Энтони Хоуп - Пленник замка Зенды

Я не удержался и снова поцеловал ее.

— Вы так говорите, будто вам известен автор письма, — сказала Флавия.

— Я и правда догадываюсь, — ответил я. — Его послала честная женщина. Сама она очень несчастна. Короче говоря. Флавия, вам надо сказаться больной. Так проще всего объяснить, почему вы не поедете в Зенду. Тон ответа Майклу оставляю на наше усмотрение. Я не смею требовать, чтобы вы были с ним слишком ласковы или предупредительны.

— Итак, мой дорогой король, вы уже набрали достаточно силы. Если бы вы чувствовали себя неуверенно, вы бы не отважились дразнить Майкла.

И Флавия так посмотрела на меня, что у меня дух захватило от радости. Она гордилась мною!

— Обещаю вам, милая, и впредь ничего не бояться, — тут же заверил я. — Только с одним условием. Я очень беспокоюсь за вас. Если вы не послушаетесь меня, я не смогу быть таким решительным, как надо…

В конце концов мне удалось убедить ее в своей правоте. Прошло еще немало времени, прежде чем мы нашли в себе силы расстаться. Покинув дворец Флавии, я направился к старому маршалу Стракенцу. У меня уже сложился четкий план защиты принцессы, и на этот раз я не собирался советоваться с мудрым Саптом. Во-первых, я знал, что он относился к маршалу с некоторым высокомерием. Тут не было ничего странного: оба они верой и правдой служили королю, и Сапт относился к той породе командиров, которые признают только свои распоряжения и планы. Мне же Сапт помочь все равно не мог. Он и Фриц отправлялись со мной на выручку короля, и при всем желании были не в силах контролировать обстановку в Стрелсау. Впрочем, я был даже рад, что поручаю принцессу маршалу. Чем ближе я узнавал его, тем больше он мне нравился. Он относился к той редкой породе людей, которым можно полностью доверять, и я без малейшего колебания оставлял на его попечение самое дорогое мне существо.

Когда я приехал к маршалу, он так искренне обрадовался мне, что я окончательно убедился в его верности. Конечно, я не стал открывать ему все детали своего замысла. Впрочем, он, казалось, понимал и без объяснений. Во всяком случае, когда я попросил его не допускать до принцессы ни людей из свиты Майкла, ни самого Майкла иначе, как в присутствии самого Стракенца и дюжины самых верных охранников, он тут же ответил:

— Осторожность никогда не помешает, ваше величество. Особенно когда в дело вмешивается любовь. Тут даже люди куда лучше герцога иногда поступают ужасно.

Кому как не мне было оценить прозорливость и жизненный опыт старого маршала! Но я не стал развивать эту тему.

— Если бы речь шла о большом чувстве — это еще полбеды, — невозмутимо отозвался я. — Увы, маршал, тут замешаны куда менее возвышенные стремления.

— Остается только надеяться, что в данном случае вы ошибаетесь, ваше величество.

— Маршал, я должен на несколько дней покинуть Стрелсау. Каждый вечер я буду присылать к вам курьера. Если вдруг курьер перестанет приезжать, вы выждете трое суток. Если и после этого вы не получите обо мне никаких вестей, обнародуйте приказ, который я сейчас вам вручу. В нем я лишаю герцога Майкла должности губернатора Стрелсау и вместо него назначаю вас. Как только вы вступите в должность, объявляйте военное положение. Затем вы пошлете Майклу депешу и потребуете, чтобы вас принял король. Вы слушаете, маршал?

— Да, ваше величество.

— Если в течение суток Майкл не ответит вам, может быть уверены: короля нет в живых. Тогда вам остается объявить главой государства старшего среди Эльфбергов. Вы знаете, кого?

— Конечно, ваше величество. Принцессу Флавию.

— Тогда я прошу вас поклясться, что будете печься о принцессе до последней капли крови, уничтожите негодяя (нам с вами нет нужды называть его имя) и посадите принцессу на трон.

— Клянусь честью, ваше величество, если буду жив, я сделаю это. Я чувствую, вы затеяли опасное дело. Да хранит вас Бог!

— Спасибо, маршал. Что бы ни случилось со мной, умоляю, берегите Флавию!

Он кивнул в ответ. Я крепко пожал ему руку.

— Придет время, и, может быть, вы услышите обо мне то, что вас поразит, — продолжал я. — И все-таки скажите, маршал, как вы оцените время, которое я провел на троне?

И тут старый Стракенц, не выпуская моей руки, сказал:

— Я знал нескольких Эльфбергов. И я дожил до того времени, когда вы сели на трон. Как бы там ни сложилось в дальнейшем ваша судьба, готов присягнуть, что до сих пор вы были мудрым правителем и смелым человеком. А ваши прекрасные манеры и благородство делают честь даже такому славному роду, как ваш.

— Когда придут другие времена и другой будет править Руританией, пусть ваши слова станут мне эпитафией, — растроганно ответил я.

— Мне остается молить Бога, чтобы эти времена настали нескоро. Лучшего короля мне не нужно. Мне не хотелось бы пережить вас.

Губы маршала дрогнули, и я, чтобы не выказывать своих чувств, отвернулся от него и принялся сочинять приказ.

Поставив точку, я протянул бумагу Стракенцу.

— Палец еще не совсем зажил, — извиняющимся тоном произнес я. — Нацарапал как курица лапой.

В действительности дело было не в пальце. Несмотря на упорные тренировки, я так и не научился подражать почерку короля. У меня получалась только подпись.

— Верно, ваше величество, — согласился маршал. — Обычно вы пишете несколько по-другому. Это досадно. Люди могут усомниться в подлинности документа.

Я засмеялся.

— Маршал, неужели наши артиллеристы не смогут в случае чего рассеять беспочвенные подозрения?

Невесело улыбнувшись в ответ, он спрятал листок в карман.

— Полковник Сапт и Фриц фон Тарленхайм уезжают со мной, — сказал я.

— Вы хотите найти герцога? — тихо спросил он.

— Да. Но еще больше мне нужно найти другого человека. Он сейчас тоже в Зенде, — ответил я.

— Как мне хотелось бы поехать с вами! — воскликнул Стракенц. Он до того разволновался, что принялся теребить свои седые усы. — Уж я бы сумел постоять за вас и за корону! — добавил он.

— Вы и будете на страже короны, — заверил его я. — А что касается меня… Маршал, вы будете защищать ту, которой я не стою. И оставляю я вам ее только потому, что вы самый надежный человек в Руритании.

— Я сохраню ее для вас, — твердо сказал Стракенц, — а если вы не вернетесь, она займет ваше место на троне.

На этом мы и расстались. Вернувшись во дворец, я рассказал Сапту и Фрицу о визите к маршалу. Сапт, разумеется, принялся ворчать. Иного я от него и не ждал: он любил, чтобы с ним советовались заранее. Но, даже несмотря на возмущение, он в конце концов признал мою правоту.

И Сапт, и Фриц были явно возбуждены. Время ожидания подходило к концу, и близился миг сражения с Майклом. Достаточно было взглянуть на лицо старого вояки — и становилось понятно: он рвется в бой. Фриц тоже был готов к схватке, но я-то знал, как ему сейчас нелегко. Ведь он покидал возлюбленную, и разлука могла стать вечной. Но я снова испытал жгучую зависть. Ведь в случае успеха нашего предприятия он обретал и славу, и счастье, — я же терял все. Воистину провал сулил мне куда больше радостей.