Филиппа Грегори - Дочь «Делателя королей» (ЛП)

Я отвела глаза от усталого сморщенного лица бабушки и сосредоточилась на собственной задаче. Я должна внимательно следить, чтобы оставаться позади Изабель и моей матери и не наступить им на шлейфы, ни в коем случае не наступить. Мне всего восемь лет, и я должна следить, что делаю все правильно. Изабель, которой уже тринадцать, вздыхает, наблюдая, как я смотрю себе под ноги и осторожно подсовываю носки туфель под богатую парчу, чтобы не допустить ни малейшей возможности ошибиться. А потом Жакетта, мать королевы-саранчи, оглядывается на меня через головы своих детей, чтобы убедиться, что я стою в нужном месте. Она выглядит так, словно беспокоится обо мне, и когда видит меня рядом с матерью и сестрой, она улыбается так же чудесно, как ее дочь, улыбается мне одной, а потом поворачивается и принимает руку своего красивого мужа и следует за своей дочерью, наслаждаясь моментом триумфа.

Мы проходим через большой зал мимо сотен людей, который кланяются и улыбаются красивой новой королеве, а потом, когда все рассаживаются по местам, я еще раз могу посмотреть на взрослых за высоким столом. Я не единственная, кто смотрит на королеву. Она привлекает к себе всеобщее внимание. У нее самые чудесные на свете серые глаза, и когда она улыбается, она опускает их, словно радуется своей тайне. Король Эдуард посадил ее по правую руку от себя, и когда он шепчет ей что-то на ухо, она наклоняется к нему так близко, словно хочет поцеловать. Это должно всех шокировать, но, когда я смотрю на мать новой королевы, я вижу, как она улыбается дочери, словно она ужасно счастлива тем, что они так молоды и влюблены. Кажется, она совсем ничего не стыдится.

И все-таки они очень красивая семья. Никто не может отрицать, что они прекрасны, словно к жилах у них течет самая голубая кровь. И их так много. Шестеро из семьи Риверс и двое сыновей от первого брака новой королевы еще дети, и они сидят за нашим столом, словно молодые люди королевской крови и имеют право быть на равных с нами, графскими дочерями. Я вижу, как кисло поглядывает Изабель на четырех девочек Риверс — от самой младшей Кэтрин Вудвилл, которой всего семь лет, до старшей за нашим столом Марты, которой уже пятнадцать. Этим девочкам понадобятся богатые мужья, приданое и земли, а сейчас в Англии осталось не так много богатых и знатных мужчин, потому что за десять лет войны между соперничающими Домами Ланкастеров и Йорков было убито слишком много дворян. Эти девушки захотят сравняться с нами, они будут нашими соперницами. Внезапно вокруг нас возникло слишком много новых красивых лиц, сияющей, как новое серебро, кожи, смеющихся голосов и изысканных манер. Нас словно захватили в плен очаровательные юные незнакомки, словно статуи ожили, сошли с пьедесталов и начали танцевать среди нас, словно птицы слетели с неба, чтобы петь, или рыбы в сверкающей чешуе выскочили из моря. Я смотрю на свою мать, и вижу, как она пытается сдержать раздражение, красная и потная, словно жена пекаря. Королева рядом с ней светится, подобно жемчужине, ее голова склоняется к лицу молодого мужа, она слегка раскрывает губы, словно дышит его дыханием.

Торжественный ужин поглощает все мое внимание, ведь на одном конце нашего стола сидит брат короля Джордж, а на другом его младший брат Ричард.[7] Мать королевы, Жакетта, улыбается нам всем, и я догадываюсь, что это она придумала посадить всю молодежь за одним столом с Джорджем во главе. Изабель извивается, как овца при стрижке, видя перед собой сразу двух герцогов королевской крови. Она так стремится произвести впечатление, что даже не знает, в какую сторону смотреть. И, что гораздо хуже, две старшие девочки Риверсов, Марта и Элеонора Вудвилл затмевают ее без всякого усилия. Они красивы, как все члены их семьи, уверены в себе и веселы. Изабель слишком сильно старается, а я слишком робею под тяжелым взглядом моей матери. Зато девочки Риверсов ведут себя так, словно они здесь празднуют радостное событие, ожидая только удовольствия, а не нагоняя. Они уверены в себе и хотят развлекаться. Конечно, оба герцога предпочитают их нам. Джордж знает нас всю жизнь, мы для него не новость. Ричард все еще находится под опекой моего отца; когда мы приезжаем в Англию, он окружен полудюжиной живущих с нами мальчиков. Ричард видит нас трижды в день. Конечно, он не может не смотреть на Марту Вудвилл, нарядную и красивую, как ее сестра, новая королева. Но так неприятно, что он совсем не замечает меня.

Джордж в пятнадцать лет так же высок и красив, как его старший брат, король. Он говорит мне:

— Ты, наверное, первый раз ужинаешь в Тауэре, да, Энн?

Я взволнована и поражена, что он обратил на меня внимание, мое лицо вспыхивает румянцем, но я громко и четко отвечаю:

— Да.

Ричард, сидящий на другом конце стола, на год моложе Изабель и не выше ее ростом, но теперь, когда его брат стал королем, он кажется гораздо красивее. У него всегда была самая веселая улыбка и добрые глаза, но сегодня, на торжественном ужине в честь коронации его невестки, он сдержан и молчалив. Изабель, пытаясь завязать с ним разговор, спрашивает, помнит ли он нашего маленького пони в замке Миддлхэм? Она улыбается: не правда ли, было забавно, когда Перчик понес его, и он упал? Ричард, колючий в своей гордости, как чертополох, говорит, что не помнит, и отворачивается к Марте Вудвилл. Изабель пытается сделать вид, что мы с герцогом самые лучшие друзья; но на самом деле он просто один из полудюжины подопечных отца, с которыми мы охотились и ужинали вместе в прежние времена, когда жили в Англии до войны. Изабель хочет показать девочкам Риверсов, что мы все вместе — одна дружная семья, а они просто нежелательная для нас компания; но на самом деле, мы — дочери Уориков, живущие под присмотром матери, а герцоги — мальчики Йорков, состоящие при нашем отце.

Изабель может думать, что хочет, но я не собираюсь ни о чем беспокоиться. У нас больше прав сидеть за этим столом, чем у кого бы то ни было, даже у красивых девочек Риверсов. Мы самые богатые наследницы Англии, и наш отец контролирует переправу через Узкое море[8] между Кале и английскими берегами. Мы из великой семьи Невиллов, хранителей Севера, и в наших жилах тоже течет королевская кровь. Мой отец был опекуном Ричарда и наставником самого короля, мы богаче всех в этом зале, богаче самого короля, и намного лучшего происхождения, чем новая королева. Я могу, как равная, говорить с любым герцогом королевской крови из Дома Йорков, потому что без моего отца их Дом пал бы в войне, на троне сидели бы Ланкастеры, и красивый Джордж был бы братом ничтожества и сыном предателя.

Ужин тянется долго, хотя завтрашний прием по поводу коронации будет еще пышнее. Сегодня нам подают тридцать две перемены, и королева посылает некоторые блюда к нашему столу, чтобы почтить нас своим вниманием. Джордж встает и кланяется, благодаря ее, а потом раздает угощение с серебряного блюда всем нам. Он видит, что я искоса наблюдаю за ним, и, подмигнув, дает мне дополнительную ложку соуса. Теперь и моя мать направляет на меня взгляд, подобный лучу маяка над темным морем. Каждый раз, когда я привлекаю к себе ее строгое внимание, я поднимаю голову и улыбаюсь ей. Я уверена, ей не в чем меня упрекнуть. Я держу в руке одну из этих новомодных вилок и прячу в рукаве салфетку, словно настоящая французская дама, знакомая с последней модой. Я пью из бокала, стоящего справа от меня, и ем, как меня учили: изящно и без спешки. Если герцог Джордж решает уделить мне внимание, я не понимаю, почему кто-то может быть удивлен этим. Во всяком случае, я не удивляюсь.