Прорыв блокады Ленинграда. Операция «Искра» - Вячеслав Альбертович Мосунов

Историограф и ветеран дивизии Х. Польман, описывая этот бой, в котором сам принимал участие, не скупится на похвалы солдатам своего полка, не упоминая, впрочем, факта их беспорядочного бегства[131]. Зато сразу же переходит к рассказу об организации контратаки. Довольно подробно Польман описывает ожесточенный бой в южной части «Шайдисвальда», в котором немцы не брали пленных. Польман много пишет о результативной контратаке, но в реальности его дивизия все равно отошла, и с этим уже ничего нельзя было сделать. Боевой дух его полка сильно упал. Для того чтобы локтевая связь 284-го гренадерского полка с соседом не была полностью утрачена, немцы сняли и перебросили на стык часть сил 399-го гренадерского полка и саперов 170-й пехотной дивизии.

Для частей Красной армии отход 96-й пехотной дивизии оказался весьма кстати. Теперь войска 67-й армии могли продолжать наступление на Рабочий поселок № 5, не опасаясь удара по их левому флангу.

Рабочий поселок № 5

Рабочий поселок № 5 был отрезан от Синявинских высот и охвачен с северо-востока, востока и юго-запада. Положение его гарнизона стало критическим. Как уже указывалось выше, в стык между группой противника в Рабочем поселке № 5 и 96-й пехотной дивизией прорвались советские танки и пехота 123-й стрелковой дивизии. Для того чтобы восстановить фланговую связь, противник собирался использовать подразделения 162-го пехотного полка. Сдавать поселок немцы не собирались.

136-я стрелковая дивизия очень медленно продвигалась вперед. Ей удалось потеснить 151-й гренадерский полк. На левом фланге дивизия вместе с бойцами 123-й стрелковой бригады сбили немцев с линии узкоколейной железной дороги. Когда наступление 136-й дивизии называют прогрызанием обороны противника, это не преувеличение. Так и было на самом деле; немцы цеплялись за каждый метр.

Несмотря на яростное сопротивление, расстояние между передовыми частями Ленинградского и Волховского фронтов сокращалось и составляло уже полтора-два километра. Немцы продолжали ожесточенно обороняться. 18-я стрелковая дивизия продолжала нести большие потери от огня немецкой артиллерии. Приданная ей 13-я лыжная бригада теперь пыталась наступать на Рабочий поселок № 1, но успеха не имела.

Н.Г. Лященко в своих воспоминаниях приводит пример встречи с немецким танком неизвестной марки, датируя его именно 16 января[132]. Может быть, такой эпизод имел место, а может, память и подвела будущего генерала армии. Тем не менее «Тигры» в Рабочем поселке № 5 были и активно использовались в боях. Впрочем, как минимум один танк ушел на участок 96-й пехотной дивизии и, скорее всего, обратно в поселок уже не вернулся.

На сцене появилось новое действующее лицо. 16 января в бой была введена 239-я дивизия. Она начала свое наступление без серьезной артиллерийской поддержки. Артиллерия молчала из-за недостатка снарядов. Дивизия вышла к железной дороге, но дальше продвинуться не смогла. В 17 часов 16 января была установлена прямая радиосвязь между частями фронтов. Радисты дивизии уже слышали своих товарищей из 67-й армии Ленинградского фронта. К сожалению, рукопожатия волховчан и ленинградцев с паролем «Победа!» и отзывом «Смерть фашизму!» не произошло.

Командиру 61-й пехотной дивизии, генерал-майору Вернеру Хюнеру, подчинили все части севернее Рабочего поселка № 5. Сам он подчинялся командиру 227-й дивизии Скотти. От Скотти требовали нанести удар на север и при поддержке танков пробиться к поселку № 5. Это была уже нереальная задача, и от исполнения данного приказа пришлось отказаться.

А у Шлиссельбурга дела у немцев днем шли совсем неважно. Хотя два полка дивизии Трубачева успеха в бою и не имели, его 330-й стрелковый полк в результате наступления выбил[133] противника с западной окраины города и овладел железнодорожной станцией, а также важнейшим опорным пунктом на Преображенской горе.

Более подробное описание этого боя выглядит так. Полк смог одним батальоном, двигаясь через рощу южнее отметки 15,2, овладеть железной дорогой и юго-западной окраиной Шлиссельбурга, а другим батальоном атаковал восточные скаты горы Преображенской. После ряда демонстрационных действий, обстрела из 12 орудий прямой наводки, полк захватил гору и занял южную окраину г. Шлиссельбурга. Опорные пункты противника оказались под огнем нашей артиллерии и станковых пулеметов.

К концу дня, действуя штурмовыми группами, полк занял часть городских кварталов. Интересно, что штаб 18-й армии получил информацию о потере Преображенской горы раньше штаба корпуса Лейзера[134]. К концу дня боевая группа 328-го гренадерского полка в Шлиссельбурге была почти полностью окружена.

В тот момент, когда 96-я пехотная дивизия была отброшена на юг, положение немцев резко осложнилось. Понимая, что это может привести к катастрофе, Линдеманн предложил отойти для начала на рубеж Синявино – Городок. Но Кюхлер приказал армии удерживать еще и Рабочий поселок № 5. В итоге задачей XXVI армейского корпуса являлась непременная оборона каждой его позиции. Теперь руки у Симоняка были, что называется, развязаны. Оставалось, как говорится, поднажать и… Но об этом ниже.

Утром был отдан приказ оставить Липки. Это произошло после того, как по немцам ударили с юга части 128-й стрелковой дивизии. После этого возникла угроза полного уничтожения гарнизона поселка. В итоге к 17 января 412-й гренадерский полк смог скрытно отойти с занимаемых позиций, а лыжники и части 128-й стрелковой дивизии занялись преследованием отступающего противника. Несмотря на то что немцы на берегу Ладоги были в критическом положении, советское командование и 16 января не смогло уничтожить уже достаточно сильно побитого противника. 372-я стрелковая дивизия застряла перед участком несколько южнее Рабочего поселка № 4. За четыре дня боев дивизия потеряла 765 человек убитыми и около 3000 ранеными[135].

Тем временем В.З. Романовский начал осуществление плана своего непосредственного начальника. Вот какие задачи ставились войскам 2-й Ударной армии, согласно этой выписке из боевого распоряжения:

«…11 сд наступать на фронте западней р. “Круглая”, ручей Безымянный, в направлении отм. 38,3 и 40,4, двигаясь по восточному берегу болота “Медведь” с задачей перерезать северную и южную высоковольтные линии;

327 сд – наступать с занятого рубежа в направлении поляны, что в 0,5 км восточнее отм. 33,8, в дальнейшем на дор. отм. 0,6, что в 1 км от отм. 40,4;

71 сд – наступать в направлении большой поляны, что в 1,2 км восточнее отм. 33,8, в дальнейшем в направлении отм. 33,7;

376 сд – наступать левым флангом вдоль южной высоковольтной линии с задачей выйти к дор. отм. 6,0, крепко прикрыв себя слева.

Артподготовка – 30 минут, атака в 11 часов 30 минут…»

Из приказа становится ясно, что было решено начать осуществление представленного Мерецковым плана раньше, чем блокада будет прорвана. Неужели в штабах фронта и армии всерьез надеялись на то, что Овчинников и лыжники прорвут