Агент вождя - Сергей Иванович Бортников

ибо сзади наседали русские войска… Но вот что удалось обнаружить нашим специалистам… — Иосиф Виссарионович запустил руку под карту и выложил на стол пожелтевший клочок бумаги. — Это донесение разведки. По имеющимся у неё сведениям, несколько возов вскоре отделились от основных сил и, с соблюдением всех норм предосторожности, направились строго на юг.

— Почему их никто не стал преследовать? — не дожидаясь разрешения первого лица государства, задал вопрос Копытцев.

— Так ведь тогда никто ещё ничего не знал о том манёвре, Алексей Иванович. Сведения о нём разведчики получили спустя несколько дней, когда догнали и разгромили обоз, а часть добровольцев взяли в плен… Такой ход событий подтверждает вашу версию, Ярослав Иванович?

— Похоже на то, — без промедленья согласился Плечов. — Очень интересно… Когда прикажете отбыть?

— Не торопитесь… И держите связь с товарищем Копытцевым. Он вас проинформирует. А пока… Защищайте кандидатскую диссертацию, приводите в порядок свои философские записки, отдыхайте. Надеюсь, все ваши бытовые проблемы уже благополучно разрешены?

— Так точно, товарищ Сталин!

— Товарищ Копытцев, руководство предстоящей операцией, как я понимаю, будет возложено на вас?

— Да, товарищ Сталин!

— Установите координаты самого авторитетного учебного заведения или научного учреждения на Волыни или в каком-нибудь другом соседнем регионе, к которому можно на время прикомандировать нашего учёного друга, спишитесь с ними, созвонитесь, короче, наладьте контакты.

— Сделаем, товарищ Сталин.

— Тщательно продумайте его легенду, пути отхода, каналы экстренной связи. Там ведь, как мне докладывают, полно агентов дефензивы[44].

— Вы правы. Мы их потихоньку отлавливаем — в Луцке и Ровно уже функционируют наши управления, но особых успехов, честно говоря, пока нет.

— Скажу вам по секрету, товарищи… В ближайшее время будет объявлено об учреждении новых территориальных образований в составе Украинской Советской Социалистической Республики — соответственно Волынской и Ровенской областей, после чего на местах начнут полноценно работать все органы советской власти, что значительно облегчит вашу дальнейшую деятельность.

— Прекрасно! — бодро выдохнул Копытцев.

— А сейчас, Алексей Иванович, оставьте, пожалуйста, нас наедине.

— Слушаюсь! Жду вас в машине, товарищ Яра.

* * *

— Извини, сынок. Я слишком долго заставил себя ждать, — как всегда вкрадчиво и очень тихо начал оправдываться Генеральный секретарь. Хоть мог и не делать этого.

— Ничего. Мы с Ольгой успели основательно соскучиться по московским достопримечательностям. Так что теперь с удовольствием нагоняем упущенное.

— Какой находишь нашу столицу?

— В последнее время она, безусловно, расцвела под вашим чутким руко…

— Этого не надо… Не люблю.

— Виноват!

— А знаешь, почему я задержался?

— Нет.

— Ездил на освобождённые земли… по твоим стопам, где встречался с рейхсканцлером Германии. Вчера поздно вечером вернулся. Встреча прошла блестяще. Сейчас мы осмысливаем её результаты. Ближе к Новому году я попытаюсь изложить свои мысли на бумаге. Поможешь? Если будешь в Москве, конечно.

— С великим удовольствием. Только поставьте задачу.

— Александр Николаевич позвонит, когда рукописи будут готовы. А сейчас я бы хотел продолжить наш предыдущий разговор. Касательно творческого наследия профессора Фролушкина и твоей будущей научной деятельности. Где желаешь преподавать?

— Там, где вы прикажете, товарищ Сталин.

— Похвально, Ярослав Иванович, похвально… Ладно. К этому вопросу мы ещё вернёмся. Позже. А пока… Необходимо сосредоточиться на выполнении главной задачи. Думаю, ты не станешь возражать против зачисления в штат личных агентов товарища Сталина?

— Нет, конечно!

— Вот и хорошо… В курсе твоей деятельности впредь, как и раньше, будут только трое: начальник секретно-шифровального отдела, начальник НКВД СССР и Генеральный секретарь ЦК ВКП (б). Кто бы не занимал эти ответственные посты, ясно?

— Так точно!

— Однако подыскивать и ставить новые задачи буду исключительно я. Лично. И спрашивать об их исполнении — тоже.

— Для меня это большая честь, товарищ Сталин!

— Супруга нагулялась?

— Почти.

— Несколько дней у вас ещё есть. Но чемоданы должны быть собраны… Чтоб по первому звонку — в путь!

* * *

Снова пошёл снег.

Он налипал на ветровое стекло автомобиля и практически сразу примерзал к нему. Из-за этого Копытцев был вынужден держать постоянно включенными «дворники». Но и эти нехитрые приспособления не могли существенно увеличить обзор местности.

Пришлось ехать с минимальной скоростью. Тем более что спешить всё равно некуда. Садиться за стол вроде как рановато — три часа дня, да и кушать почему-то не хотелось.

Вот Алексей и предложил заехать в «Гастроном № 1». Так при советской власти стали называть знаменитый «Елисеевский».

Чего там только не было!

Икра чёрная и красная, колбасы копчёные и варёные, торты-пирожные, экзотические фрукты… Именно на них Плечов сосредоточил свой орлиный взор, отметив, первым делом, диковинные, как он образно заметил, «чешуйчатые» плоды с зелёным хохолком. Давали их «по две штуки в одни руки».

— Мойте быстро руки, — приказала Фигина, как только мужчины сняли верхнюю одежду. — И бегом за стол. Пока дети спят… А то они ничего ещё не ели. Вас ждали. Ты, милый, иди в ванную первый — тебе сорочку поменять надо.

— А эта чем провинилась? — пробурчал Плечов.

— Несвежая она уже.

— Потерпит!

— Говорят, что рубаха мужа — лицо жены! — продолжала настаивать та. — Видишь — на стуле, белёхонькая, чистёхонькая, тщательно отутюженная. Переодевайся, не выделывайся!

— А продолжение поговорки знаете? — совершив следом за другом процедуру омовения, спросил Копытцев.

— Нет…

— А шуба жены — лицо супруга!

— Вот как? Муженёк — готовься!

— Неравноценный какой-то обмен вы предлагаете! Разорить хотите?

— Это вам, — усаживаясь за стол, Алексей протянул хозяйке авоську с завёрнутыми в бумагу деликатесами. — Колбаску порезать, икорочку насыпать в салатницы.

— Э, братец… Мы так не договаривались! — попытался протестовать Ярослав. — Я думал, что всё это добро ты приобрёл для дома.

— Конечно, для дома. Твоего.

— Как мы теперь рассчитываться будем?

— Перестань. Вы ничего не должны. Вот только два ананаса мне оставьте, на всякий случай, а остальное — тащите немедленно на стол. Так сказать — в общак!.. Позвонить позволишь?

— Да-да, конечно…

— Хочу вызвать шофёра — загнать автомобиль в гараж. Или ты передумал насчёт ста угощений?

— Ай-яй-яй, Алексей Иванович! Как только тебе, братец, не стыдно, а? Оленька, родная, куда ты спрятала презент Ядвиги Мечиславовны?

— На кухне… За хлебницей…

— Я мигом.

— Всё. Спасён! Сеня скоро будет, — довольно потирая руки, бодро сообщил Копытцев, возвращаясь из соседней комнаты, где находился телефон.

— Но ведь вы говорили, что машина личная? — мигом подловила его именинница.

— Личная, но отца. А у него имеется ещё и служебный автомобиль вместе с персональным водителем, к которому мы оба иногда обращаемся за помощью, — легко выкрутился из неприятной ситуации бывалый чекист. — Не будем терять драгоценное время. Просыпайся, хозяин, — наливай!

— Давай выпьем за мою ненаглядную, — держа в руке хрустальную рюмку из богатого профессорского