Ворон Бури (ЛП) - Кейн Бен

— Отдай, что в сумке, рагр, и вы все трое уйдете отсюда живыми, — сказал Эйольф. — Даже бламаур.

— Не бламаур, — произнес Лало, и в его голосе прозвучала ярость, какой я никогда не слышал. — Мандинка.

— Нидинг — вот тебе имя получше, бламаур. — Эйольф сплюнул на пол.

Векель теперь тоже выглядел рассерженным. Мы с ним встали лицом к лицу с Эйольфом и его дружком; Лало начал обходить их сбоку, явно намереваясь зайти им в тыл.

Я ощутил во рту вкус страха. Эйольф и его уродливый дружок были без кольчуг, но они были опытными воинами. Я — нет, а у Векеля был только его посох. Что до Лало, то он был совсем тщедушным.

— Я убью Эйольфа, потом помогу тебе, — тихо сказал я.

— Продержись, пока Лало не зайдет им в тыл, — таков был ответ Векеля.

Времени на ответ не было. Эйольф уже наступал, и аккомпанементом ему служили ужасные стоны распоротого монаха.

Бум. Бородатый топор Эйольфа впился в мой щит. Он рванул его на себя, потянув меня вперед, даже когда лезвие освободилось. Я рубанул в ответ, мой топор оставил глубокую зарубку на ободе его щита. Я быстро ударил вперед своим щитом, пытаясь вывести его из равновесия, а потом молот Тора Мьёльнир обрушился мне на голову. Колени подогнулись, и, падая, я рубанул Эйольфа по ноге. Я увидел брызги крови и, кажется, услышал его крик, прежде чем меня поглотила тьма.

Вода. Холодная вода на лице. Беспомощный, я вдохнул немного. После приступа судорожного кашля, от которого пульсация в черепе стала вдвое сильнее, я пришел в себя. Холодный камень давил в спину; я лежал на полу церкви. Надо мной на коленях стоял Векель, держа в руках мой перевернутый шлем. Лало примостился с другой стороны, глядя с беспокойством.

— Что случилось? — пробормотал я.

— Эйольф вырубил тебя. Можешь сесть?

Я попробовал, и смог. Глаза медленно сфокусировались, и я увидел Эйольфа и его уродливого дружка, лежащих неподалеку. Ни один не двигался. И они не спали; алые лужи крови служили тому доказательством. Монах был почти мертв.

— Что случилось?

Ответил Лало.

— Векель бросил сумку в того, уродливого. Он попытался ее поймать, и Векель ударил его железным посохом, и я перерезал ему горло сзади.

Я уставился на него. Этот бывший раб говорил так, будто рассказывал, как разделал кусок мяса. Я обрел голос.

— А Эйольф?

— Ты сильно ранил его в ногу. Он охромел, не мог быстро двигаться. Мы с Лало его добили. Неплохо для рагра и бламаура. — Векель встал и протянул руку. — На ноги.

Я встал, и мир закружился. Если бы Лало не подхватил меня под руку, я бы, наверное, упал.

— Такое чувство, будто я вчера выпил целую бочку пива, — сказал я, язык был толстым и непослушным.

— Ничего, пройдет. — Векель поднял мой шлем. — Надень — он сегодня уже раз доказал свою ценность.

Я с уважением посмотрел на шлем. Вмятина длиной с лезвие топора шла по его верхушке от лба до затылка. Он спас мне жизнь, без вопросов. Я осторожно надел его, заметив, что войлочная и шерстяная подкладка насквозь промокла.

— Ты зачерпнул воду из купели, — сообразил я.

— И вылил тебе на голову, — с явным удовольствием сказал Лало.

Странно, но я подумал о матери и о том, как бы она ужаснулась такому осквернению святой воды. Я старался не думать о том, что бы она сказала, если бы узнала, что я помогал грабить Клуан-Мак-Нойс, или что я украл священные сосуды.

Мы поспешили наружу.

В небо поднимался дым; несколько монастырских зданий были в огне. Группа воинов с «Бримдира» наблюдала, как горит собор; сложенные неподалеку бочки с медовухой были еще одним источником их удовольствия.

Я закатил глаза. Словно Имр ничего и не говорил. Для многих нажраться было так же важно, как найти сокровища.

Бууу. Бууу. Оглушенный или нет, но я узнал рог Олафа Две-брови. И сейчас он явно не музыку играл. Бууу. Бууу. Звук не прекращался — ясный сигнал тревоги.

Векель тоже его услышал, и Лало.

И, к моему огромному облегчению, те, кто наблюдал за пожаром.

— Неприятности, — сказал Ульф, осушая чашу и вытирая рот.

— Идет оттуда, — сказал я, указывая на восток.

— Нам лучше вернуться на корабль, — сказал Векель.

— Нет, — раздраженно сказал Ульф. — Мы идем искать Две-брови.

Векель на этот раз не стал спорить.

Сбившись в стаю с волчьей быстротой, Торстейн и Мохнобород повели нас. По пути к нам присоединилось еще с дюжину человек; наскоро пересчитав, я насчитал около тридцати пяти. Услышав шум и увидев нас, два десятка воинов с «Морского жеребца» тоже присоединились.

— Ты это предвидел? — потребовал я ответа у Векеля.

Молчание.

Он не предвидел, понял я, оттого и вид у него был, будто кислого молока хлебнул.

Олаф Две-брови встретил нас, когда мы не одолели и полпути до дальней монастырской стены. Он бежал, то и дело останавливаясь, чтобы протрубить тревогу.

— Что там? — крикнул Мохнобород.

— Воины, конные и пешие.

— Сколько?

— Не меньше двух сотен.

— Кто-то нас вчера видел и позвал на помощь, — выругалась Торстейн.

К такой драке никто не был готов, пьяный или нет.

Несколько недовольных взглядов метнули в сторону Векеля, который сделал вид, что не замечает, а потом мы бросились к «Бримдиру». Кольчуга тянула вниз, в голове все еще гудело, и я не поспевал. Со слухом, однако, у меня все было в порядке, поэтому я услышал крики с корабля одновременно со всеми. Это был Имр, и он ревел так, будто от этого зависела его жизнь.

И, судя по большому отряду воинов, показавшемуся с запада, жизнь его и впрямь от этого зависела.

Глава восемнадцатая

Второй отряд чужаков — по узорам на щитах люди из Миде — подошел слишком близко, чтобы мы могли безопасно погрузиться на «Бримдир». «Морской жеребец» стоял за нами, так что Асгейр и его воины были в какой-то мере защищены. Они не сделали ни единой попытки присоединиться к нам, что не должно было удивлять, но все равно удивило. Вся эта вонючая свора как можно быстрее карабкалась на свой корабль.

Нам же пришлось стоять и драться, иначе всю команду «Бримдира» ждала бы резня. Имр приказал строить стену щитов. При обычных обстоятельствах я бы оказался во втором, а скорее в третьем ряду, но, будучи одним из немногих воинов в кольчуге, получил приказ встать в первый ряд. Стараясь не обращать внимания на боль в голове, я занял место рядом с Мохнобородом и Торстейн. По другую руку от меня стоял Имр, а за ним — Клегги, который, увидев приближающегося врага, успел натянуть свою кольчугу. Еще несколько человек сошли с «Бримдира», но я не пытался разглядеть их лица; я смотрел на ирландцев, которые готовились к атаке. Их была по меньшей мере сотня, примерно половина конных, половина пеших.

— Сначала ударят всадники, да? — спросил я.

Торстейн фыркнула.

— Они навалятся все вместе.

— Попытаются сломить нас с первого наскока, — добавил Мохнобород.

— Банки! — взревел Имр.

— Да? — тот был на «Бримдире».

— Готов?

— Да, я и остальные парни с луками.

— Когда они пойдут, стреляйте поверх наших голов…

— Цельтесь в лошадей, я знаю!

Имр хмыкнул, то ли удовлетворенно, то ли раздраженно, трудно было сказать.

— Если Банки и остальные справятся со своей работой, мы сами пойдем в атаку, слышите?

Это казалось безумием — сколько бы нас ни было против куда более многочисленного войска, — но Мохнобород одобрительно загудел, а Торстейн ударила топором по умбону своего железного щита. Другие последовали ее примеру, и, когда громкий металлический лязг наполнил мои уши, мой страх отступил.

— Один! — закричал я. — О-дин!

Воины согласно зарычали. В следующее мгновение вся стена щитов уже ревела имя бога, ритмично колотя по умбонам.

— О-ДИН! — кричали мы. Лязг. Лязг. — О-ДИН!

Я почти забыл, что если нас сомнут, шансов взойти на «Бримдир» почти не останется. Вместо этого нас ждала бы водяная смерть в реке Шаннон.