых действий 28-й егерской дивизии становится ясно, что временами дела у немцев шли совсем неважно. В итоге положение 28-й егерской дивизии, которая и отразила основной удар 67-й армии, было сложным, но не критическим, хотя штаб ее 49-го полка и доложил днем, что удержание позиций далее невозможно, а продвигающиеся вперед красноармейцы в итоге даже вступили в бой с артиллеристами из оставшегося здесь артполка 96-й пехотной дивизии. Судя по имеющимся данным, положение у немцев было восстановлено последними резервами, в том числе контратакой двух штурмовых орудий.

По итогам дня больше всего на этом участке немецкое командование беспокоил правый фланг дивизии, одновременно и место стыка, и район, где советские части смогли потеснить немцев. На 26 января от командира егерской дивизии потребовали ликвидировать этот советский плацдарм. Для этого создавались несколько сводных отрядов из эсэсовцев, отдельных подразделений 96-й пехотной дивизии и непосредственно егерей. Дивизия в итоге получила остатки 284-го гренадерского полка, части двух полков полицейской дивизии СС и 223-й саперный батальон, что, даже с учетом всех понесенных потерь, автоматически сделало ее сильнее раза в полтора. А если учесть тот неприятный факт, что 67-я армия пока не могла сразу бросить в бой еще одну или две дивизии, то получается, что выхода из возникшего позиционного тупика и близко не намечалось.

Наступление 2-й Ударной армии у Синявино опять выливалось в череду ошибок, которые нисколько не способствовали выполнению приказа. Прорыв бойцов введенной в бой 53-й стрелковой бригады 2-й Ударной армии в районе Рабочего поселка № 6 немцам удалось локализовать силами 21-й пехотной дивизии и приданных частей, в том числе штрафников 540-го штрафного батальона. После боя немцы все же были оттеснены несколько юго-восточнее Рабочего поселка № 6, к печально известной в дальнейшем роще «Квадратной». Немцы называли этот участок «Коробчатым лесом». Дальнейший успех советских войск на этом направлении грозил вылиться в потерю шоссе, которое вело в Синявино. Поэтому немецкое командование решило подстраховаться. Резервом здесь стал саперный батальон 21-й пехотной дивизии[194]. Весьма показательно, что о том, что здесь случилось 25 января, нет ни слова в документах XXVI корпуса. Из них получается, что все атаки полицейская дивизия СС отбила и вдобавок уничтожила несколько танков. Сами эсэсовцы в это же время докладывали, что от их дивизии уже мало что осталось. Поэтому ее ждала смена и перевод на другой, более спокойный участок фронта.

В действительности дело обстояло так. Основные силы 98-й танковой бригады вместе с лыжниками застряли перед Рабочим поселком № 6. Лыжники залегли под огнем немецкой артиллерии, а танки застряли на дороге, попав под огонь орудий ПТО противника. Выйти вперед удалось только трем машинам (о них речь пойдет ниже). В ходе боя был ранен командир бригады З.Г. Пайкин, который пытался организовать выдвижение частей, покинув танк.

Прорвавшиеся же танкисты натворили в тылу у немцев бед. Группа младшего лейтенанта В.Е. Мансурова обогнала прижатую к земле огнем пехоту где-то южнее Рабочего поселка № 6, вырвалась вперед, развернулась и ворвалась прямо в Синявино.

Советские машины сожгли в Синявино «Тигр», подойдя к нему на дистанцию почти пистолетного выстрела. О потере этого танка в истории тяжелых танковых батальонов не упоминается[195], однако майор Штурц вынужден был представить «наверх» объяснительную записку по поводу этого происшествия. Как выяснилось, «Тигр» стоял в центре Синявино, замаскированный под дом. Экипаж вел огонь по танкам, но не заметил два Т-34, которые обошли его позицию и вышли ему в тыл. Один из них с расстояния 20–30 м с третьего выстрела поджег «Тигр». В немецком танке погибли два члена экипажа, среди которых был командир[196]. К сожалению, все наши танки были подбиты. Сам В.Е. Мансуров, по данным ОБД «Мемориал», числится пропавшим без вести, правда, дата там указана неверно. Локальный успех этой небольшой группы танков таковым и остался. Проломить немецкую оборону до такой степени, чтобы вся 98-я танковая бригада могла устремиться в прорыв, так и не удалось. Остатки 18-й и 256-й стрелковых дивизий реально танкистам ничем помочь не смогли.

Этот день стал последним днем пребывания у Синявинских