Сергей Городников - Тень Тибета

Недовольство на мгновение отразилось на лице Далай-ламы, когда тайный советник возник перед ним, заставил приостановиться его и свиту лам и передал свиток послания с оттиснутой на смоле печатью тысячника дворцовой охраны.

– Срочное донесение, Великий, – сообщил тайный советник вполголоса.

При виде печати верховный правитель знаком руки предложил свите подождать, а с ним отошёл в сторону, чтобы некому было им мешать, и сорвал печать, вынул и развернул бумагу. Во время чтения Далай-лама расправил плечи, в глубине чёрных глаз растаяла вялость мыслей.

– Манчжуры получили по заслугам, – одновременно с удовлетворением и раздражением высказался он, отдавая развёрнутое письмо для прочтения тайному советнику. Взял себя в руки и с твёрдой рассудительностью продолжил: – Но так их не остановить.

– Если повторить подобную засаду несколько раз, на что просит разрешение тысячник Вашей охраны, варвары станут осмотрительнее в своих действиях, – вникнув в содержание письма, заметил тайный советник. И согласился: – Но остановить их может только военное поражение. Или рассредоточение военных сил по всем границам, которое их непременно ослабит.

– На праздник прибыли калмыки паломники. Они пробудут месяц, – принял решение Далай-лама и распорядился: – Готовьте с ними посольство к Русскому царю. Надо узнать, желает ли он того же, чего хотим мы.

Тайный советник отступил в сторону, пропустил его к свите. Строгий порядок торжественного спуска духовных учителей ламаизма и Правителя Тибета к волнующейся на площади толпе был восстановлен.

Оставив усталого коня на отдых возле дворцовой конюшни, Удача пробрался в давке толпы на площади к тому месту, где часом раньше увидал необычного мужчину с девушкой похожей на Дэви. Сердце его подпрыгнуло от радости, когда он заметил накрытую индийским платком голову той самой девушки. Её спутник куда-то исчез, но и её, казалось, удерживали на месте не религиозные побуждения. Почувствовав на себе пристальный взгляд Удачи, она слегка повернулась, стрельнула глазами под платком, не позволив однако заглянуть под него. И не дожидаясь приближения молодого человека, игриво и призывно, змеёй вильнула телом, скрылась за прибывшими из северных степей паломниками. Удача принялся неистово проталкиваться в ту сторону и наконец выбрался из толчеи к базару.

Вроде преследователя с дурными намерениями, он обогнул за нею базар, не догоняя и не отставая, шагая в отдалении. После дней и ночей долгого пути в седле и сна урывками волнение переживаний от нахлынувших вдруг надежд смешало мысли, он не мог сообразить, как подступиться к ней с расспросами, а потому вначале лишь намеревался узнать, где она живёт. От базара они вышли к китайской улице. Плотно застроенная невзрачными домами и каменными оградами, которые плотно лепились одни к другим, улица уводила вниз пологого склона. Девушка иногда на ходу оглядывалась, будто поощряла следовать за ней, и в конце улицы остановилась против грубо сколоченной калитки в серой каменной стене. Она три раза стукнула по ней ребром монеты, кого-то предупреждая о своём возвращении, и, когда Удача приблизился, калитка заскрипела, приоткрылась внутрь. Девушка шмыгнула за неё под носом Удачи, и он решительно толкнул, распахнул калитку, вошёл следом в небольшой двор. Из проёма дверей приземистого каменного дома уже появился хозяин, пожилой китаец, лысый и неряшливый. Непрерывно кланяясь, он засеменил навстречу, словно увидел самого долгожданного гостя, в то время как девушка скрылась за циновкой, которая прикрывала вход за его спиной. Отталкивающе улыбаясь морщинами и стараясь для убедительности изобразить гостеприимство жестами, старик всем видом приглашал нового посетителя тоже пройти к разбойному полумраку за дверным проёмом. Удача догадался, что перед ним содержатель притона и, переступая порог, невольно насторожился, готовый к любым неожиданностям.

В подобных заведениях он прежде никогда не бывал, и приостановился, осмотрелся. В полумраке низкого помещения, на тряпье, разбросанном поверх земляного пола, вповалку лежали мужчины и женщины, от молодых до совсем иссушенных возрастом и прожитой жизнью. Воздух был спёртым, нездоровым. Девушки, за которой пришёл сюда, он не обнаружил и ступил к низкой закрытой дверце, полагая, что она может быть за нею. Хозяин притона по-своему понял его поведение. Как хищная птица, схватил похожими на когти пальцами за рукав и с вежливым бормотанием увлёк к дальнему углу, отгороженному плотными бамбуковыми занавесями.

На занавесях различались китайские рисунки любовных игр в самых разных положениях любовников, а отгораживали они, как оказалось, убогую спаленку с деревянным полом, предназначенную для особых посетителей. В углу на подставке горела свеча в медном, неожиданно изящном блюдце, она бледно освещала висящую на крючке чёрную шерстяную сутану и среди зелёных шёлковых подушек расслабленно лежащего молодого мужчину лет тридцати. Он был в белой рубашке и в чёрных штанах, заправленных в короткие сапоги с отворотами. На узком загорелом лице проступала бледность, которая подчёркивала необычную привлекательность тёмных и глубоко посаженных глаз под чёрным разлётом бровей, почти сходящихся на переносице у слегка крючковатого носа. В глазах угадывался живой ум, и, хотя мужчина выглядел недавно переболевшим лихорадкой, однако Удача опытным взглядом сразу оценил сильное телосложение, лёгкие движения жилистых рук, приученных владеть любым оружием.

– О-о?! Счастлив встретить здесь второго, кроме меня, европейца! – воскликнул лежащий, с искренним любопытством разглядывая его самого. – Но, чёрт побери, я не могу понять, из какой вы страны?

Удача не знал, что и как должен на это ответить. Он мысленно задавался вопросом: тот ли это мужчина в сутане, которого он видел возле девушки? Если да, то прежде он показался ему иным. Откинув шёлковый настенный полог, в спаленке появилась та самая девушка, за которой он шёл, и сзади из полумрака демоном зла молча заглянул хозяин притона. Девушка только со спины была похожа на Дэви, и Удача был разочарован, огорчён и раздосадован этим одновременно. Она подала лежащему на подушках трубку с дымящим опием, другую с приветливой и многообещающей улыбкой протянула Удаче. Ни ей, ни пожилому китайцу, казалось, не понравился его твёрдый отказ. Мужчина на шёлковых подушках догадался, каким образом он очутился в данном заведении, и улыбнулся одними губами.

– Этот юный Цветок Порока заманивает новых покупателей зелья и приучает ходить сюда, – пояснил он. – Как я новую паству в храмы папы римского. Надо признать, она своё дело знает много лучше, чем я своё. – Удача хотел выйти, но он схватил крепкими пальцами его запястье, предложил: – Нам обязательно нужно познакомиться.