Юрий Волошин - Сын пирата

Весь день Эжен был занят запасами продовольствия и подготовкой бота к плаванию. Нужно было проверить парус, весла, другие мелочи, заодно вычерпать пару ведер воды с днища. Но ожидание свидания с Денизой будоражило юношу, горячие мысли не покидали его головы, сладкие грезы о ее теле затуманивали взор. И когда темнота спустилась на городок, он уже спешил к заветной стене, где мог легко взобраться по выступам на каменную ограду и по дереву спуститься в сад. Уже там он подаст сигнал Денизе.

И вот он опять сидел на заветной скамейке, которая пряталась почти у самого ограждения, и с замиранием прислушивался к звукам чужой домашней жизни.

Эжен прокричал филином, прислушался, но кругом было тихо. Он повторил крик, подождал немного, и только тогда до его ушей донеслись звуки каблуков спускающейся по лестнице Денизы.

Он спрятался за скамью и стал ждать. Светлое платье Денизы замелькало среди темной листвы. Она оглянулась по сторонам и прошептала:

– Эжен, не пугай меня, выходи, пожалуйста!

Эжен выпрыгнул к ней, схватил в охапку и стал страстно целовать губы, шею, руки, вдыхая запах дешевых духов, которыми она успела тайком от родителей обрызгать себя.

– Милая моя, как там у вас с па? - наконец спросил он, оторвавшись от ее губ, в то время, как руки продолжали ласкать трепещущее тело, упругое, желанное и податливое.

– Ой, Эжен, Эсеб целый час убеждал и уговаривал па. Но все утряслось, мой Эжен! Па согласился отпустить нас, хотя и долго сопротивлялся. Его убедило лишь то, что на это не надо ничего затрачивать. Как я люблю тебя, мой хороший! Ты такой ласковый и заботливый!

– Я тебя тоже, Низетта! - и он впился жадными губами в ее благоухающую шею. - Как здорово мы проведем время на острове, в уединении и любви!

– Но нас будет так много, Эжен…

– Это не страшно. Там достаточно уединенных мест для каждого. Ты ведь хочешь быть со мной?

– Конечно, Эжен, но мне… страшно, сама не знаю почему.

– Ну что за глупости ты говоришь, Низетта! Мы отлично проведем время. - Он притянул к себе девушку, прижал, вцепился губами и зубами в ее губы, потом перешел к шее и ниже. Его нетерпеливость пугала Денизу, но она не могла уже сопротивляться. Девичья скромность теряла свои позиции, а Эжен все жаднее ласкал ее тело.

Судорожно и торопливо расшнуровывая шнурки лифа, он что-то шептал. Она тоже говорила что-то в ответ, и их страстный шепот сливался в неясное бормотание, вспомнить смысл которого никто из них уже никогда не мог.

– Эжен, милый, что ты делаешь? - ее голос дрожал от страха и возбуждения. - Не надо, миленький! Прошу тебя, Эжен.

– Низетта, дорогая, как я люблю тебя, как желаю, если бы ты знала! - его жаркие губы тронули грудь, соски, и Дениза задохнулась от возбуждения. С ее губ сорвался не то тихий крик, не то стон.

– Эжен, Эжен! - шептали ее уста, а мысли лихорадочно метались, ища то ли защиты, то ли удовлетворения.

И когда его руки позволили себе слишком глубоко залезть в ее юбки, она вдруг встрепенулась, вздрогнула всем разгоряченным телом, откинулась назад.

– Эжен, не делай этого, умоляю! Я так люблю тебя, но умираю от ужаса!

– Низетта, ты и не представляешь, как прекрасно любить. Ты сама почувствуешь это, лишь позволь мне… - он не договорил, как она зажала его рот, и Эжен вынужден был приняться целовать эту потную узкую ладонь.

– Эжен, не заставляй меня мучиться, милый! Не время еще. Подожди, пока я не свыкнусь с мыслью…

– Низетта, милая, я изнемогаю! Помоги же мне!

– Нет, нет! Я не могу, Эжен! Что со мной будет потом?! Перестань, дорогой! "Господи, - подумал вдруг юноша, - что я делаю? Это же непорочная и чистая душа. Неужели мне суждено покрыть грязью это создание? Но почему это грязь? Это же так прекрасно!"

– Эжен, милый, что с тобой? - озабоченно спросила Дениза, заметив резкое изменение его состояния. - Ты прямо-таки остолбенел! Я тебя напугала?

– О нет, Низетта! Что ты говоришь? Разве ты можешь меня напугать?

– Но почему ты так резко изменился?

– Нет, ничего, Низетта. Я просто подумал, что поступаю не совсем хорошо с тобой, и это меня остановило.

– О Боже! Эжен, как я тебя люблю! Ты так мил, мой любимый!

Они опять принялись неистово целоваться, но Эжен уже не чувствовал в себе того обжигающего ощущения нетерпеливости и жажды. А неопытная Дениза ничего не замечала, отдаваясь целиком нахлынувшему чувству нежности и благодарности к юноше.

Наконец они немного успокоились, и Дениза сказала:

– Как бы мне хотелось соединиться с тобой на всю жизнь, Эжен!

– Любимая, мне так же этого хочется. Но ты же сама говорила, что это трудно. Мы стоим на разных ступенях. Ни я подняться до твоего рода не могу, ни ты опуститься до меня не сможешь.

– Почему же, милый? Если у тебя ничего не получится, то уж я-то обязательно, как ты говоришь, спущусь к тебе с небес, - и она тихонько засмеялась, с испугом прикрыв рот ладошкой.

– Не так это просто, моя Низетта. Но времени у нас еще достаточно, чтобы я мог что-нибудь придумать подходящее. Я тебе это обещаю.

– Как хорошо ты говоришь, Эжен! Вот бы все так и получилось! И я обещаю ждать столько, сколько понадобится, миленький.

– Хорошо, моя Низетта! Это меня вполне устраивает. Я добьюсь всего, чего нам с тобой недостает. Отец у меня отличный человек, да и мама тоже. Я у них попрошу совета и они, конечно же, его мне дадут. Во всяком случае, деньги многое могут сделать. Как ты думаешь?

– Да, конечно, милый. Мы так в них нуждаемся, но отец ничего не может с этим поделать. Он все ждет какой-то помощи или улыбки судьбы.

– Вот видишь, Низетта, как получается. Ваше дворянство ничего кроме спеси вам не дает. А мы люди энергичные и деятельные. Мы сами создаем для себя все, что нам надо. И людям много добра делаем. Во всяком случае, мой па всегда так и поступает.

– Возможно, ты и прав, Эжен. Но тебе, наверное, надо будет ехать в Марсель? Когда ты отправляешься?

– Ой, Низетта, не напоминай мне о Марселе! Как я буду жить без свиданий с тобой? Я этого не представляю, милая.

– А мне каково? Ты хоть будешь чем-то занят, а я только с тоской наедине и остаюсь. Пожалуйста, не пропадай надолго, миленький, - и она потянулась своими нежными губками к его лицу.

Эжен почувствовал прилив глубокой нежности к этой хрупкой и чистой девчонке. Он осторожно обнял ее и, едва касаясь рукой, стал ласкать ее маленькие груди.

Дениза вздрогнула. На башне пробило восемь часов. Звук еще какое-то время затихал в тихом ночном воздухе, потом пропал. Дениза жалобно взглянула на Эжена, вздохнула, молвила:

– Эжен, миленький, мне пора. Придешь завтра?