Ксавье Монтепен - Искатель приключений

Виконт Альберик говорил себе все это и еще много другого. Потом, так как зло было уже неизбежно и необратимо, он покорился своей участи и ждал врага с твердостью. Этим врагом была его кузина!

К вечеру шестого дня Альберик, работавший в библиотеке, услыхал стук кареты, катившейся по двору.

– Ах! – прошептал он с тайной надеждой. – Если бы отец мой вернулся один!..

Он поспешно вышел. Тщетная надежда! Граф де ла Бом был не один. Он вел под руку молодую девушку в глубоком трауре.

– Милая Бланш, – сказал он, указывая на Альберика, который остановился в смущении на пороге передней, – вот мой старший сын, ваш кузен… Ну, дети, обнимитесь…

Бланш тотчас сделала несколько шагов вперед с чистосердечием, исполненным грации. Молодой человек понял, что он будет слишком смешон, если попятится назад или покажет хоть малейшую нерешительность, и потому подошел к кузине и, по приказанию отца, обнял молодую девушку, впрочем, не глядя на нее.

CLXXVI. Любовь

Бланш де ла Бом не только была прекрасна, но в полном смысле этого слова очаровательна… Ослепительная белизна ее лица совершенно оправдывала имя, которое она носила. Легкий румянец едва оттенял эту белизну. Волосы и глаза девушки были черные. Траур как нельзя более выделял очаровательные формы и удивительную гибкость ее стана. Рост ее был немного выше среднего. К стольким прелестям присоединялась еще несравненная грациозность и привлекательная простота в обхождении. Анри де ла Бом, в письме к брату, не преувеличил неоценимых качеств своей единственной дочери: Бланш была столько же добра, сколько прекрасна, и ничто, даже во сне, не возмущало девственной чистоты ее сердца и души.

Неизбежный результат присутствия прелестной девушки в замке не заставил себя ждать. Этим результатом была сильная любовь в сердце до сих пор нечувствительного и сурового Альберика. Эта любовь, сначала неизвестная даже тому, кто ее чувствовал, родилась внезапно и возрастала постепенно, но незаметно. В первую минуту Альберик удивился, заметив, что вместо страшной скуки, которой он опасался, он находил необыкновенное удовольствие в обществе своей кузины. Скоро он не мог уже обойтись без этого общества. Сначала он оставил ученые занятия, потом пришла очередь охоты. Тяжелые книги и блестящие ружья не представляли уже для виконта ни малейшего интереса. Он жил только затем, чтобы с восхищением прислушиваться к нежному голосу своей кузины. Он ездил с Бланш верхом, гулял с нею по парку, словом, почти не расставался с нею, а часы, которые он был принужден проводить без нее, казались ему неизмеримо длинными. Однако, повторяю, Альберик принимал то чувство, которое питал к своей кузине, за сильную и глубокую братскую привязанность.

Старый граф де ла Бом лучше знал свет и в особенности человеческое сердце. Он не обманулся насчет свойства этого чувства. В один день, месяцев через десять после смерти отца Бланш, он велел позвать Альберика к себе в комнату и сказал ему:

– Сын мой, ты, вероятно, не догадываешься, о чем я хочу говорить с тобой?

– Нисколько, батюшка.

– Точно?

– Клянусь.

– В таком случае я объяснюсь яснее. Тебе скоро минет тридцать лет. Как старший сын, ты наследник моего титула и моего состояния. Я хочу тебя женить.

Альберик невольно побледнел. Первый раз ужасная мысль подобно молнии промелькнула в его голове: женитьба разлучит его с Бланш! Эта мысль открыла ему все.

– Я хочу тебя женить, – повторил граф.

– Батюшка, – пролепетал Альберик, – ни к чему торопиться.

– Напротив, я не хочу откладывать.

– Но зачем? Мне кажется, что в тридцать лет я все еще молод…

– Правда, ты молод… но зато я стар!

– Вы еще исполнены сил и здоровья.

– Да, но не сегодня, так завтра силы и здоровье могут мне изменить… А я, прежде чем умру, хочу иметь внука…

– Но… – осмелился возразить Альберик.

– Я хочу! – повелительно повторил старик.

Альберик потупил голову и замолчал. Граф де ла Бом продолжал:

– Я выбрал для тебя жену…

Молодой человек по-прежнему не вымолвил ни слова.

– Неужели тебе не любопытно узнать ее имя? – спросил старик.

– Что мне за нужда? – прошептал Альберик с горечью. – Я не знаю этой женщины!

– Ошибаешься!

– Как? Разве я ее знаю? – вскричал молодой человек.

– Да, конечно, и знаешь довольно коротко…

Глаза виконта заблистали.

– Но, батюшка, – пролепетал он, – подумайте хорошенько о том, что вы говорите?.. Вы говорите, что я знаю ту, которую вы мне назначаете… Однако вам известно так же хорошо, как и мне, что я знаю только одну женщину…

– Кто же уверяет тебя в обратном? Уж не отказываешься ли ты на ней жениться? – спросил старик с коварной улыбкой.

– Отказываюсь?.. Отказываюсь?!. Тогда как, напротив, я боялся…

– Чего?

– Других планов с вашей стороны и сильного сопротивления к моему браку с кузиной.

– Зачем же стал бы я сопротивляться?

– Бланш бедна…

– Что за нужда? Ее благородное происхождение безукоризненно: бедный брат мой женился на знатной девушке… Притом ты, сын мой, богат за двоих и племянница мне нравится.

– Не знаю, как вас благодарить!

– Стало быть, ты любишь твою кузину?

– Страстно… и до сих пор сам не знал того: только опасение разлучиться с нею посредством другого брака открыло мне глаза…

– И ты думаешь, что Бланш тебя любит?

– Да, она меня любит целомудренной и нежной любовью сестры… я в этом уверен… но л надеюсь, что скоро полюбит любовью невесты.

– Прекрасно. Я поговорю с Бланш об этом. Потом мы назначим день вашей свадьбы…

– Когда же это будет?

– Скоро. Я думаю, что как только Бланш снимет траур, вашу свадьбу можно будет отпраздновать – тотчас же.

– Еще четыре месяца, – вскричал Альберик. – Как долго!

Старый граф отвечал только улыбкой.

В этот же день Альберик и Бланш были помолвлены. Виконт не ошибся: простодушная и искренняя любовь скоро заменила нежную дружбу сестры в любящей душе молодой девушки. До тех пор она смотрела на Альберика как на кузена; теперь она видела в нем супруга. Хотя ожидание казалось влюбленным слишком продолжительным, но недели и дни проходила для них в наслаждениях сладостной и доверчивой близости.

Время, назначенное графом, приближалось. Прошло три месяца, и, следовательно, до свадьбы оставался только один. Казалось, ничто не могло возмутить столь близкого счастья. Небо было чисто и безоблачно.

Однако собиралась гроза и скоро должен был загреметь гром.

Декабрь приближался к концу. Однажды вечером ревела буря. Старик и молодые люди сидели перед ярким огнем, горевшим в огромном камине гостиной. Альберик и Бланш строили очаровательные воздушные замки. Граф слушал их, улыбаясь. На высоких стенных часах пробило уже одиннадцать часов. Вдруг у парадной двери раздался сильный звонок. Граф задрожал.