Путь инквизитора. Том 1. Том 2 - Борис Вячеславович Конофальский

его кислой мине, хорошо, что сдержался и не засмеялся.

— Это ротмистр Рене, а это ротмистр Брюнхвальд. А где Бертье? — спросил он у офицеров.

— С утра поехал на охоту, волков бить, как вы его просили, — ответил ему Рене.

— А это, — кавалер показал на блестящие ряды солдат, — добрые люди, что покрыли себя славой в войне с еретиками. Ну, а меня вы знаете. Прошу вас, господа, спешивайтесь, у меня есть копченые лини и щуки, а еще полбочонка неплохого вина.

Нехотя рыцари начали слезать с коней, за ними спустился с лошади и барон. Лицо его все еще было кислым. Видно, не так он себе представлял эту встречу, совсем не так.

⠀⠀

⠀⠀

⠀⠀

Глава 23

⠀⠀

осподам рыцарям нашли лавки, на которых они расселись позади барона. Пока им разливали вино в солдатские стаканы с отбитыми краями, они морщились, но от вина не отказывались, — уж больно жарко им было в мехах. Людям Брюнхвальда, Рене и Бертье тоже было жарко в доспехах. Денек шел к полудню и солнце палило.

Кавалер уселся напротив барона.

— Не хотите ли рыбы копченой, господа, свежая, очень вкусная, — изображая радушного хозяина, он предлагал гостям рыбу, которую подносили повара.

Но большинство господ морщились, глядя на щук и линей, что лежали на подносах. Не все взяли себе кусок попробовать. Вообще, кажется, они чувствовали себя не очень уютно в окружении стольких вооруженных солдат. Уж точно не к такому раскладу они готовились.

— И что же, господин барон, — улыбался Волков, — привезли вы расписки моих мужиков?

— Нет, — бурчал тот, раздраженно болтая вином в серебряном кубке, — моего слова, что же, недостаточно вам будет?

— Я ж сказал, что достаточно, — отвечал кавалер, — просто хочу знать, куда эти подлецы столько денег девали.

Барон не ответил, поджал губы. А Волков вздохнул, он не торопился. За старостой уже послали. Нужно было подождать.

Слава богу, ждать пришлось недолго: не успел кавалер расспросить барона о том, хорошо ли они доехали и не видали ли в пути волков, как мокрый и запыхавшийся староста пришел в лагерь. С ним бы и Ёган. Он стал за спиной у кавалера, а староста поклонился и стал промеж господ. Он был мрачен, предчувствуя тяжелый разговор.

Всю свою нелегкую крепостную жизнь Михаэль Мюллер прожил здесь, в Эшбахте, и видел много господ. И знал наверняка: коли позвали тебя господа на разговор — жди беды. Либо отнимут что-то, что до того еще не отобрали, либо пороть будут.

— Господин барон фон Фезенклевер, — сразу начал Волков, — говорит, что вы задолжали ему двадцать один талер.

— И шестьдесят крейцеров, — напомнил барон.

Он давно уже раздражал Волкова, а тут раздражение стало перерастать в активную неприязнь. Кавалер покосился на барона, но говорить продолжал со старостой:

— Так должны вы или нет?

— Ну, раз господин барон так говорит, значит, должны, — отвечал тот с тяжким вздохом.

— Отчего же так много денег вы должны господину барону? — спрашивал кавалер.

— Да не помню я уже, — отвечал мужик, глядя в землю.

Корова глупая! Никак про себя по-другому и назвать-то его Волков не мог. Вот как тут можно правды доискаться, коли староста такой дурак? Придется на слово барону верить. Тем более что этот увалень на все соглашается сразу. А тут Ёган, что стоял за Волковым, наклонился и в ухо ему сказал:

— Вспахано тут сто двадцать десятин, не больше. С нас управляющий в Рютте брал за сто десятин полтора талера, если давал на вспашку лошадей и плуг с лемехом, а за семена с бороной еще два талера. Так тут плуга нет, пашут сохой, бороны нет, думаю, за все не больше дух талеров они ему задолжали. И то если считать с семенами.

Ну вот, Волков и сам думал, что барон его мужиков обдирал безжалостно. А тут уже и думать было нечего.

— Отчего же так много вы задолжали? — не унимался он. — Сколько же вы раз просили лошадей у барона?

— Два года подряд, — за старосту отвечал барон, — озимые и яровые на моих лошадях пахали.

— Неужели на двадцать талеров напахали? — притворно удивлялся кавалер. — Уж не тех ли лошадей, господин барон, вы им в пахоту давали, на которых вы и ваши рыцари приехали?

— Не тех, — сухо отвечал фон Фезенклевер. Он прекрасно чувствовал, куда клонит Волков. — Те лошади рыцарские, мужичью таких доверять нельзя. Но давал я им тоже добрых коней. И еще семена давал. Говори, мужик, давал я тебе семена?

— Давали, — сразу согласился староста.

— А горох, шесть мешков гороха давал зимой? Когда ты пришел и говорил, что зиму не переживете? — продолжал барон.

— Давали, — опять соглашался Михаэль Мюллер.

— А то, что лошадей вы мне осенью вернули с потертой шеей? Было?

— Там только одна такая была, да и то оттого, что хомут ваш плох оказался, — вяло отговаривался староста.

Волков глядел на все это с отвращением и понимал, что опротестовать эту большую сумму без ругани и обид у него не получится. А ругаться с соседями вот так сразу он не хотел. Продолжать стало делом бессмысленным, и как ни жалко ему было этих денег, он решил заплатить все барону, да на том и закончить.

— Я выплачу вам все деньги, — сказал он барону, вставая, и тут же обратился к старосте: — а ты… — Он погрозил ему пальцем. — Вы вернете мне все до пфеннига.

— Ну, что ж, — вздохнул тот и, не глядя на Волкова, не очень-то веря в свои слова, ответил: — Вернем, господин.

Этот мужик мог быть сильным человеком, но был слишком худ и костляв для этого.

Волков отсчитал деньги и вручил их Ёгану для передачи барону, потому что сам отдавать их не хотел. Барон с видом победителя забрал у Ёгана деньги — не гнушался взять своей рукой и весь сиял от радости, видно, и вправду был жаден. Тут же господа рыцари собрались и уехали. Кажется, не по душе было им в гостях, когда вокруг столько солдат.

К Волкову подошел мудрый Рене и произнес, глядя им вслед:

— Деньги вы, кавалер, потеряли, но друзей не приобрели.

Волков глянул на этого опытного и, кажется, умного офицера с раздражением и ничего не ответил. Но злился он не на него и даже не на спесивого фон Фезенклевера. Злился он на тех людей, что жаловали ему эту землю в прокорм, такую землю, где мужики едва живы от голода.

Волков