Время великих реформ. Золотой век российского государства и права - Павел Владимирович Крашенинников

сражении. Кроме того, при присвоении званий и назначениях императору всегда докладывали соответствующие характеристики. После Бородинского сражения Киселёв некоторое время служил адъютантом у генерала М. А. Милорадовича.

2 апреля 1814 г. Александр I назначил Киселёва флигель-адъютантом, т. е. адъютантом в свите императора. Павел Дмитриевич, молодой, но уже опытный офицер, имеющий свою точку зрения, умеющий ее отстаивать, получил возможность общаться с императором. Киселёв становится генералом. Павел Дмитриевич до последних дней Александра I был в его свите, выполнял разные поручения, в том числе проверки войск в России и за рубежом. Благословенный не раз делился с ним сокровенными мыслями: «Всего сделать вдруг нельзя… на все надо время, всего вдруг сделать нельзя… Вдруг всего не сделаешь, помощников нет… Россия может много, но на все надо время»[213].

В августе 1816 г. Киселёв написал Александру записку по крестьянскому вопросу с конкретными мерами по изменению ситуации в империи. В частности, Павел Дмитриевич указывал на то, что «отношения крестьян к владельцу земли должны быть определены законом; крестьяне при переходе в новые условия жизни не лишаются пользования тою землей, которую они обрабатывают; безземельные рабы, дворовые, должны исчезнуть, государственные земли должны служить для расселения малоземельных».

Все, однако, меры в пользу крестьян должны, согласно господствовавшим в то время взглядам, приводиться в исполнение «постепенно»[214].

Киселёв общался с разными людьми, в том числе с будущими декабристами. Из них, конечно же, следует выделить Пестеля, которому Павел Дмитриевич помог стать командиром Вятского полка. Вместе с тем Павел Дмитриевич в силу своего характера всегда держал дистанцию во взаимоотношениях с людьми. Вхождение в тайные общества до времени не было преступлением. Другое дело – заговор и восстание.

В сентябре 1823 г. Киселёв, служивший тогда начальником штаба второй армии, в рядах которой созревал декабрьский мятеж[215], был назначен генерал-адъютантом[216]. «Такие люди, как Киселёв, были немногочисленны, и Государь умел ценить характер и способности Павла Дмитриевича, не только ценить, но и отличать, несмотря на самостоятельность личности Киселёва и его враждебное отношение к действиям Аракчеева», хотя «утомление жизнью и маразм уже омрачили деятельность Государя, отдавшегося всецело прихотям Грузинскаго временщика»[217].

После смерти Александра I и декабрьского мятежа 1825 г. Киселёв фигурировал в разных черных списках. Общее дворянское мнение приписывало его к заговорщикам, впрочем, подозрения сыпались на многих; зачастую аристократы и чиновники просто сводили счеты друг с другом.

В 1826 г. Киселёв, измотанный и преследуемый скорее обществом, чем официальными органами, уезжает из столицы и проживает в имении своей жены в Киевской губернии. Он приводит мысли и здоровье в порядок.

Павел Дмитриевич в 1826 г. пишет обширную записку о крестьянских волнениях в Киевской губернии, пытается делать обобщения и найти выход из взрывоопасной для всей империи ситуации.

Весной 1828 г. с началом Турецкой войны Николай I, понимая военное, политическое и прочие значения исхода боевых действий, сам возглавил кампанию и тщательно подбирал генералов и офицеров на конкретные направления. Конечно же, Киселёв с его опытом и настойчивостью был призван.

Как часто бывает, конкретный эпизод также сыграл свою роль в сближении Павла Дмитриевича с Николаем I. Киселёв одним из первых доложил императору об успешном исходе перехода через Дунай 27 мая 1828 г.[218] Киселёв прошел войну в качестве начальника штаба второй армии, главнокомандующим первоначально был П. Х. Витгенштейн, затем И. И. Дибич, с которым уже сложились хорошие отношения. Турецкая война прошла весьма успешно для Российской империи, были расширены и укреплены границы в местах проходивших сражений.

В сентябре 1829 г. император назначил Киселёва полномочным правителем Молдавии и Валахии (сейчас это юг Румынии). Павел Дмитриевич наряду с дипломатической и административной работой много сил и энергии отдал для улучшения положения крестьян. «Как только Киселёв стал во главе страны, где положение крестьян было столь же плачевно, как и на его родине, он немедленно сделал все, что мог, для их облегчения. Органический регламент княжеств признал за крестьянами личную свободу и право перехода от одного землевладельца к другому; помещики должны были снабжать крестьян достаточным количеством земли за установленные законом повинности, лишаясь права выселять их, если крестьяне исправно выполняли лежавшие на них обязанности; кроме того, были вовсе уничтожены безземельные сельские батраки, находившиеся почти в полном рабстве у землевладельцев-бояр»[219].

Киселёв много внимания уделял медицине и градоустройству. Одна из его задумок действует до сих пор. С участием Павла Дмитриевича и при его непосредственном руководстве было спроектировано и введено в действие шоссе в Бухаресте, оно по сей день носит имя создателя, а рядом с площадью Победы есть парк Киселёва, названный в честь Павла Дмитриевича, в память о его работе над устройством города.

В середине 1834 г. Киселёв возвращается в Петербург, где после встречи с Николаем I 6 декабря 1834 г. становится членом Государственного совета и входит в комитет по улучшению состояния крестьян. Кроме Киселёва в комитет входили граф Васильчиков (председатель), Сперанский, граф Канкрин и Дашков. Напомним, что действующий до этого времени секретный Комитет 6 декабря 1826 г., в состав которого входили В. П. Кочубей, М. М. Сперанский, И. И. Дибич и др., по разным причинам прекратил свое существование. Вместе с тем его наработки, конечно же, пригодились.

Очередной секретный комитет по делам крестьян рассматривал разные вопросы: по территориям; государственные или помещичьи крестьяне; судьба земли; что делать с дворовыми и т. д. Как правило, дело заходило в тупик, нужна была решительная и тщательная проработка каждой проблемы. Ни того, ни другого не было. Две главные причины, почему все крестьянские комитеты были секретными: первая – чтобы не будоражить ни высшее, ни низшее общества, вторая – император не знал, будет ли результат.

Киселёв подготовил многочисленное количество записок, спорил даже со Сперанским, но дело не двигалось. Однажды в разговоре с Павлом Дмитриевичем император сказал: «Мне нужен помощник, и, как Я твои мысли на этот предмет знаю, то хочу просить тебя принять все это дело под свое попечение… Ты будешь Мой начальник штаба по крестьянской части… С Божьей помощью дело наше устроится. Я уверен»[220].

Заручившись поддержкой Сперанского и других видных членов Госсовета, Павел Дмитриевич предложил секретному комитету и императору первоначально определить правовое положение государственных крестьян[221], создать Министерство государственных имуществ, отобрав при этом компетенцию и штаты у двух самых могучих министерств империи – Министерства финансов и Министерства внутренних дел. «В декабре 1837 г. было проведено через Государственный совет и утверждено государем учреждение Министерства государственных имуществ и наказ новому министерству, причем П. Д. Киселёв был назначен министром нового министерства (выделено нами). 30 апреля 1838 г. были утверждены учреждение об управлении государственных имуществ в