Мария Семенова - Лебединая дорога

Ознакомительный фрагмент

— Моя лодка, — сказал Эрлинг Приемыш. Морские ворота были распахнуты — лодка пролетела между сваями, пересекла бухту и ткнулась носом в песок. Двое парней выскочили из нее в мелкую воду: оба рослые, белоголовые и совсем не робкие на вид. Эрлинг немедленно узнал обоих:

— Рагнар! И Адальстейн англ! Но вот когда эти двое врагов выучились так дружно грести, спрашивать было недосуг.

— Это хорошо, что ты здесь! — крикнул Эрлингу Рагнар. — Рунольв правит вниз по фиорду! И с боевым щитом!

…Эрлинг все-таки заставил себя еще раз оглядеть корабль, удерживаясь от немедленной команды. Однако все было готово. Люди сидели на веслах. И Бьерн кормщик застыл у правила, подняв руку над головой.

— Снимаемся! — приказал. Эрлинг Виглафссон. Ему показалось, будто это вышло у него совсем не так уверенно, как выходило когда-то у Халльгрима.

Ничего, люди повиновались. Живо втянули на борт еловые мостки, Бьерн взмахнул рукой — и весла вспенили воду.

В это время из двери дома не то вышел, не то вывалился Видга. У него подламывались колени, но в руке был меч. Следом за ним показался Хельги. Он догнал племянника и схватил его за руку. Каким-то чудом Видга вырвался и бросился к воде.

Новый взмах весел — тяжелый корабль миновал сваи, и Бьерн переложил руль, направляя его против ветра, вверх по фиорду.

Видга заплакал стоя по колено в воде. Это были его последние слезы.

Корабль шел по фиорду. Эрлинг стоял на носу и думал о том, что для него это был, по сути, первый боевой поход. В двадцать шесть зим! Правду сказать, его отроду не тянуло к оружию, но приемный отец не позволял братьям смеяться.

Не всякий корабль для боя — нужен и торговый кнарр… Да кто же знал, как распорядится судьба!

Еще Эрлинг думал о том, станут ли люди его слушаться. И решил, что станут. Особенно если он будет спрашивать совета у опытных. У того же Бьерна.

Каждый здесь знал, какой хевдинг из младшего Виглафссона, — обманывать некого…

— Эрлинг! — окликнул его кто-то. — А ты не чувствуешь, что корабль пошел по-другому?

Молодой вождь оглянулся и тут только расслышал сдержанный смешок, летавший над скамьями гребцов. Посмотрел на корму и увидел, что Бьерн уже греб вместе со всеми, а у рулевого весла стоял его седобородый отец. И корабль действительно качался чуть меньше прежнего.

— Почему это? — спросил Эрлинг спокойно. — Потому, что старик опять у руля? Или потому, что Бьерн взялся грести?

Воины захохотали, весла заработали слаженней. Меньшой Виглафссон, пожалуй, стоил того, чтобы идти за ним в бой. А бой будет страшный. Это уж наверняка…

Эрлинг прошел между скамьями, мимо свернутого паруса, на корму.

— Олав, — сказал он негромко, — ведь ты должен был остаться на берегу.

Мореход не спеша оседлал кормовое сиденье и ответил тоже негромко:

— Мог же ты и ошибиться, сынок. И там был не только твой брат, но и мой Гудред.

Дым пожара они увидели издалека. Ветер набирал силу, и жирные черные клочья то припадали к воде, то взвивались, смешиваясь с тучами. Тогда становилось понятно, что тучи едва не касались деревьев на берегу. Дым летел прямо на корабль… Грести становилось все трудней.

— Рунольв жжет мой двор, — сказал Эрлинг угрюмо. — А неплохо было бы там его и застать!

Олав ничего не ответил, только с сомнением покачал головой. Слишком опытен был зверь, чтобы удалось так просто взять его на добыче!

Олав ошибался редко. Не ошибся и на этот раз. Пламени пожара еще не было видно, когда между деревьями на мысу мелькнул огненно-алый парус. Рунольв!

Всегда ему нравился этот цвет крови и огня…

Сорок четыре года из своих пятидесяти шести Рунольв Скальд носил на боку меч. И от души презирал всех, в ком не мог за сто шагов почуять истинного бойца! Потому-то его немало удивило то мужество, с которым рабы Эрлинга Виглафссона защищали свой дом. Ему-то казалось — достаточно будет издали показать им кулак. Ведь рабы есть рабы!

Но как же самоотверженно они дрались… Во всяком случае, женщины с детьми успели убежать в лес. Забава сорвалась: не с кого сдернуть одежду, некого подбросить и поймать на копье. Ничего, они еще сами придут к нему просить крова и еды. Потому что им некуда будет больше идти. И не к кому. Ибо он, Рунольв Раудссон, сегодня же повесит свой щит над хозяйским местом в Сэхейме!

Он велел поджечь дом и клети с собранным урожаем. И повел людей обратно на корабль. Он и так потратил здесь гораздо больше времени, чем предполагал…

— А теперь в Сэхейм! — громче гула раздуваемого ветром пожара прогремел его приказ. — И помните, что там придется биться покрепче!

— Плыви, — сказал Халльгрим, и его услышали сидевшие на носовых скамьях.Плыви, я смотрю, не терпится тебе в Вальхаллу…

Хирдманны стали оборачиваться. Кто же не знает, что умирающему дается пророческий дар! И хоть никто не подал виду, многим стало не по себе…

У Эрлинга все были в бронях, даже сидевшие на веслах. И с десяток стрелков уже стояли вдоль палубы с луками наготове. Но Эрлинг понял почти мгновенно, что не даст им стрелять. Он увидел брата…

Наверное, его одновременно увидели все. Опытные гребцы умели оглядываться, не выбиваясь из ритма, — а как же не оглянуться на врага!

Халльгрим хевдинг висел на форштевне пестрого корабля. И кровавое полотнище за ним выгибалось, подпертое снизу шестами. Ветер набирал уже штормовую мощь, корабль тяжко качался, и Халльгрим то уходил в воду по пояс, то вырастал из нее, словно морской великан.

И глаза его были открыты.

Мгновение прошло в могильной тишине. Потом рядом с Эрлингом кто-то прохрипел чудовищное слово и рванул к щеке тетиву. Эрлинг ударил воина по руке и крикнул так, что чуть не разорвалось горло:

— Не стрелять!

Привыкший к слову вождя, викинг опустил лук… И, трезвея, запоздало удивился Приемышу, сообразившему раньше бывалого стрелка: разъяренный ветер мог бросить стрелу мимо цели. В распятого на носу…

Корабль Рунольва шел прямо по ветру — буря подставляла ему крыло. Нечего было и думать о том, чтобы закинуть крючья и встать с ними борт о борт.

Усмехаясь, Рунольв передал Эйнару рулевое весло и велел править в море. Там можно будет разделаться с Приемышем без помехи… Там никто не придет ему на помощь, спустив на воду лодки. Рунольв пошел на нос: битву начинают вожди.

Он раскачал в руке поданное ему копье и, ухнув всей грудью, метнул, посвящая Богу войны. И бросок вышел на славу! Широкий наконечник впился в черный борт, и смоленое дерево загудело.

Не сговариваясь, воины Эрлинга вырвали это копье и передали вождю.

Эрлинг стиснул в руке ясеневое древко… Ему показалось, будто тепло ладони Рунольва Скальда покинуло его еще не до конца. Эрлинг смотрел на брата, не слушая насмешек, сыпавшихся с пестрого корабля… И когда понял, что копье Халльгрима не заденет, — оно полетело. Над палубой, над скамьями, над серой водой.