Холодные чары. Лед в истории человечества - Макс Леонард

кем мы стали. Он влиял на развитие человека еще в глубокой древности, сопровождал земледельцев и кочевников доисторической эпохи и уже применялся как инструмент, когда зарождались великие цивилизации. Лед сыграл столь важные роли в нашей жизни, и с течением времени наша связь с ним лишь крепла. Безо льда мы не смогли бы прокормить себя и лечить больных, как мы это сейчас делаем. Наука не развивалась бы по тем направлениям, по которым она развивается. Лед был предметом наших размышлений, споров и экспериментов, а наши ошибки порой оказывались не менее поучительными, чем успехи. Безо льда наши города, деревни, моря и океаны выглядели бы совершенно иначе, а многие шедевры, украшающие галереи и библиотеки, попросту не существовали бы.

Мы достигли всего этого, как мне кажется, потому что с самых древних времен были околдованы льдом – этой водой, превратившейся в кость. Его облик, прикосновение и удивительные свойства зачаровывали нас. Поэтому на страницах, что следуют далее, вы встретите фанатиков, мечтателей и одержимых: тех, кто поддался ледяному безумию, чьи навязчивые идеи привели их, как в буквальном, так и в переносном смысле, в невероятные места. Ледяные мечты, которые вознесли их на вершины успеха, и миражи, что закончились горьким провалом.

Тем не менее за последние сто лет для миллионов, а может, и миллиардов людей по всему миру таинственное стало обыденным. Лед приручен, укрощен и вошел в повседневный быт. (Unheimlich[10] стало heimlich[11], как мог бы сказать Фрейд.) То, что некогда было источником ослепительного, прозрачного чуда, превратилось в товар, который мы бесшумно создаем в небольшом ящике на кухне и потребляем по мере надобности. Вещество, которое стало для нас почти незаметным – как в буквальном, так и в переносном смысле.

Это снова возвращает нас к незаметному льду в моем стакане и к вопросу о его сродстве с ледниками, плывущими на экране телевизора. Как оказалось, этот вопрос – лишь одна из тех тем, которые все настойчивее обсуждаются в академической среде. В своей книге «Криополитика» доктор Майкл Браво из Полярного исследовательского института Скотта в Кембридже пишет: «То, что до сих пор не получило должного объяснения, так это политическое значение экосистем арктического и антарктического морозного климата и почему они важны для большинства жителей планеты, живущих в городах и не проявляющих особого интереса к полярным регионам»[12] [6]. В эти годы, когда мы сталкиваемся с беспрецедентным потеплением и пытаемся достичь обязывающих международных соглашений для решения климатического кризиса и формирования глобального согласия, этот вопрос становится критически важным. Браво призывает к срочному осознанию взаимосвязи – и времени на раздумья у нас все меньше.

Эта книга тоже посвящена попытке установить эту связь. Опасность показываемых по ТВ картин Гренландии и Антарктиды в том, что эти места кажутся бесконечно далекими: от Западной Европы, от штатов Америки, от большинства урбанизированного мира, который безрассудно подпитывает изменения глобального климата. Это создает иллюзию, что эти изменения – нечто абстрактное, будто бы не наша проблема. Некоторые главы этой книги я писал во время локдауна вследствие COVID-19, когда Альпы, когда-то легко достижимые, казались такими же далекими, как айсберги в море Росса. Мое желание – приблизить лед к нашему повседневному восприятию, исследовать глубину и сложность нашего отношения к нему, вернуть утраченное чувство восхищения перед ним. И тогда катастрофа, разворачивающаяся в далеких уголках Земли, станет для нас более осязаемой: мы почувствуем острее, что именно теряем.

* * *

Несколько методических замечаний и предостережений перед тем, как мы начнем. Прежде всего важно отметить, что эта книга не посвящена исследованию высоких широт или удаленных ледяных пустошей. Эти темы имеют собственные богатые литературные традиции, свои порядковые номера в системе Дьюи[13], даже целые библиотеки, а я не полярный исследователь. В этой книге речь идет о переживаниях множества людей, живущих в умеренном климате: о том, как мы, чья повседневная жизнь не определяется присутствием льда в природе, сталкивались с ним, использовали его, и как он, в свою очередь, влиял на наше мышление и действия.

Это ни в коем случае не умаляет и не отодвигает на задний план опыт множества народов, живущих у ледяной вершины мира или рядом с «Третьим полюсом» – в районе Гиндукуша, Каракорума и Гималаев. У них у всех есть впечатляющие истории, которые они могут рассказать. Однако эта книга ближе к дому, моему дому. Когда полярные регионы будут упоминаться, это произойдет в контексте политических, культурных или других событий, происходящих в европейской или западной сферах.

Более того, это история о людях. Она о нашем отношении к нечеловеческому миру, но в первую очередь – о нас самих. Я не собираюсь утверждать, что событие X или Y произошло из-за льда. Лед не делал этих вещей – это сделали мы.

Также следует отметить, что речь в этой книге идет в основном о «нормальном» льде (хотя, признаюсь, это понятие охватывает множество вещей). Лед, если говорить просто, – это вода в ее твердом кристаллическом состоянии, и он проявляется в самых разных формах: снег – это хрупкие ледяные кристаллы, которые образуются из водяного пара, находясь в атмосфере; град – это твердые осадки в виде маленьких ледяных шариков, падающих с неба; крупа – это переохлажденная вода, замерзающая на снежинках; есть еще иней, вечная мерзлота и десятки других названий для разных форм замерзшей воды. И, конечно, не стоит забывать про само замерзание – процесс превращения жидкой воды в лед. Однако большая часть того, о чем говорится на этих страницах, будет касаться того самого льда, который Уильям Уиндхэм не смог описать в районе Шамони или который забивает морозильную камеру у вас дома.

Сегодня, при размышлении о льде – как это было со мной в баре Ньюкасла – неизбежно возникает мысль о глобальном потеплении. Изменение климата действительно присутствует в нарративе, но нынешний климатический кризис выступает скорее постоянно подразумеваемым фоном, чем явной темой обсуждения, по крайней мере, до самых последних страниц. Лед играл множество ролей на протяжении человеческой истории: он был предупреждением, обещанием и метафорой. Но сегодня в первую очередь он стал синекдохой[14]. Таяние льдов – настолько очевидный символ климатического кризиса, что оно стало олицетворением всей проблемы. На этих условиях мне хочется поговорить о других аспектах льда, рассказать его историю через факты, данные, действия, искусство и литературу.

Книга будет двигаться примерно в хронологическом порядке, останавливаясь на тех моментах в истории, когда лед особенно заметно воздействовал на нас. В первой главе речь