Мария Семенова - Лебединая дорога

Ознакомительный фрагмент

— Давай, я не пошевелюсь.

Этельстан разрезал на нем штанину. Белое тело вокруг древка было еще белее обычного, только в глубине зрела кровавая синева. Этельстан придавил ногу ладонью, крепко взял стрелу и медленно потянул. Стрела подалась сразу: наконечник был гладкий, как маленький нож, зазубренными здесь пользовались редко. Рагнар напрягся всем телом, но промолчал. Старый Олав равнодушно смотрел поверх их голов. Тоже невидаль, вытаскивают стрелу…

Наконечник стукнул о палубные доски, следом немедленно расплылось темное пятно. Впрочем, было видно, что большие жилы не пострадали. Рагнар повернул голову, его глаза улыбались. Он сказал:

— А хорошо, что мы с тобой не успели начать резать друг другу глотки, как собирались, когда появился Рунольв на корабле!

Потом подошел Эрлинг хевдинг, и рабы отодвинулись в сторонку. Старый Олав кивнул за корму:

— Рунольв разворачивается за нами… Эрлинг был без шлема, и темные волосы лезли ему в глаза. Он убрал их со лба и сказал:

— А мы разворачиваться не станем.

Олав ненадолго оторвал взгляд от моря. И внимательно посмотрел на молодого вождя.

— По-моему, совсем непохоже на то, чтобы ты испугался, Эрлинг Виглафссон…

Эрлинг усмехнулся:

— Ты еще говорил, что Рунольв боится показывать корму… А я вот не боюсь.

Он умолк на полуслове. Он смотрел назад, на пестрый корабль. Рунольв разворачивался там, на пологом склоне громадной волны. И разворачивался мастерски. Но передышка, которую дал себе шторм, кончилась слишком внезапно.

Рунольв не разглядел темной полосы на воде, предвестницы шквала… Рванул бешеный ветер, и гребень волны вздыбился исполинской ладонью, накрыв и повалив корабль.

Эрлинг впился пальцами в борт и не заметил крови, выступившей из-под ногтей.

— Бог Ньерд! — сказал он громко. — Вана-Ньерд, хранительЛебединой Дороги, хозяин морских путей! Не отдавай Эгиру этот корабль, и я подарю тебе пленника, если возьму хоть одного!

Смешное обещание: ведь теперь морской Бог мог сам взять кого только пожелает. И многих, а не одного…

Все люди Эрлинга смотрели назад. За корму. Если Рунольвов корабль не встанет, Эрлинг наверняка прикажет править туда… И может быть, успеет снять тело брата прежде, чем подоспеет со своей сетью морская великанша Ран… А потом, наверное, велит подбирать людей Рунольва и связанными бросать их в трюм.

Или, наоборот, прикажет рубить всех, кто попробует ухватиться за борт. И это они сделают, пожалуй, охотнее всего, мстя за Халльрима вождя!

И Олав Можжевельник уже крикнул готовиться к по вороту, когда далеко позади медленно взошло над водяной горой тяжелое багровое пятно… Парус.

— Рунольв хороший кормщик, если сумел поднять корабль, — сказал Олав с уважением. — Однако, как я посмотрю, не во всем ему сегодня удача!

Эрлинг повернул к нему осунувшееся лицо.

— Возьми круче к ветру, — проговорил он негромко. — Я хочу, чтобы Рунольв посадил их на весла. — Потом посмотрел туда, откуда дул ветер, и сказал:

— Вана-Ньерд, я обещал тебе и исполню, если останусь жив.

— Мы догоняем! — сказал Рунольв Раудссон. — А ну, навались!

День давно перешагнул полуденную черту. Черный корабль уходил все так же круто под ветер, и Рунольв был вынужден посадить своих по двое на весло, чтобы совсем не потерять его из виду. Его лодья приняла полный трюм воды. Еще и теперь, выбиваясь из сил, там работало сразу шесть человек… Отяжелевший корабль сидел по-прежнему низко. Он с трудом повиновался рулевому веслу. Волны били его в скулу, и ледяные потоки окатывали гребцов. Но для них, занятых в неистовой работе, холода не существовало… Соленое море лишь смешивалось с соленым потом на спинах, только и всего. Гребли все, в том числе сам Рунольв.

Все, кроме тех шестерых и Эйнара у правила. Гребли с тех самых пор, как Эрлинг ударился в постыдное бегство.

На что он надеялся, Приемыш? На то, что, едва не утонув, они оставят погоню? Или выдохнутся, ворочая весла? Да о какой усталости речь, когда черный корабль вот-вот будет настигнут…

Огромные волны по временам совершенно закрывали их друг от друга. Но полосатый парус раз за разом возникал там, впереди, — сперва далеко, потом ближе и ближе. Скоро бой: они не предложат Эрлингу сдаться.

— Для второго Виглафссона я добуду себе второй форштевень! — сказал Рунольв. Когда их отделяла от добычи одна-единственная волна такой величины, что не всякий лучник взялся бы перебросить через нее стрелу.

— К повороту! — скомандовал Олав Можжевельник. Он стоя держал рулевое весло. Расставив ноги и пригнувшись, словно перед прыжком с высоты…

— Поворот!

Моржовые канаты впились в мозолистые ладони. Парус описал полукруг и вытянулся громадным крылом, первые разворачиваясь во всю свою ширину… Даже если не выдержит и сломается мачта — теперь наплевать. Нос корабля стремительно покатился под ветер. Весла высунулись из люков и помогли, ударив в разные стороны с разных бортов. И по слову кормщика спрятались вновь…

Быстро набирая скорость, черный корабль помчался назад. А люди на нем проверяли, легко ли ходили в ножнах мечи.

Эйнар внезапно закричал что-то с кормы… Ветер отнес слова, но вытянутая рука указывала вперед. Рунольв оставил весло и приподнялся со скамьи — оглянуться. И на мгновение застыл.

Черный корабль был высоко над ними, на гребне. Он летел, похожий на крылатого змея. Летел прямо на них!

А чуть впереди неслась страшная боевая песня:

Волны встают выше бортов. Лодьи ныряют. Ветер попутный и нам и смерти!

Рунольв так и не успел ничего предпринять… Почти все его люди сидели в одних рубашках, а иные и вовсе голые по пояс: попробуй-ка грести в полную силу в толстой боевой куртке с нашитыми железными чешуями! Эрлинг, этот щенок, обманул Рунольва Раудссона, сточившего зубы на вражеских костях.

Черный форштевень, окованный позеленевшим металом целил его кораблю прямо в скулу. И их разделяло мгновение.

Рунольв знал, как это будет… И уже видел перед собой раскалывающийся, расступающийся борт. И черную воду, ревущую в проломе…

Эйнар все-таки попытался уйти от удара, отчаянно переложив руль. Но и Олав у себя на корме смотрел по-прежнему в оба! Черный дракон лег на крыло.

Ближе, ближе — и вместо удара вдруг тяжко и страшно пошел по веслам пестрого корабля, по правому борту!

Однажды видевший подобное — не забудет, покуда живет… С натужным треском ломались крепкие сосновые весла. Вздыбливались рукояти и ломали хребты гребцам. Рунольва сбило с ног, швырнуло на палубу. Чья-то кровь хлынула в лицо.

Чужая кровь! Он смахнул ее и вскочил.

Люди Приемыша уже сбросили парус и закидывали крючья, стягивая корабли.