Ганс Мейснер - Кто вы, доктор Зорге?

В июле халхин-голский инцидент окончился. Внимание всего мира сосредоточилось на событиях в Европе. Из бесед с генералом Оттом Зорге узнал, что немцы пытаются добиться от Японии согласия вступить в военный союз против Англии и Советского Союза. Текст соответствующего договора был одобрен Гитлером и передан японскому послу в Берлине генералу Осима. Сколько ни старался генерал Отт, ему не удалось добиться подписания Японией этого договора. Японское правительство, поддерживаемое командованием военно-морских сил, отклоняло одно предложение за другим. Установившиеся с Оттом отношения позволили Зорге быть постоянно в курсе этих переговоров, и он периодически посылал в Москву радиограммы, содержавшие подробную информацию о немецких предложениях Японии. Когда же переговоры окончательно сорвались, Зорге отправил на микрофотопленке полный обзорный доклад, в котором предупреждал, что для Германии Япония является единственным союзником и что если ей не удалось добиться своих целей на этот раз, то она наверняка предпримет еще одну попытку вовлечь Японию в войну на своей стороне.

В сентябре, когда немецкие танки уже мчались по полям Польши, Зорге получил благодарность от советского военного командования за собранную им информацию о составе Квантунской армии.

Между тем в Токио японское верховное командование, учтя печальные уроки халхин-голского инцидента, сочло необходимым реорганизовать японскую армию. Предполагалось сформировать бронетанковые дивизии по немецкому образцу и авиационные эскадрильи, специально предназначенные для выполнения задач по непосредственной поддержке сухопутных войск в бою. В тот же день, когда был отдан приказ о реорганизации японской армии, Одзаки передал фотокопию этого документа Вукеличу, а через сутки Клаузен, превратившийся в страстного «рыболова», радировал о его содержании в Москву. Шкиперу могло показаться странным, что его хозяева, выходя в море на рыбалку, все время проводили в каюте, но он не обращал на это никакого внимания — ведь ему платили деньги именно за то, чтобы он не задавал лишних вопросов.

Незадолго до этого Вукелич вернулся из поездки в район Халхин-Гола, где он был гостем японского командования как специальный корреспондент агентства «Гавас». Вукелич привез ценные сведения о настроениях и взглядах японских офицеров и моральном состоянии войск. Вся эта информация на микрофотопленке также была отправлена в Москву.

Передав в июле донесение о деятельности немцев в Токио, Зорге сосредоточил свое внимание на сборе информации, которая, по сути дела, являлась лишь комментарием к происходящим событиям и приобрела ценность только после начала войны в Европе. Это был прогноз о развитии обстановки в Европе, составленный на основе сведений, которые Зорге, очевидно, получил в немецком посольстве.

3 сентября немецкий гидросамолет появился на севере Ла-Манша. Обнаружив его, английский эсминец открыл по нему ураганный огонь.

Осколки зенитных снарядов, упавшие на улицы небольшой французской деревушки на берегу Ла-Манша, вызвали немалый переполох у местных жителей. Им показалось, что деревушка подверглась обстрелу немецкой артиллерии.

В это время я находился в Берлине. Меня призвали в армию, и я, надев форму офицера вермахта, принял командование танком. А в Токио поздно вечером 3 сентября Зорге сидел со своими друзьями в ночном клубе и наслаждался искусством одной из местных танцовщиц. Она была в маске, и Зорге не мог видеть ее лица, но фигура девушки ему явно понравилась.

Глава XI. Опасность снова надвигается

Это была «странная война», и никто не ожидал, что немецкая армия прорвет линию Мажино. Затишье на западном фронте было совершенно не по вкусу императору Хирохито. В японском правительстве образовались две враждующие группировки: умеренно настроенные гражданские политические деятели во главе с премьером Коноэ и сторонники верховного военного командования, руководимые генералом Хидеки Тодзио. Пока победителями все время выходили милитаристы. Страна готовилась к войне, промышленность работала на полную мощность, а в японской армии формировались танковые дивизии.

В ходе заседаний правительства Хирохито не раз высказывался против войны. Япония, по мнению императора, не должна была ввязываться в конфликт на Западе. Для Коноэ и его сторонников это пожелание императора было священным, но Коноэ с трудом сдерживал своих военных коллег по правительству.

Полковнику Осаки наконец удалось добиться аудиенции у военного министра и получить от него разрешение расследовать деятельность всех лиц, которые имели доступ к решениям правительства и планам верховного командования. Осаки составил перечень военных и политических мероприятий Японии за последние четыре года, и против каждого из них был список лиц, которые официально или через своих друзей могли знать об их проведении. В этом списке оказались видные японские политические деятели, генералы и адмиралы японской армии и военно-морского флота, иностранные представители, простые служащие и машинистки японских правительственных ведомств, которые по роду своей служебной деятельности могли быть знакомы с официальными документами. В числе этих лиц были журналист Рихард Зорге, корреспонденции которого в газете «Франкфуртер цейтунг» свидетельствовали о хорошей осведомленности этого человека; журналист Бранко Вукелич, известный своими связями с руководящими сотрудниками «правительственного информационного агентства „Домей Цусин“; популярный японский журналист Ходзуми Одзаки, являвшийся личным советником премьер-министра и располагавший поэтому возможностью знакомиться с рядом секретных документов.

Зорге, естественно, ничего не знал об этом списке. Если бы ему удалось о нем узнать, то он, конечно, временно прекратил бы свою разведывательную деятельность и распустил бы свою группу. Вместо этого Зорге, уверенный в своей безопасности, устроил вечеринку на своей шхуне.

Как-то февральским вечером 1940 года небольшая рыбачья шхуна отправилась в плавание вдоль токийского побережья. На палубе шхуны были накрыты столы. Два официанта обслуживали гостей. На спокойной морской глади бледным светом играло отражение луны. За бортом шхуны тянулись два трала, и гости оживленно спорили между собой о том, сколько рыбы удастся поймать. Среди гостей были дипломаты, генералы и офицеры японской армии, маркиз Кидо, Одзаки и Макс Клаузен.

Улов был небольшим, и скоро гости забыли о цели своей поездки. Клаузен нащупал в своем кармане сложенный вчетверо листок и решил, что настало время спуститься вниз в каюту. Он встал из-за стола и вразвалку пошел к каюте. Через несколько минут он установил связь с «Висбаденом» и начал передачу донесения. На палубе японцы и немцы, теперь уже союзники по Антикоминтерновскому пакту, спорили по различным проблемам политики и военной стратегии. В донесении, переданном в Москву, содержались сведения о производстве боеприпасов, самолетов и танков предприятиями японской промышленности. Полчаса спустя Клаузен вернулся на палубу. Его отсутствия никто не заметил. Зорге дал указание шкиперу возвращаться обратно. Операция была закончена.