Василий Седугин - Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола

Ознакомительный фрагмент

Когда санки остановились, Велижана вскочила первой и радостно засмеялась, глядя на него синими лучистыми глазами.

– Ни с кем я так быстро не ездила! Повторим еще раз? – сказала она.

Он молча кивнул.

Натешившись, пошли на улицу. Народу было много, большинство находилось под хмельком, они пели, плясали, веселились. Вадим рядом с девушкой почувствовал себя сразу повзрослевшим, зрелым человеком. Кем он недавно был? Так, сопливый мальчишка, на которого никто не обращал внимания. А теперь идет с боярышней, от которой, наверно, многие парни сходят с ума. А вот он ей нравится, и она с ним провела целых полдня! В то же время он видел, что она старше и опытнее его, многое в ее поведении он не понимал, и это его настораживало и даже немножко страшило: вдруг она что-то выкинет такое, неожиданное и поставит его, Вадима, в смешное положение? А может, он делает что-то не так, и она втихомолку смеется над ним?.. Он с опаской посматривал на нее, но ничего подозрительного в ее поведении не замечал. Решил: будь что будет, семь бед, один ответ!

Они шли и разговаривали о пустяках, а потом Велижана спросила, лукаво взглянув на него:

– У тебя, наверно, много девушек, Вадим?

– Почему так думаешь? – чувствуя какой-то подвох, в свою очередь задал он вопрос.

– Ты такой видный парень, первый боец в Новгороде! Высокий, красивый, сильный!

– Ну и что? – смущенно ответил он. – У меня никого нет.

– Как? Неужели ты ни с кем не встречался?

– Только с тобой…

– Врешь поди!

– Я правду говорю! – искренне сказал он. И столько было простоты и непосредственности в его взгляде, что она поверила. Некоторое время задумчиво смотрела куда-то вдаль, потом тихо поманила его к себе:

– Наклонись, я что-то важное скажу.

Он нагнулся, и она чмокнула его в щеку, а потом засмеялась и побежала прочь. Ошарашенный, он остался стоять на месте. На щеке горел ее поцелуй, и сладостное чувство разливалось по всему телу. Ему хотелось повторения такого небывалого наслаждения, и он уже готов был кинуться вслед за ней, как к нему подбежали насколько парней с криком:

– Так вот он где скрывается! А там торговые наших уже в улицу загнали!

Он глянул на Велижану. Она стояла вдали и, смеясь, смотрела на него. Теперь она казалась ему еще красивей, от нее исходило необыкновенное сияние. Он было рванулся к ней, но дюжина цепких рук ухватила его и потащила к месту кулачного боя…

А потом его снова нарасхват зазывали в гости. Он пытался отказываться, но это не помогало. Каждый считал за честь попотчевать знатного бойца, выпить за его здоровье, посидеть рядом. Ему хотелось вырваться и уйти к Велижане, он искал ее взглядом, но ее нигде не было.

Не нашел он ее на другой день и на берегу Волхова. Походил, походил, потом махнул рукой и стал кататься один. Подумаешь, красотуля, одна, что ли, такая? Вон сколько девушек, и все смотрят на него с обожанием. Приглашай к себе в санки любую, с удовольствием пойдут! И Вадим поманил первую попавшуюся, которая приглянулась ему. И та, не колеблясь, стала кататься с ним. Как-то, спустившись с горы, встретился с Любавой. Ему приятно было видеть ее, и он спросил, ласково заглядывая в глаза:

– Любава, где ты пропадала? Я обыскался, думал, куда-то уехала!

– Не очень-то старался! – набычившись, отвечала она. – Вон вокруг тебя сколько девиц крутится, и ты не брезгуешь ими!

– Мало ли с кем катаюсь! А ты разве одна проводила время? Тоже парни крутятся! Но я всегда о тебе помнил!

– А ты не обманываешь? – смягчившись, спросила она.

– Ни в коем случае! – горячо проговорил он. – Я тебя искал по всему берегу, но ты как сквозь землю провалилась!

– Ну ладно уж, – сдалась она наконец. – Пойдем кататься!

Когда спускались в третий раз, в самом конце пути санки замедлили бег, он созоровал: свалился вместе с Любавой в снег. Они несколько раз перевернулись, а потом он, уловив момент, поцеловал ее в щечку. Она вскочила, как ужаленная, расширенными глазами смотрела на него, гневно выкрикнула:

– Как ты смел?

Потом вдруг поутихла, медленно двинулась наверх. Он поплелся следом, посмеиваясь про себя.

Скатились с горы еще пару раз. И вдруг Вадим заметил, что Любава стала посматривать на него как-то извиняюще, искательно и словно выжидая чего-то. Он некоторое время колебался, а потом, когда поднимались в гору, наклонился и снова поцеловал в щечку. Лицо ее вспыхнуло, она доверчиво прижалась к нему. Так они стояли некоторое время, а потом снова зашагали, боясь взглянуть друг на друга…

После обеда опять кулачный бой, обильные угощения. В одном доме настойчивый хозяин приневолил Вадима выпить с ним целый бокал вина. У него закружилась голова, а потом вдруг стало легко и радостно, окружающие начали казаться такими близкими и родными, что хотелось всех обнять и расцеловать. Рядом с ним возникла молодая красивая женщина. Она ласково глядела призывными голубыми глазами и шептала жарко и страстно:

– Вадим, голубь мой ненаглядный! Сокрушил ты мое сердечко. Позови, куда угодно пойду за тобой…

Он видел, что она была пьяна, чувствовал, что ласки ее притворны и обманны, что, наверно, недавно она дарила их другому мужчине, а завтра будет удостаивать знаками внимания еще кого-нибудь. Он оттолкнул ее и, пошатываясь, двинулся к выходу, но она увязалась за ним, в темных сенях приникла к нему и поцеловала жаркими горячими губами. Он весь задрожал, схватил ее в свои объятия и стал целовать и губы, и щеки… Не помнил, сколько продолжалось это сумасшествие, но потом вдруг вырвался и бросился бежать на улицу…

Опомнившись, остановился, огляделся вокруг, а потом зашагал к дому. В его разгоряченном мозгу метались покаянные мысли, он клял себя и свое поведение, называл его дурным и предосудительным. Он много слышал о любви, его сверстники и окружение часто говорили о ней, из рассказов знал, какое это большое и глубокое чувство, ждал, что оно придет к нему. А вот на поверку оказалось, что он мелкий и недостойный человек: сначала увлекся Любавой, потом влюбился в Велижану, сегодня он снова вернулся к Любаве и вдруг стал целоваться с совсем незнакомой женщиной. «Я их одинаково сильно люблю, – признавался он себе. – Они все мне нравятся, каждая по душе. Выходит я никчемный, никудышный человек, пустой и ветреный гуляка!» Нет, хватит. Завтра он запрется дома и никуда не пойдет. Ему достаточно этих бесшабашных дней. Он снова вернется к прежней размеренной жизни, будет стучать в кузнице, вместе с отцом обслуживать заказчиков.

Он проспал до полудня. Только принялся за еду, как явились друзья и просто незнакомые люди и стали звать на площадь, где собирались мужчины на очередной кулачный бой. Отказываться было бесполезно, теперь без его участия они теряли всякую привлекательность. Ему пришлось уступить, и он снова бился, вызывая восхищение у многочисленных зрителей и поклонников. А потом его так же водили из дома в дом, не зная, куда посадить и чем угостить…