Впервые в Москве. От долетописных времён до конца XVI столетия - Павел Федорович Николаев

императоры. И даже после строительства грандиозного храма Христа Спасителя этот памятник истории и древнего зодчества остался в сознании русских главным и единственным по своей значимости и воздействию на духовное сознание человека.

«Пояс Богородицы». Через сто лет после Куликовской битвы Золотая Орда уже клонилась к упадку, владыки её видели это и не решались на открытое столкновение с Русью. Но отказ последней платить дань восприняли в Орде как вызов и ждали удобного случая, чтобы напомнить «дерзким» об их месте в наследии Чингисхана и Батыя.

В 1479 году хан Ахмед узнал о ссоре великого князя Ивана III с братьями Борисом и Андреем Большим, которые с семьями и дворами ушли в Новгородскую землю. Зашевелился и Лионский орден. С зимы начались нападения немцев на окрестности Пскова.

Более удобного момента трудно было ожидать, и Ахмед двинул свои войска на Русь. Против обычного, татары шли не спеша – ждали подхода ратников своего союзника литовского князя Казимира. Поэтому, когда подошли к Оке, на противоположном берегу увидели русских воинов. Обе армии медленно продвигались к истокам реки, внимательно наблюдая друг за другом. Остановились на Угре. Была уже осень. 8–11 октября между противниками шла интенсивная перестрелка. Татары осыпали русских стрелами; те отвечали огнём из пищалей, нанося врагу ощутимый урон. Ахмед вынужден был отвести войска на две версты от реки. Больше попыток к активным действиям не было, но владыка Золотой Орды похвалялся:

– Даст Бог зиму на вас, когда все реки станут, то много дорог будет на Русь.

Россияне побаивались этого. Угру, прикрывавшую от противника, они называли поясом Богородицы и совсем не желали лишаться его. Но вот 26 октября река стала, а татары так и не решились перейти её.

Стоять дольше у замёрзшей реки было бессмысленно. 7 ноября великий князь приказал своим войскам отойти к Кременцу (городок на реке Луже, западнее Малоярославца), а затем ещё дальше – к Боровску. Там была удобная позиция для сражения.

Левый берег Угры был свободен. Противник попытался воспользоваться этим, но у Конина и Нюхова получил отпор от братьев великого князя, примирившихся с ним к этому времени. 11 ноября началось общее отступление монголо-татарских полчищ. Россияне ликовали.

Но при всей устремлённости к победе пришла она как-то неожиданно и буднично – ни кровавой сечи, ни гетакомбов трупов. Поэтому наши летописи дали совершенно фантастическую картину исхода борьбы, в итоге которой Русь освободилась от долгого и тяжёлого иноземного ига. Вот как передаёт их сообщения Н.М. Карамзин: «Полки не отступали, но бежали от неприятеля, который мог ударить на них с тылу. Сделалось чудо: те, видя левый берег Угры оставленный россиянами, вообразили, что они манят их в сети и вызывают на бой, приготовив засады: объятый странным ужасом, хан спешил удалиться. Представилось зрелище удивительное: два воинства бежали друг от друга, никем не гонимые!»

Между тем сохранился ярлык Ахмед-хана Ивану III, который объясняет причину ухода ордынцев: «А ныноча если от берега пошёл, потому что у меня люди без одеж, а кони без попон. А минет сердце зимы девяносто дней, и аз опять на тебя буду».

Кроме холодов захватчиков вынудили уйти: примирение братьев с Иваном III, бездействие Казимира и известие о нападении русского отряда на Сарай. Как видим, оснований к отступлению было более чем достаточно. Тем не менее Ахмед-хан ещё тешил себя надеждами на лучшее и требовал от великого князя: «И ты б мою подать в 40 день собрал: 60 000 алтын, 20 000 вешнею, 60 000 осеннею, а на себя бы еси носил Батыево знамение – у колпока верх вогнув ходил…»

Того, что произошло на Угре 11 ноября 1480 года, в полной мере не смогли осознать ни та, ни другая сторона. Ордынский властитель продолжал грозить и требовать унизительных знаков покорности, а соотечественники упрекали великого князя в том, что он слишком заботился о своём семействе, был боязлив и нерешителен, считал возможным прорыв противника к Москве и приказал сжечь её посад. Победный исход противостояния на Угре относили не к стратегическим расчётам великого князя, а к милости Всевышнего. «Да не похвалятся легкомысленные страхом их оружия! – восклицал летописец. – Нет, не оружие и не мудрость человеческая, но Господь спас ныне Россию!»

Кстати. Поистине, никто не пророк в отечестве своём. Немногие из современников Ивана Васильевича III сразу поняли, что воскресенье 12 ноября 1480 года стало первым днём полной независимости Русского государства.

В наше время Россия тоже провозгласила независимость (12 июня 1990 года). И что она дала стране? Сужение границ до времён средневековья. Полный развал экономики и армии, потерю флота. Вымирание населения без внешних войн и эпидемий. Разворовывание национальных богатств страны небольшой кучкой «умельцев», коррупцию верхов и расцвет криминала. Нищету подавляющей части населения, а вследствие этого его полное бесправие. Кабальную зависимость от ведущих стран. Превращение некогда второй державы мира в сырьевой придаток и свалку радиоактивных отходов Запада.

О такой «независимости» России не могли мечтать даже её злейшие недруги! Впрочем, это мы, русские, привыкли мечтать – то о коммунизме, то о развитом демократическом обществе, где каждому уготована достойная жизнь. А там, за кордоном, предпочитают трезвый расчёт. Наши заокеанские «друзья» твёрдо знали, к чему приведёт свобода слова в России, и за свои кредиты требовали допущения в стране хотя бы этой «маленькой» уступки. Так Россия оказалась втянутой в информационную войну, которую безнадёжно проиграла. И это далеко не случайно, ведь одни США расходуют на приобретение информационных технологий больше, чем на ракетно-ядерные и космические программы.

Не подозревая о сути происходящего, россияне чувствовали, что что-то не то. Эти интуитивные ощущения хорошо выразила поэтесса Надежда Мирошниченко:

Похвали нас, дядя Сэр,

За развал СССР.

Вот они, истоки нашего суверенитета! А свободу из чужих рук, как известно, просто так не получают. Пессимисты считают, что нынешняя независимость России грозит ей судьбой коренного населения Америки. И опасения эти не случайны – Запад имеет многовековой опыт по истреблению народов. Фашизм родился не на пустом месте.

Сурова, тяжела история нашей Родины. И начало третьего тысячелетия не обещает ей ни радости бытия, ни славы предков. Независимость, оказывается, бывает разная, а путь к ней не устлан ни розами, ни заокеанскими «зелёными».

«Послание на Угру Вассиана Рыло». «А ещё дошло до нас, что прежние смутьяны не перестают шептать в ухо твоё слова обманные и советуют тебе не противиться супостатам, но отступить и предать на расхищение врагам словесное стадо Христовых овец. Подумай о себе и