Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле - Евгения Говоркова-Никифорова

требовалось не только привести в порядок суда, но и «поднатаскать» команду, поскольку Аглая твёрдо решила тоже идти в поход на своей камаре. Богдан усердно обучал её судовождению, не обращая внимания на бесконечные язвительные замечания вожака.

Майпранг злился, скалил зубы и огрызался, позволяя себе немного расслабиться только в присутствии близнецов. Дети возвращали его в какое-то подобие душевного равновесия, но ненадолго. Проводя на берегу практически весь день, поздно вечером, а то и глубокой ночью, вожак приходил в юрту и падал без сил. Крепко прижимая Аглаю к себе, он засыпал на её груди – измотанный, опустошённый, чтобы на следующее утро снова мчаться обратно. Она тихо гладила его, перебирая жёсткие волосы на затылке, чтобы хоть немного успокоить…

– Ты уверена, что тебе нужно с нами идти? – спросил он как-то вечером.

Со дня на день ожидался приход кораблей Марка, а это значило, что сармато-византийский поход в русское княжество вот-вот начнётся.

– Пранг, мы уже говорили об этом, – Аглая старалась говорить спокойно и убедительно. – Я обузой никогда не была. Даже наоборот.

Сармат устало пожал плечами. Видно было, что ситуация его доконала.

– Как меня с души воротит от этих князей, правителей, консуляров и их разборок! – с досадой произнёс он.

– Сделка, – напомнила Аглая. – Сделка и выгодный союз…

– Да, сделка! – Майпранг сверкнул жёлтыми глазами. – В ошейнике и на поводке!!!

– Да что ты в самом-то деле! – воскликнула она. – Какой ошейник??? Ни стаю, ни даже богов твоих никто не трогает…

И поспешно добавила:

– Наших!…

– Не трогает… Пока… Пока мы нужны… , – мрачно согласился Майпранг. – А что потом? Ты, кстати, с ромеями веры одной…

– Да какая разница! – Аглаю его удручённое состояние уже немного пугало. – Ты сам говорил: боги не против! Жили же мы как-то всё это время… А что будет потом – потом и подумаем! Ещё вернуться надо…

Сармат встретился с ней глазами, и его губы вдруг тронула знакомая усмешка:

– Да уж, повеселимся!… И Ареса порадуем!

– Не сомневайся! – радостно подхватила Аглая. – И не забывай: мы в поход с византийцами на равных идём! Нет у них выхода, также, как и у нас…

***

…Через день волчата-разведчики доложили о приближении византийской флотилии. Сарматы толпой высыпали на берег поглазеть на это диво. Впереди, встречая гостей, стояли вожак и Ятрагор. Аглая же держалась чуть поодаль, рядом с Богданом и Скилуром.

Суда приближались. Пологий песчаный берег позволял подойти совсем близко и без труда причалить. Впереди шёл великолепный корабль длиной около двадцати саженей, палубу которого венчали две мачты с треугольными латинскими парусами24 разной величины. Высокие покатые борта оснащались двумя рядами вёсел, а длинный кормовой ахтерштевень, немного наклонённый в сторону палубы, заканчивался акростолем25 в виде резного рыбьего хвоста. Флагман сопровождали две камары, весьма схожие с той, что вместе с драккаром стояла сейчас в потайной бухте.

Носы кораблей с мягким шелестом ткнулись в прибрежный песок. Марк Ласкарис в сопровождении троих хорошо одетых крепких мужчин, опоясанных мечами, спрыгнул на берег и направился к встречающим. Лицо Майпранга оставалось непроницаемым, но янтарные глаза, сузившись до щёлок, смотрели враждебно. Аглая напряглась.

Византийцы приблизились, и Марк без тени наигранности или насмешки склонился перед молодым вожаком и жрецом в почтительном поклоне, а за ним последовали и его спутники. Майпранг, на мгновение растерявшись, с достоинством коротко кивнул в ответ. Ятрагор же стоял спокойно, пристально-изучающе глядя на пришельцев. Церемония приветствия продолжилась представлением незнакомцев с обеих сторон, и таким образом все приличия и ритуалы были соблюдены.

Майпранг, чуть расслабившись, искоса поглядывал на византийский флагман с плохо скрываемым восторгом. «Красивые женщины… Красивые кони… Красивые корабли… Почему я не должен смотреть?» – пронеслось в голове у Аглаи. Не ускользнул этот интерес и от внимательного взгляда Марка, и византиец радушно пригласил вожака на борт, чтобы продемонстрировать судно во всех подробностях. Аглая в компании с Богданом и Скилуром с радостью присоединилась к экскурсии.

Главный корабль Марка Ласкариса назывался дромон26. Несмотря на некоторую созвучность названий, он весьма отличался от драккара размерами и мощью. Это было достаточно тяжёлое парусно-гребное судно с экипажем больше сотни человек. Гребцы нижнего яруса располагались под палубой, на установленных внутри корпуса скамьях, а верхнего – на сидениях, прикреплённых к палубе, и у каждого из них было своё собственное весло. Дромон имел сравнительно высокие борта и боевые площадки на носу и корме, где располагались галереи для лучников, в настоящий момент замаскированные под хозяйственные надстройки. Рулевое устройство составляли два навесных весла, по одному на каждый борт.

– А это что за штуковины? – с любопытством спросила Аглая, ткнув пальцем в некое подобие котла с отходящим вверх и в сторону длинным металлическим раструбом, располагающееся на носовой площадке.

Похожая конструкция, прикрытая тканью, виднелась на корме.

– Сифоны27, «пламенные рога», – коротко ответил Марк. – Чтобы «греческий огонь»28 метать…

Подробный рассказ о преимуществах византийского оружия привлёк всеобщее внимание. Богдан изумлённо-восторженно покачивал косматой головой, а Майпранг, сверкая глазами, поглаживал пальцами медный раструб древнего огнемёта. Особенно бурную радость вызвало заявление Марка, будто погасить «греческий огонь» водой нельзя.

– Ну, держись, паскуда, князь заморский! – весело пробасил водник, вызвав понимающие улыбки византийской команды…

***

… – Пранг, я пойду на СВОЕЙ камаре! – кипятилась Аглая, в который раз, как мантру, повторяя одни и те же слова. – Все за, только ТЫ против!!!

Они ругались почти весь вечер, прерываясь только на то, чтобы найти союзников в споре. Союзников у Аглаи было больше. Несмотря на это, вожак упёрся и заявил, что-либо она идёт в плавание с ним на драккаре, либо не идёт вообще!

– Пойду! Ещё как пойду! – бурчала Аглая. – А не то вы без меня опять дров наломаете!!!

Богдан, сидящий рядом, усмехнулся. Он оказывал ей основную поддержку, но даже его заверения, что она вполне готова к самостоятельному управлению судном и вообще большая умница, на сармата не действовали.

– Богдан, скажи-ка, – вдруг хитро прищурилась Аглая. – А кто, кроме меня, сможет камарой управлять?

– Да кто? Никто по сути, – честно ответил кормчий, ещё не совсем понимая, куда она клонит. – Вожак… Я… Но мы на драккаре пойдём!… Ты… Скилур немного, но молод он для кормчего да неопытен… Всё!

– Ну… Значит, придётся камару обратно византийцам возвращать… НЕКОМУ из наших её вести! – грустно пожала плечами женщина, смиренно потупив глаза.

Майпранг вскочил с места, сверкая глазами. Сбоку трясся в беззвучном смехе Богдан. Аглая сидела, невинно хлопая глазками под яростным взглядом вожака. Сармат, сделав несколько глубоких вдохов, сел на место.

– Хочешь сказать, твоя взяла? – мрачно осведомился он, буравя её потемневшими от гнева жёлтыми глазами.

– Если и есть на всём свете человек, способный