Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

Вместе с тем здесь же хранилось и платье рындово.

В первый же год (1613) царствования Михаила Федоровича понадобилось для посольского дела одеть рындов в подобающее по прежним образцам платье. В августе этого года для этой цели были покупаны в городских рядах различные предметы этого наряда. Шапки песцовые белые, камка белая на кафтаны, серебро волоченое на нашивки к кафтанам и на завязки и кисти к завязкам к ферезям[911], белая мешина на сапоги, горностайная опушка на терлики, кошачьи исподы под песцовые шапки, 4 меха заячьи под кафтаны, камка белая немецкая на терлики, шелк белый на завязки к рындиным ферезям.

Все это покупалось по мере надобности в городских рядах по той причине, что в Государевой Казне еще не было никаких своих запасов.

В конце октября того года платье было готово: «4 терлика и четверы ферези. Терлики сделаны из белой камки, положены на заячьи черева, пушены горностаями, нашивки с кистми серебро пряденое с белым шелком, ценою каждый по 7 руб. 25 алт. 1 1/2 ден., причем опушка или пух названы бармою, в барме горностаи 1 руб. 5 алт. [полпяты ден. ]; под бармою крашенина 5 ден.»[912].

Ферези сшиты также из белой камки, «в опушке и в полах горностаи, в рукавах и в заду черева бельи, в завязках шелк бел с серебром, в кистях серебро пряденое».

Цена ферезям была разная: 17, 18, 22, 23 руб. с алтынами[913].

В 1640 г. в Казне хранилось «платья рындова: четыре шубы горностайные под камкою под белою, опушены горностаями ж; шубы по 8 завязок с кистьми серебро с белым шелком. Четыре терлика камчаты белые, камка индейская, местами полиняла и от поту пожелтела; исподы черева песцовы белые; опушка кругом и ожерелья горностайные, на терлике по 5 гнезд нашивки с кистьми серебро с белым шелком. Четыре кушака кизылбашских, полосы золоты с шелки разных цветов. Четыре шапки рысьих. Четыре шапки песцовых белых. Десятеры сапоги сафьянные белые» (№ 678).

Была еще одежда, которая в XVII столетии в царском быту уже не употреблялась, но в XVI столетии ее носил царь Иван Васильевич Грозный и со своими детьми царевичами Иваном и Федором. Это был терлик, по имени восточного происхождения, где он обозначал халат, верхнюю одежду, а у персов – одежду с короткими рукавами и спереди открытую, как толкует Савваитов[914]. Но, по записям XVII столетия, наш терлик кроился иначе. Он упоминается в 1486 г. и существовал, несомненно, с более древнего времени, быть может, еще от древней Персии вместе с сарафаном и шароварами. В конце XVI столетия описи промолвили имя русский терлик[915].

В наших записях по размерам кройки это была одежда, равнявшаяся по длине с ездовым кафтаном и чугою, в 1 арш. 12 верш. Рукава тоже были длинные в 1 арш. 4 верш. и в запястье имели ширины невступно 3 верш., в корени – 6 1/2, в локтях – 5 верш. Подол был в 4 арш. (1678 г. № 1188).

Терлик ставился также на собольем или лисьем меху с меховым же ожерельем шириною около 3 верш. Убор, наряд его состоял из нашивки с кистями и ворворками и пуговицами, в которой находилось 16 гнезд на вороту на груди, по 4 гнезда на мышках [следовательно, были проймы], по 3 гнезда на прорехах (1643. № 792)[916]. Число таких гнезд нашивки бывало различно – больше или меньше здесь указанного.

В XVI столетии, как упомянуто, терлик употреблялся и в царском обиходе, а также и в наряде служащих лиц, особенно во время приемов послов и других знатных лиц. В 1514 г. на приеме первого турецкого посла перед приемной палатою стояли княжата и дети боярские в терликах в сажоных, а иные в кожусах и в шубах, в палате бояре в сажоных шубах[917].

В XVII столетии эта одежда получила только служебное дворцовое значение.

В свадебных обрядах в терликах золотных на соболях и в шапках черных лисьих шествовали перед невестою свечники, коровайники и фонарники – люди стольничьего чина, как было на свадьбе царя Михаила Федоровича в 1626 г.

В 1648 г. на свадьбе царя Алексея Михайловича таких свечников, фонарников и каравайников, несших свечи и каравай, было 16 чел., а на них были «терлики золотные на соболях и шапки черные лисьи горлатные да кушаки подпоясаны золотными, а даны им те терлики с Казенного двора, а шапки и кушаки были свои; а ходили они в терликах и в шапках, подпоясаны кушаками по три дни, и за столы сажалися в терликах»[918].

В терлики одевались и рынды, чтобы стоять по сторонам у трона с топорами. В 1635 г. было сшито рындам четыре терлика из белой индейской камки на песцовом меху с горностаевою опушкою и с обычною нашивкою. См. большой наряд (выше, с. 838).

В летнее время рындовы терлики шились атласные на киндячной подкладке, но с опушкою все-таки из собольего меха.

Когда в зимнее время государь выезжал в санях, то возница (кучер) и ухабничие (стоявшие на ухабе) одевались также в терлики, как бы своего рода мундиры. В этих чинах бывали стольники знатных родов, например князья Сицкий, Волконский, Шереметевы (стольники Василий Борисович, Борис Петрович).

Затем при почетных встречах знатнейших лиц в терлики наряжались дворяне-жильцы и устраивались, ставились порядком на Красном крыльце. В 1658 г. при встрече грузинского царя Теймураза Давыдовича: на Красном крыльце от сеней Грановитой палаты стояли жильцы в терликах с протазанами и с алебардами 62 чел., и в том числе 12 чел. в бархатных червчатых терликах и в объяринных по 10 чел. в желтых, алых, зеленых, лазоревых, червчатых[919].

В терликах жильцы сидели и за царским столом.

То же повторялось при приеме в 1660 г. грузинского царевича Николая, в 1664 г. – английского посла Чарлуса Говорта.

В 1680 г. во время обычного Троицкого похода при необычной торжественности в терлики был наряжен конюшенный чин, следовавший около государя в 6 рядов с протазанами, алебардами и обухами (род топоров). Другая половина этого чина шла в атласных приволоках тоже в 6 рядов с протазанами и алебардами[920].

Кажется, в последний раз эти терлики были употреблены в 1692 г. марта 17-го при приеме персидского посла, когда тоже 60 чел. жильцов стояли в Грановитых сенях и на Красном крыльце с золочеными протазанами в терликах[921].

Названия одежды охобень мы не встречаем в царском обиходе ни в XVI, ни в XVII столетиях.

В первой половине XVII столетия охобень кроился для женской одежды; в 1627 г. он был скроен для великой иноки Марфы Ивановны, а в 1630 г. – для малолетной царевны Ирины Михайловны. Великой старице был готовлен охабенек еще в 1614 г.[922] в марте, а в октябре того года она послала в Литву