Священная война - Джек Хайт

это люди Сибиллы тоже обнажили оружие. Сибилла не двинулась с места. Ее взгляд был прикован к глазам Раймунда. Спустя мгновение он опустился на колени и положил свой меч к ее ногам. — Мой меч и рука, что его держит, — ваши, моя королева. Я буду служить вам.

Все взгляды обратились к Джону. Его сердце колотилось, а ладонь зудела в предвкушении рукояти шестопера. Он хотел драться, но это было бы верной смертью. Он опустился на одно колено.

— И я тоже.

— Хорошо. — Черты лица Сибиллы смягчились. Она улыбнулась, и на мгновение Джон увидел в ней ее мать. Эта мысль одновременно и ободрила, и напугала его. — А теперь идемте. Нам нужно готовить коронацию.

***

Сентябрь 1186 года. Иерусалим

Джон сидел на своем месте на хорах в Храме Гроба Господня и смотрел, как Ираклий держит корону королевства над головой Сибиллы. Патриарх был облачен в великолепные белые одежды, сверкавшие золотом и драгоценными камнями. На голове его красовалась усыпанная самоцветами митра. Джон чувствовал тяжелый запах его духов за дюжину футов. Напротив, королевские одежды Сибиллы из красного шелка казались простыми. Она стояла с прямой спиной, глядя на собравшуюся знать и богатых купцов. Ее длинные рыжевато-каштановые волосы были заплетены в венок вокруг головы, куда и должна была лечь золотая корона.

— In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, — объявил Ираклий гнусавым голосом, который эхом отразился от известняковых стен и сводчатого потолка. — Нарекаю тебя Сибиллой, первой этого имени, королевой Иерусалима.

Он опустил корону ей на чело. Джон преклонил колени на своем месте, и каноники последовали его примеру. Толпа за колоннадой, отделявшей святилище, тоже опустилась на колени. Джон заметил в первых рядах Ги. Тот, как и Сибилла, был в одеждах из красного шелка, а на лице его играла самодовольная ухмылка. Сибилла, как и обещала, заставила Ираклия расторгнуть их брак, но Ги позволили сохранить свои земли в Аскалоне и Яффе. Рядом с ним стоял Рено, а всего в нескольких футах дальше по колоннаде преклонил колени Раймунд. Лоб графа Триполи был изрезан морщинами, а рот сжат в тонкую линию. Это страдальческое выражение не сходило с его лица с тех пор, как он присягнул на верность Сибилле.

Звук сапог по мраморному полу вернул внимание Джона к святилищу. Балиан, королевский камергер, подошел к краю алтарной части и возвысил голос:

— Да здравствует королева!

— Да здравствует королева! — эхом отозвалась толпа, и Джон вместе с ними. Это был третий монарх, коронацию которого он видел. Старший Балдуин правил всего одиннадцать лет. Его племянник просидел на троне едва ли больше года. Джон задавался вопросом, как долго продлится правление Сибиллы.

Королева шагнула вперед и встала рядом с Балианом. Ираклий последовал за ней.

— А теперь, — сказал он, — Ее Высочество желает обратиться к своему народу.

Джон напрягся. Это было необычно. По обычаю, патриарх должен был теперь прочесть молитву над новым монархом и произнести проповедь, призывая ее к праведному правлению. Те в толпе, кто уже начал было уходить на коронационный пир, остановились и обернулись к святилищу.

— Народ мой! — начала Сибилла. — Милостью Божьей я коронована. Я не искала трона, но Господь призвал меня, а я не из тех, кто уклоняется от своего долга.

В толпе послышались смешки. Сибилла метнула на них гневный взгляд и продолжила:

— Теперь я ваша королева, и я должна выбрать того, кто будет править рядом со мной, кто предложит свою мудрость в совете и свою сталь для защиты нашего королевства.

Сибилла сделала паузу, нагнетая напряжение. В толпе послышался шепот. Без сомнения, они были удивлены не меньше Джона. Он думал, что Сибилла не будет торопиться, возможно, выберет мужа из Франции или Англии, который мог бы принести отчаянно необходимые деньги и людей в Королевство. Джон заметил, как некоторые неженатые бароны в толпе подались вперед в предвкушении, надеясь, что она выберет их.

— Я выбираю… — в уголке губ королевы заиграла улыбка, — властителя Аскалона и Яффы!

— Нет, — пробормотал Джон себе под нос.

По толпе прокатились вздохи изумления.

— Восстань, Ги де Лузиньян! — продолжала Сибилла, словно не замечая вызванного ею смятения. — Присоединяйся ко мне.

С широкой улыбкой на лице Ги встал и прошел сквозь колоннаду, отделявшую толпу от алтаря и хоров. Из рядов баронов донеслись разрозненные крики «Нет!» и «Этого не может быть!». Ги остановился перед Сибиллой, и она властно кивнула Ираклию. Патриарх вынес вторую корону. Сибилла взяла ее и подняла над головой Ги.

— Стойте! — крикнул Раймунд. Он шагнул вперед и вцепился в одну из тонких, изукрашенных колонн. — Ты не смеешь, Сибилла! Ты же поклялась!

— Я клялась развестись с мужем, и я развелась. Но я не клялась, что не выйду за него снова. — Она возложила корону на чело Ги. — Ги де Лузиньян, я провозглашаю тебя королем Иерусалима!

Лицо Раймунда побагровело от ярости. Он рванулся к Сибилле, но двое его людей удержали его.

— Этому не бывать! — выкрикнул он, развернулся и вылетел из церкви.

Джон зорко отметил тех, кто последовал за ним: Балиан д’Ибелин, Реджинальд Сидонский и, после секундного колебания, Онфруа де Торон. Если Джон хотел расстроить замысел Сибиллы, ему нужны были эти люди. Он поднялся и направился к ночной лестнице в глубине алтарной части.

— Архидиакон! — прошипел кантор. — Служба еще не окончена.

Джон не остановился. У него были дела поважнее.

***

Крест, висевший на шее Джона, поблескивал в свете полумесяца, пока он ждал у ворот аббатства на горе Сион. Одной рукой Джон сжимал крест, в другой держал шестопер. Было уже за полночь. Изнутри аббатства доносилось пение братьев, служивших полунощницу.

Из темноты возникла фигура — человек в черном плаще с капюшоном, в сопровождении двух воинов в кольчугах. Хватка Джона на шестопере стала крепче.

— Кто идет? — спросил он так громко, как осмелился.

— Это я. — Голос принадлежал Раймунду.

— Тебя видели, когда ты покидал дворец?

— Думаю, нет.

— Хорошо. — Джон тихо постучал в ворота: два удара, затем еще один, и еще три. Ворота приоткрылись. — Королева в Наблусе, — прошептал Джон, и Аэстан распахнул ворота. Сержант был в кольчуге, с мечом в руке. — Аэстан проводит тебя в крипту, — сказал Джон Раймунду. — Твои люди могут подождать во дворе. Остальные