Возвращение блудного Брехта - Андрей Готлибович Шопперт

в кустах смеет палить так близко от Анхен? По счастью, Брехт поступил совершенно по-другому. Он приобнял Анну за талию сзади и, резко поставив переднюю подножку, повалил её в дорожную пыль. Сам бухнулся сверху. Опомнился, перекатился ближе к пацанке — Леопольдовне и за подол платья дёрнул её к земле. Повалил рядом с Анхен.

Бабах. Бабах. Над кустами в том же месте нарисовались ещё две серо-белые тучки.

— Лежать! — рыкнул Иван Яковлевич на ворохнувшуюся под ним Государыню.

Потом огляделся. Ссуки! Мать их! Воины! Преображенцы стояли и разглядывали кусты у дороги. Зелёно-красные горе воины находились примерно в двадцати метрах от того места, где сейчас лежали Бирон с Анхен, и стояли считали ворон. Лейб-гвардейцы, чёрт бы их побрал, те которым следовало охранять императрицу настоящую и будущую.

— Ванька! Это враг! Командуй атаку! — заорал через пару секунд, оценив обстановку, Брехт Ивану Салтыкову. — Бегом! В атаку! — стоит ресницами хлопает. Понаберут, блин, по объявлению. А сейчас ещё и по родственным связям. Как с таким войском воевать⁈

— Плутонг, по кустам огонь! — наконец, проснулся брательник царицынский.

Иван Яковлевич снова, теперь уже внимательно, осмотрел поле боя. Скорее всего, в тех кустах засада была. И хотели убить именно его и Анну Иоанновну. Не срослось, две первые пули прошли мимо, а третьей и четвёртой он надежды не оставил. Целились в стоячих, а они с Анхен резко упали. Сколько их там может быть? Не больше четырёх человек. Иначе бы и выстрелов было больше. И что они сейчас будут делать? Перезаряжать ружья? Нет. Не самоубийцы там, а убийцы. Что он бы сделал? Во-первых, попал бы. Ну, ладно. А дальше. Во-вторых, сразу после выстрела, побросав винтовки — штуцера или ружья, бросился бы со всех ног подальше отсюда. Куда? В лес? Он бы побежал не от дороги, а параллельно ей. Ведь преследователи точно побегут от дороги, если не будут видеть покусителей. Он бы побежал вдоль дороги назад, именно туда в последнюю очередь кинутся преображенцы, потеряв несколько минут, а то и весь десяток этих минут. Нормальный человек, не больной и одноногий, за это время пару километров пробежит, ищи потом ветра в поля. Иголку в стоге сена.

Это рассуждения выглядели громоздко, а пронеслось все эти мысли в мозгу у Брехта в долю секунды. Он ещё раз шикнул на Анхен:

— Лежи! — И бросился по диагонали вправо, к кустам. Тут покос, должно быть, у крестьян, кусты не прямо у дороги росли, а метрах в пятидесяти — семидесяти ровной линией и регулярное скашивание молодой поросли не позволяли им разрастаться.

Одному против четверых выходить было ссыкотно, но весь плутонг красно-зелёный уже топал ботфортами в сторону развеивающихся потихоньку пороховых облачков над кустами. И впереди размахивая шпагой вприпрыжку нёсся Иван Салтыков. Не на кого надеяться. Иван Яковлевич вынул из ножен кортик, по образцу кортика адмирала Синявина, сделанного ему пока он болел, и пригибаясь, побежал наперерез предполагаемому врагу. Отступить потом всегда можно будет.

Увидел их Брехт почти сразу. Да, никто сейчас не думает о защитной окраске мундиров, все стремятся, как петухи, яркостью и золотом друг друга перещеголять. Зря. Двое бежали, как он и предполагал параллельно дороге в сторону Измайлова. Красно-синие мундиры отчётливо видны были сквозь только начавшие опушаться молодыми малюсенькими пока листочками придорожные кусты. И запах сразу подсказал, что это за кусты. Стойкий запах смородины ни с чем не спутать. Были среди них и более высокие растения, это должно быть черёмуха со своими чёрными почти ветвями и начавшимися распускаться серёжками.

Двое всего? А почему нет? Могли просто по два ружья взять. Эффект тот же, а посвящённых в два раза меньше. Синие мундиры с красными обшлагами — семёновцы. Однако? Не было такого в Реальной истории. Так там Бирон не трогал Елизавету, наоборот дружил с ней. За что она его потом из Сибири и вытащит. Правда, на свободу не отпустит. Будет в Ярославле, кажется, двадцать с лишним лет держать. А тут, значит, решилась устранить конкурентов на трон. Ну, пободаемся. Теперь можно не скрываясь бежать.

— Ванька! — заорал что есть мочи Брехт, — За мной! Здесь вороги!

Вороги услышали. Они остановились на мгновение и посмотрели на Брехта. Тот им ручкой помахал и наддал. Невежливые попались. Не ответили на приветствие, повернулись к нему тылом и дальше потрусили. Не поперёк опять. Ага, растудыть их растак, так они не просто так тикают. У них цель есть. И козе понятно, что за цель. Где-то недалече лошади спрятаны. В кустах этих. Ну, лошадь отвязать надо, вскочить на неё, ускорение придать. Да, ещё кусты густые. Нет, ребята. Приплыли вы.

— Ванька! За мной! — Вновь со всей силы прокричал, сорвав горло, Иван Яковлевич и тоже попытался ускориться. Хреново получалось. И так-то физкультурником Бирон не был, да ещё две недели с оспой на кровати пролежал. Посвистывать лёгкие начали. Ещё чуть и кончатся силы. А ведь цель не добежать и упасть замертво к ногам ворогов, а побить их — супостатов.

Событие пятьдесят четвёртое

Самая большая радость для мужчины — это побеждать врагов, гнать их перед собой, отнимать у них имущество, видеть, как плачут их близкие, ездить на их лошадях, сжимать в своих объятиях их дочерей и жен.

Чингисхан

Его манёвр семёновцы эти заметили и оценили. Бабах. Ух ты⁈ Неожиданно! У одного из сине-красных был пистолет, и что удивительно, у него при беге по лесу с полки порох не ссыпался. Или там чего — капсюль? Да, нет. Таких вундервафлей ещё нет. Бертолле ещё не родился, а если и родился, то под стол пешком ходит. Гремучая ртуть? Теперь точно живьём нужно брать демонов. Узнать, где такие пистоли делают.

Повезло, однако, как ни крути, сегодня уже в пятый раз. Кто этих киллеров стрелять учил? Иван Яковлевич ушёл в перекат, а ну как у синих два пистолета. Бабах. Нда. Мастерство не пропьёшь. Блин, а как тяжело вставать после кувырка, Брехт сначала на колено одно встал и понял, чего это он так плохо бежит сегодня. Вся штанина была в крови. Одна из пуль всё же в ногу ему попала, а он и не почувствовал в пылу боя. Но рана видимо поверхностная ни мышцы серьёзно, ни кости не задеты — носится по полю как сайгак.

Выдохнув, Иван Яковлевич поднялся и потрусил дальше. Успел вовремя. Семёновцы уже садились на коней. Точнее один садился, а второй повод от ветки высокого куста отвязывал. Рядом пофыркивал и второй конь. Тот, что на коне в генеральской форме Бирона видел и вертелся в седле надеясь достать его шпагой.

Сейчас, подойдём поближе, как товарищ Сухов сказал. Иван Яковлевич снова ушёл в перекат и кортиком при этом успел отвязывающего в руку зацепить. Красная кровь на красном обшлаге мундира и незаметна. Так, темнеть ткань начала. Конь дёрнулся от Брехта, а так как привязан был, то завалился на передние ноги. На колени встал. Генерал не удержался в седле. Одна нога у него застряла в стремени, а вторая вылетела, и он боком, а потом и вовсе спиной, так как инерция продолжала его разворачивать, прилетел к лошадиной морде. Видимо какой-нибудь железкой зацепил животное кувыркальщик. Конь заржал, опять резко дёрнулся и укусил сине-красного генерала за руку. Нога у того высвободилась из стремени, и он плюхнулся на траву, держась за руку и пытаясь встать. Не вовремя. Конь тоже решил с колен подняться и грудью сбил при этом генерала на землю, встал на дыбы и копытами обеих ног наступил на семёновца. Отпрыгнул, но ведь уздечку так никто и не отвязал, и жеребец вновь грохнулся, на этот раз на бок. Прижав к земле генерала. Цирк.

— Ванька! — взревел сиплым голосом Бирон.

— Здесь, — из кустов вынырнули трое преображенцев.

— Мать вашу! Этих связать! Стоп. С этих штаны снять и потом связать по рукам и ногам. Положите кверху задами голыми их на лошадей и двигайте к Измайлово. Чтобы живыми доставили! Сбегут лично пристрелю, умрут тоже. Выполнять! Иван, я ранен в ногу. Коня мне срочно, нужно в Измайлово к лекарю и Анхен тоже. Да, быстро, мать вашу, чего соляными столбами замерли.

Помогло. Преображенцы засуетились. А тут их ещё два десятка набежало. Брехта же вырвало. От перенапряжения. Не привык бироновский организмус к таким нагрузкам. Всё! Писец! Нужно всерьёз заняться тренировками. А то так и сдохнуть можно во цвете лет.