Георг Борн - Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1

— Ваше величество желает выехать в эту ночь.

— Непременно. Вели немедленно закладывать экипаж, но без егерей и адъютантов!

Золотые часы пробили двенадцать. Дуэнья медленно направилась к двери.

— Поторопись, Марита, твоя королева должна в эту ночь ехать, не то ей грозит опасность!

В это время адъютант доложил о графе Сен-Луи. Министр Сен-Луи появился в дверях. Он был высокий, худощавый мужчина, с окладистой черной бородой. Волосы на его голове были до того редки, что, несмотря на все его искусство, еле-еле прикрывали лысину.

— Господин министр, я прошу вас сопровождать меня в страшный и опасный путь. Я сообщу вам на месте в чем дело! Потрудитесь предварительно поручить генерал-капитану… о, вы пожимаете плечами и хотите сказать, что он не подведомствен министру!

— К сожалению, ваше величество!

— Я это изменю, но только не этой ночью, а потому я приготовила письменный приказ испытанному капитану де лас Розасу, которого по благополучному окончанию страшной экспедиции я произведу в генералы, отправить пятьсот уланов и столько же алебардистов на разные улицы, ведущие к площади Конституции. Вы удивлены, граф? Но прошу вас немедленно исполнить мое приказание и потом вернуться сюда для ночной поездки. Через час войска должны занять площадь и ожидать моего приказания!

Граф Сен-Луи поклонился и поспешил исполнить странное приказание королевы, между тем как последняя с помощью маркизы закуталась в свой длинный темный капюшон. Под ним на Изабелле было тяжелое атласное платье, обшитое кружевами, а на груди королевские ордена. Голову и лицо она закрыла темной вуалью и с удовольствием увидала возвращающегося министра-президента, тоже надевшего черный длинный плащ.

— Расставлены ли пикеты по улицам?

— Они только что выходят из казарм, ваше величество.

— Командование поручено капитану де лас Розасу и ему известно, что он должен ожидать нас на площади Конституции.

Граф поклонился в знак исполненного приказания.

— Так следуйте же за нами!

Королева отправилась, а за ней Сен-Луи, который не забыл взять с собой кинжал. Они шли не через залы и переднюю адъютантов, а через комнату дуэньи и маленькие коридоры. Караул отдал честь. Изабелла быстро поклонилась и стала спускаться по лестнице, которая, как известно читателю, ведет к скрытому ходу.

— Прикажите кучеру ехать на площадь Конституции и остановиться у статуи Филиппа III.

Сен-Луи прошептал молитву и пошел за королевой через проход, ведущий из парка, мимо караула, а потом через соединяющий портал к дворцовым воротам.

В тени, ожидая ее, стоял экипаж. Его только недавно привезли из Парижа и устроенные на новый манер колеса с резиновыми шинами не производили никакого шума. Изабелла вошла в карету, граф усадил ее. Потом, Сен-Луи сел на переднее сиденье, шепотом передал лейб-кучеру приказание королевы.

Карета неслышно выехала со двора и никем не была замечена на пустынных улицах. Форейтеры с факелами, блестящие адъютанты и вся пышность двора, которую Изабелла так любила, возвращаясь поздно вечером из театра или с какого-нибудь вечера, были покинуты на этот раз. Ее сопровождал один граф Сен-Луи.

— Теперь пора, господин министр, сообщить вам таинственную цель и причину нашего ночного путешествия, — начала королева, — то, чего вам и другим не удалось узнать, чего я несколько лет напрасно домогалась услышать от вас, я могу сообщить вам теперь. Я знаю, где собирается общество Летучей петли!

— Неужели ваше величество не боится ночью, лично, арестовать общество, для которого нет ничего святого и которое ни перед чем не остановится? — поспешно спросил министр.

— Вы, кажется, боитесь, граф? Значит я ошиблась в выборе кавалера, — язвительно проговорила Изабелла.

— Я боюсь не за себя, а за вас, ваше величество.

— Вы слишком добры, граф! Но я боюсь, что в мое отсутствие дадут ускользнуть этому дону Рамиро, этому ловкому и умному предводителю тайного общества. Никто не знает его, потому что он всюду является в маске. Мы увидим, кто за ней скрывается!

— Этот страшный предводитель, всюду имеющий союзников, ни перед чем не останавливающийся, перед которым, как говорят, отворяются все двери, не испугается, когда ваше величество прикажет его арестовать! — доказывал Сен-Луи.

— Я положу конец его власти, передав его палачу! — холодно проговорила Изабелла.

— Я в оцепенении, ваше величество, и должен сознаться, что если бы заранее знал этот план, то именем народа воспротивился ему! Я умоляю вас не подвергать свою жизнь опасности.

— Ваше предостережение опоздало, господин министр, мы уже поворачиваем на площадь Конституции и через несколько минут будем на месте.

Площадь Конституции лежит неподалеку от Пуэрто-дель-Соль. Перерезанная многими улицами, она образует правильный круг и имеет некоторое сходство с парижским Пале-Рояль. На этом широком плацу бывает мадридская рождественская ярмарка. Посередине стоит конная статуя Филиппа III, окруженная мрачными, серыми четырехэтажными домами, из которых многие до того ветхи и стары, что один их вид, как и вид самого плаца, производит грустное впечатление.

Нижний этаж этих домов состоит из аркад, опирающихся на толстые гранитные столбы, а под этими аркадами, так же как в Пале-Рояль, помещены одна лавка подле другой, но они очень непривлекательны и скорее напоминают Растро, эту ярмарочную мадридскую площадь, притон бедности и порока.

В то время как королевский экипаж неслышно подъезжал к памятнику, в тени широких столбов вдруг осторожно поднялись фигуры. Прикрытые темнотой, они посмотрели на карету и услыхали, что с нескольких сторон одновременно приближались солдаты. Шум шагов зловеще раздавался в ночной тиши. Эти стройные, мощные фигуры поспешно направились к темному дому, стоящему на площади за статуей Филиппа III.

Королева и ее провожатый вышли из кареты, а между тем пикет высоких бородатых алебардистов с двух сторон приблизился к пощади. Их вооружение тускло блестело при луне. Когда королева, закутавшись в капюшон, приближалась с графом к дому, к ней подошел за приказанием капитан де лас Розас.

— Займите эти строения и никого не выпускайте. Я пойду в сопровождении одного министра в самое собрание Летучей петли, — тихо проговорила Изабелла. Лицо ее, бледное от волнения, приняло строгое выражение.

Капитан хотел на коленях просить ее.

— Ни слова. Если вы дорожите жизнью, делайте то, что вам приказывают.

Королева Испании прошептала эти слова с такой решимостью, какой в ней никогда до тех пор не замечали. Затем королева приказала графу постучаться о последний столб. Бледный граф повиновался.