Дорогой интриг - Юлия Цыпленкова

Я остановилась, когда увидела голову животного. Облизав вдруг пересохшие губы, я скользнула взглядом по поджарому телу, покрытому короткой золотисто-коричневой шерстью в мелкую светлую крапину. Заметив кровавое пятно на шкуре, я передернула плечами и поспешила отвести глаза. На мгновение задержав взгляд на стройных ногах зверя, я вновь поглядела на голову. Медленно выдохнув, я сделала еще шаг и заглянула в открытые миндалевидные глаза, черные от расширенных зрачков.

– Боги, – прошептала я.

Что я испытала в этот момент? Отвращение, смешенное с жалостью. Последняя оказалась сильней, и я протянула руку. Пальцы коснулись шерсти… Сглотнув, я провела ладонью между ушами лани, осторожно, едва касаясь ее подрагивающей рукой.

– Бедняжка, – негромко произнесла я.

– Хороша, верно? – неожиданно донеслось из-за спины, и я, чуть не взвизгнув от неожиданности, порывисто обернулась, только сейчас поняв, насколько была напряжена всё это время. – Я испугал вас, ваша милость?

Это был герцог Ришем. Он улыбнулся и склонил голову, приветствуя меня. Едва подавив испуг от неожиданности его появления, я ответила приветственным реверансом, а после попыталась обойти, но его светлость остановил меня вопросом:

– Опять бежите, ваша милость? Неужто я так пугаю вас, что при моем появлении вы превращаетесь в трусливого зайчишку и бежите прочь, будто я злобный волк?

– Ну что вы, ваша светлость, – ответила я с вежливой улыбкой. – Я бегу от вас лишь потому, что оберегаю вашу репутацию. Говорят, я флиртую с вами и беспокою тем ваш разум и сердце. И раз из нас двоих опасным хищником признана я, то мне не остается ничего иного, как позаботиться о вас. Отныне я не посмею тревожить вашу трепетную душу своим присутствием. Но тогда уж и вы постарайтесь не тревожить меня. Услуга за услугу, ваша светлость.

Я уже было собралась удалиться, когда Ришем уже привычно не позволил мне уйти сразу. Угадав мои намерения, он заступил дорогу.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, ваша милость, – напомнил он. Я ответила вопросительным взглядом, и герцог указал глазами на лань: – Я спросил вас о лани, нравится ли она вам? Вы принесли нам удачу, и я тоже непременно вознесу хвалу Хэллу.

– Не стоит оглашать намерений, когда вы желаете отблагодарить богов, следует просто сделать это, – ответила я. Затем посмотрела на лань и покривилась: – Мне жаль ее. Наверное, при жизни она была восхитительна. Сейчас это труп, а восхищаться трупами – в этом есть что-то нездоровое, не находите?

– Вот как, – герцог изломил бровь. – Неожиданно. Так зачем же вы подошли к повозке, если не полюбоваться на трофей Его Величества?

– Жалость, ваша светлость, жалость и сочувствие, – сказала я, все-таки обойдя его.

– Тогда зачем вы желали удачи? – искренне изумился Ришем.

– Если бы я могла, то пожелала бы удачи и лани, – сказала я и снова остановилась, потому что герцог так и шел со мной рядом. – Но раз бедное животное лежит на этой повозке, стало быть, таково было желание Хэлла. А чего желает мой Покровитель, того желаю и я, однако это не мешает мне жалеть несчастное животное. – Я посмотрела в глаза герцогу и закончила: – Надеюсь, вы не переиначите мои слова, как это произошло с вашим преследованием. Прощайте, ваша светлость.

Но он вновь заступил мне дорогу.

– Ну уж нет, ваша милость, – нахмурившись, произнес герцог. – Теперь я оскорблен. Вы обвиняете меня в том, будто я распускаю порочащие вас сплетни, верно? – Я кивнула. – Это не так, – отчеканил его светлость, а я склонила голову к плечу и ответила скептическим взглядом. Герцог не сдался: – А между тем я говорю правду. Поверьте, если бы я услышал, что кто-то порочит вас, то непременно разобрался с ним, как полагается…

– Так найдите его и разберитесь, – прервав Ришема, я ответила ему многозначительным взглядом.

– Ваша милость? – заметно опешил герцог.

– Ваша светлость, – мы короткое мгновение мерились взглядами, и я добавила: – Пока я не услышу извинений и признания в лживости сплетни, разговаривать нам с вами более не о чем, ваша светлость. И больше не останавливайте меня, я не хочу, чтобы кто-то вздумал и дальше утверждать, что это флирт. – А после, присев в неглубоком реверансе, обошла его и направилась к своей покровительнице.

Может, герцог и предпринял бы попытку продолжить разговор, но к нам уже направлялся мой дядюшка, и Ришем удалился, не став настаивать на своем ответе. Граф проводил его взглядом.

– Чего он хотел?

– Мы говорили об охоте и о его извинениях за лживые слухи обо мне. Его светлость обещался найти того, кто пустил сплетню, и разобраться с ним. В любом случае я сказала, что не буду с ним разговаривать, пока он не принесет мне извинений прилюдно.

– Вряд ли он это сделает, – усмехнулся дядя.

– Значит, он более меня не потревожит, иначе я буду вынуждена дать делу ход и пожаловаться.

– Занимательная ситуация, – хмыкнул его сиятельство. – Даже интересно, какой ход он предпримет.

Я пожала плечами, мне это было неизвестно. Мы вернулись к герцогине и уже не отходили от нее. Даже когда ее сиятельство, взяв под руку главу моего рода, отошла с ним в сторону под предлогом размять ноги, я осталась среди ее свиты. Да и скучать времени не было. Вместе с охотниками вернулся мажордом ее светлости – барон Гард, болтун и весельчак. И на вопросы об охоте его милость не просто отвечал, а устроил целое представление одного актера, передавая события с разных ракурсов и на разные голоса. И пока шло приготовление к стрельбам, наш стан продолжал оглашать поляну взрывами веселого смеха.

Когда увезли повозку с ланью, я не заметила. Разговор с Ришемом, а после шумный и искрометный барон Гард вытеснили неприятный осадок, и об убитом животном я не вспоминала. Да и когда было это делать, если после начались состязания стрелков? В них участвовали и граф Экус с бароном Гардом. Последний вылетел еще в самом начале, оказавшись самым дурным стрелком из всех, кто сейчас поражал мишени, что не огорчило его и не испортило настроения. Подобный исход состязаний в стрельбе, похоже, был для него обычным делом.

Состязания и вправду были зрелищем, как и говорила мне Керсти. Поначалу стрелки испытывали удачу на простых мишенях, так отсеялись худшие. И это было правильным, потому что после в дело вступил магистр Элькос. Обычное оружие сменило магическое, и началась охота на иллюзии. Это было красочно, захватывающе и совсем не страшно, потому что наколдованные звери не истекали кровью, не страдали и не издыхали в муках. Они просто