Луи Буссенар - Капитан Сорвиголова

– В здешних краях даже мальчишки знакомы с динамитом и умеют с ним обращаться, – ответил бородатый переводчик.

– Превосходно! Пусть женщины привяжут толстым шпагатом по одной шашке к каждому рогу каждой коровы. Коровы знают своих хозяек и спокойно отнесутся к этой операции.

Папаша наконец-то раскусил замысел командира. Улыбка до ушей осветила его лицо…

А по ту сторону стены царила тишина, наступившая после того, как умолкло орудие. Прекратилась даже ружейная пальба. Под покровом темноты неприятель продвигался вперед. Майор Колвилл отдал приказ взять Молокососов живыми и опасался, как бы шальная пуля не достала кого-нибудь из них.

Мужественные женщины работали с непостижимой быстротой, обрекая своих коров на неминуемую гибель. Прошло около получаса.

– Готово или нет? – беспокоился Сорвиголова. Ему казалось, что время тянется бесконечно медленно.

Принесли фонари. В коровнике стало светло. Прошло еще с четверть часа. Враг приближался. Уже ясно можно было расслышать тяжелую поступь пехотинцев, сдержанное ржание коней и бряцание оружия.

– Поджигайте шнуры! Да живее! Все сюда!.. Тащите головни!..

Мужчины и женщины бросились в столовую, расхватали горящие поленья из камина и принялись поджигать шнуры. Испуганные коровы тревожно мычали, но хозяйки успокаивали их ласковым словом, бесстрашно лавируя с горящими головешками среди разгоравшихся шнуров. А ведь достаточно было догореть раньше времени хотя бы одному из шнуров, чтобы весь гарнизон фермы погиб.

Наконец мать семейства открыла загон, а Молокососы и кузины Поля тем временем привязывали к хвостам первых попавшихся под руку коров ветки, усеянные бесчисленными колючками. При первом же взмахе хвоста колючки вопьются в бока животных и погонят их вперед неистовым галопом.

Англичане подошли уже вплотную к ферме и сомкнули ряды. Передовые цепи передвигались по-пластунски, все еще не решаясь подняться в атаку. Тишина, прерываемая лишь мычаньем коров, пугала их гораздо больше, чем плотный ружейный огонь.

– Вперед! – раздалась в темноте команда, пронзительная, как звук горна.

– Гоните стадо в пролом! – мгновенно приказал Сорвиголова.

Если коровы не испугаются войти в брешь – англичанам конец, но если заупрямятся и начнут метаться по двору фермы – все живое здесь будет стерто с лица земли. Мучительная тревога охватила людей…

Глава 4

Взбешенные уколами колючек и напуганные шипением горящих шнуров у самых ушей, коровы поначалу просто отказывались трогаться с места. Несколько животных кинулись во двор, грозя увлечь за собой все стадо. Еще несколько секунд – и ферма взлетит на воздух.

– Проклятье! – сокрушенно пробормотал Сорвиголова. – Я оказался слишком самонадеянным… Теперь все пропало!

В это мгновение раздался суровый голос, покрывший и лязг оружия, и топот людей, ринувшихся на приступ, и рев стада. То был голос пожилой женщины:

– За мной, дочери мои, за мной!..

Тетушка Поля Поттера с фонарем в руке бросилась к пролому в стене. На миг она появилась в бреши, трагически прекрасная, и вновь повторила свой призыв:

– Спасем мужчин! Спасем защитников отечества!

Ее дочери без колебаний бросились к ней, сознавая, что идут на верную смерть. С тылу на женщин надвигались англичане, перешедшие в штыковую атаку, перед ними металось и ревело обезумевшее стадо.

– Вперед! Вперед! – командовали офицеры.

Старая мать принялась созывать коров, и ошалевшие животные наконец-то стали прислушиваться, потом узнали привычный голос хозяйки и двинулись к ней. Они сгрудились у пролома и вдруг, вновь обезумев от необычной обстановки, ринулись на английских солдат в тот самый миг, когда те уже были готовы ворваться во двор фермы.

Женщины оказались между англичанами и стадом. С одной стороны на них надвигался лес штыков, с другой – лавина коровьих туш и острых рогов. Крик отчаяния вырвался у Жана Грандье и его товарищей, которые только теперь поняли замысел мужественных бурских женщин.

Ошалев от боли, причиняемой привязанными к хвостам колючками, коровы ринулись через брешь на волю. Несчастные женщины были вмиг растоптаны стадом, затем оно ураганом налетело на англичан, опрокинув и смяв первые ряды атакующих. Коровы неслись неудержимой лавиной, а вырвавшись на свободу, разбегались во все стороны по велду.

Молокососы, мгновенно вскочив в седла, ринулись следом. Героическое самопожертвование женщин не пропало даром – в рядах англичан стадо произвело не меньшее опустошение, чем ураганный артиллерийский огонь.

Однако упорство не позволило им отступить и теперь. Горнист протрубил сбор, офицеры перестроили поредевшие линии и снова бросили их в атаку. На все это ушло не более пяти минут.

И вдруг во тьме полыхнуло багровое пламя и прогремел сильный взрыв. За ним – второй, третий… еще и еще! Вспышки возникали в самых неожиданных местах, даже на артиллерийских позициях, превращая в труху и щепки зарядные ящики и повозки.

Со всех сторон из мрака летели жуткие останки людей и животных, перемешанные с глиной и камнями. Перепуганные и оглушенные английские солдаты перестали слышать слова команды: все заглушал неистовый рев коров, то и дело прерываемый взрывами и воплями раненых. Вокруг царил страшный хаос, которому, казалось, нет конца, как нет и объяснения…

Замысел Жана Грандье удался – но какой чудовищной ценой! И хотя взрывы динамитных шашек становились все реже и отдаленнее, англичане решили, что столкнулись чуть ли не с целой армией и отступили до самого водохранилища. Наскоро собрав остатки своих подразделений, они провели остаток ночи в тревоге, ежеминутно ожидая контратаки.

Не спали и Молокососы. Им предстояло предать земле тела женщин, спасших им жизнь. Они не хотели уходить из этих мест, пока не исполнят свой человеческий долг. С первыми проблесками рассвета Жан и его товарищи отправились обратно на ферму. Пробираться приходилось со всеми предосторожностями, так как ферма могла оказаться занятой неприятелем.

Сорвиголова шел впереди, одной рукой ведя своего пони, а в другой держа наготове маузер. Когда Молокососы приблизились к пролому в стене, их глазам предстало жуткое зрелище. На равнине неподалеку от пролома лежало десятка три искалеченных трупов солдат, растоптанных копытами коров. Повсюду виднелись лужи крови, валялось исковерканное оружие. А у самой стены усадьбы они обнаружили изуродованные тела пожилой бурской женщины и ее дочерей. Трудно было удержаться от жгучих слез при виде того, во что превратились юные цветущие девушки и их мать.