Море, поющее о вечности - Александр Герасимов

шел к лесорубам или каменотесам, а возвращался уже под вечер, усталый и разгоряченный. Прежний румянец вскоре вернулся на его щеки, а руки и плечи выглядели даже более крепкими, чем до начала игр.

Нестор и Меланион стали чаще общаться с Ясоном и постоянно спрашивали его совета — признали в нем своего негласного вожака. Даже задиристый и поспешный Кастор становился более послушным в обществе царевича Иолка.

Одиссей не без труда влился в эту компанию. Долгое время ему мешали отчужденность и самоуверенность, которыми он привык прикрываться, как бронзовой маской. Однако общая победа и разговоры по душам принесли свои плоды. Теперь итакийца куда чаще можно было встретить в обществе других подростков, чем слоняющимся без дела на собственном корабле.

Аталанта и Ясон стали совсем неразлучны. Хотя обман на играх был раскрыт и ей пришлось в этом признаться, итог оказался совсем не таким, как ожидалось.

Вместо публичного позора девочка получила всеобщее признание. Еще бы, она не только обошла в беге всех мальчишек, но и сумела нанести множество ран ужасному чудовищу… Без ее участия могли погибнуть царевичи Мегары, Иолка и Пилоса — страшно подумать, к чему бы это привело!

Смелость и сила Аталанты были воспеты Орфеем наравне с подвигами прочих участников охоты за сокровищами. Теперь девочка с неловкостью привыкала к обрушившимся на нее знакам внимания, которые с рождения ей не полагались. Ясон был только рад: по его мнению, Ата заслуживала этого как никто другой.

Теперь они постоянно проводили время вдвоем, хотя к ним нередко присоединялся и Меланион. Ясону порой казалось, что маленький мегарец неравнодушен к девочке. Иногда его это раздражало, но он успокаивал себя тем, что Аталанта вряд ли отдала бы предпочтение тому, кто был ниже ее ростом.

Помимо празднования победы над зверем произошло кое-что еще, куда менее радостное. Спустя несколько дней царь Эсон обратился ко всему народу Иолка и повелел навсегда закрыть местные игры. Никого это решение не обрадовало — но и не удивило.

— Это ведь сильно повредит городу, отец? — однажды спросил Ясон царя. — Ты сам говорил, что во время игр торговля процветает, а Иолк живет сыто и счастливо.

— Так и есть, — на лице Эсона читалось неудовольствие, — но что я могу сделать? После случившегося проводить новые игры будет настоящим безумием. Мы потратим время и средства, но никто не согласится на участие. Злая молва окажется сильнее, Ясон… Проще принять это и смиренно молиться богам, чем противостоять случившемуся.

— А разве сама Афина не завещала проводить игры до скончания времен?

— Кто знает? Может, это лишь предание, которое ничего не значит. Я не могу опираться только на легенды из уст стариков, когда нужно думать об управлении городом.

Видя, что сыну ответ не понравился, царь успокаивающе коснулся его плеча:

— Не все так плохо. Игры в Иолке проходили лишь дважды в десятилетие. А после них мы как-то выживали, притом успешно. Всегда справлялись с неурожаем, набегами врагов, болезнями… Не так уж много изменится для города, вот увидишь.

— Понимаю, — царевич потянулся к кувшину с разбавленным вином, не спрашивая разрешения у отца.

С недавних пор его поступки и движения стали гораздо более уверенными, что не укрылось от взгляда Эсона.

— Что ж, скучать по празднику я не буду. Все вокруг хвалят нашу отвагу, но лично я помню лишь страх и боль.

— Прости, сын. Мне следовало обеспечить лучшую охрану, чтобы ни один хищный зверь не проскочил в наши леса. Запах крови — ужасное воспоминание о днях твоей юности… Хотел бы я повернуть время вспять!

— Это невозможно, — царевич покачал головой и сделал глоток. Темно-красная струйка побежала по его подбородку. Он вытер ее кулаком и воззрился на отца. — Ты и так сделал все, что мог.

— И все-таки мне жаль, что это случилось с тобой, Ясон.

— Это ничего. Мы ведь сейчас сидим тут и разговариваем. Я недавно понял, что быть живым — уже немалое достижение.

— По правде говоря, только это и имеет значение для каждого из нас, — царь потеребил бороду. — Что ж, ты выучил простую, но важную истину. Постарайся следовать ей как можно дольше.

* * *

Время шло, наступил момент прощания. Большинство гостей и участников игр уже давно направились по домам — их ждали родные Фивы, Саламин, Афины… Царь Нелей со своим сыном Нестором покинул Иолк чуть позже. Затем уехал и Меланион. Дольше всех в городе оставалась итакийская команда, но однажды и Одиссей приказал отчаливать из Пагассийского залива.

Удивительно, но он пригласил обоих Диоскуров в гости на Итаку. Еще более странным оказалось, что братья с радостью согласились.

Глядя на то, как Кастор с Полидевком стояли около большой галеры, Ясон ощущал нечто похожее на зависть. Находившаяся рядом Аталанта будто почувствовала это и на миг коснулась ладонью его спины. Царевич улыбнулся, бросив на нее взгляд через плечо.

— Грустно будет расставаться с ними. Мы стали друг другу как родные, — сказала девочка.

Ясон кивнул:

— А еще я немного завидую, что не могу просто бросить все и отправиться вместе с ними.

— Разве Одиссей тебя не приглашал?

— Конечно, он и меня звал навестить Итаку. Но увы, — Ясон беспомощно развел руками, — пока я не могу оставить Иолк… Надо помогать отцу. У всех сейчас столько дел, что даже лишний раз искупаться в море времени не находится.

— Надо же. Ты не пытаешься сбежать куда-нибудь и предаться праздности? Настоящий подвиг для тебя, Ясон!

Он засмеялся и лишь покачал головой, видя искру веселья в ее глазах. Тем временем Одиссей закончил прощаться с царем Иолка и его свитой, которые пришли к заливу. Итакиец повернулся и направился прямо к Ясону. За ним последовали братья Диоскуры.

— Ну что ж. Пришло время, не так ли? — Одиссей улыбался открыто и искренне. Ясону невольно вспомнился день, когда он впервые встретил царевича Итаки. Это было прямо здесь, точно на этом же месте. Вот только тогда сын Лаэрта казался целиком сотканным из надменности и самолюбия.

Да, их прощание заметно отличалось от встречи. В гораздо лучшую сторону.

Повинуясь внезапному порыву, Ясон поднял руки и обнял Одиссея. Тот смутился, но все же похлопал своего нового друга по плечу.

— Какие у нас тут страсти, — насмешливо фыркнул Кастор, а затем сгреб их обоих в охапку. Глядя на это, Аталанта хихикнула в ладонь, но тут ее саму настигли мощные объятия Полидевка. Крупный мальчик начал обнимать всех по очереди, не жалея при этом сил.

— Полегче, громадина. Задушишь ведь, — сдавленно пробормотал Ясон. Только после этого