Джеймс Клавелл - Тай-Пэн

Брок задумчиво посмотрел на Горта, его кустистые брови слились на жестком обветренном лице в одну толстую черную поперечину.

– Я так думаю, стоит нам выяснить, что это за такие туземные купчие.

– Да, – кивнул Горт. Он в упор взглянул на Струана: – Только, сдается мне, Па, на продажу там уже ни одной не осталось.

– Думаю, найдутся и другие, Горт, – небрежно ответил Струан, – если ты готов хорошенько поискать. Кстати, Тайлер, как только будут промеряны новые участки, нам, возможно, стоит обсудить наши позиции.

– Я подумал о том же. Все, как и раньше, Дирк. Только в этот раз ты выбираешь первым. – Он передал документ Тесс, которая бережно разгладила его.

– Кулум, ты по-прежнему заместитель секретаря колонии?

– Думаю, да. – Кулум рассмеялся. – Хотя моих обязанностей никто не определял. А почему вы вдруг спросили?

– Так, ничего.

Струан допил свое вино и решил, что подходящий момент настал.

– Теперь, когда мы оставляем Счастливую Долину и эта проблема решена, а новый город будет возводиться за счет Короны, будущее Гонконга обеспечено.

– Да, – согласился Брок, к которому понемногу возвращалось хорошее настроение. – Теперь Корона рискует своими денежками наравне с нами.

– Поэтому, я думаю, больше нет нужды откладывать этот брак. Я предлагаю, чтобы Тесс и Кулум обвенчались уже в следующем месяце.

Его слова были встречены мертвым молчанием.

Время словно остановилось для каждого из собравшихся за столом. В голове Кулума одна за другой проносились мысли: что скрывается за этой улыбкой Горта, которая так плохо у него получилась, и почему Тай-Пэн выбрал именно следующий месяц, и – о Боже, пусть это будет следующий месяц..

Горт понимал, что следующий месяц лишит его власти над Кулумом и что этого, черт побери, не должно случиться. Что бы ни сказал Па, поклялся он, скорому браку не бывать. На следующий год – может быть. Да, может быть. Что же задумал этот дьявол?

Брок тоже пытался разгадать подлинную цель этого предложения Струана – поскольку такая цель обязательно есть, и она не сулит ничего хорошего ни ему, ни Горту. Его первым порывом было отсрочить бракосочетание; это ему подсказывал его инстинкт. Но он, – как и Струан, – поклялся перед Богом, что даст молодым безопасную гавань, а он знал, что эта клятва связывает Струана так же, как и его самого.

– Мы могли бы объявить о предстоящем браке в следующее воскресенье, – сказал Струан, чтобы разрядить напряженность. – Думаю, следующее воскресенье подойдет как нельзя лучше. – Он улыбнулся Тесс: – А, девочка?

– О да. Да, – сказала она и взяла Кулума за руку.

– Нет, – сказал Брок.

– Это слишком быстро, – вставил Горт.

– Почему? – спросил Кулум.

– Я просто думал о тебе, Кулум, – примирительно ответил Горт, – и о твоем дяде, о твоей печальной утрате. Это была бы неприличная поспешность, прямо очень неприличная.

– Лиза, милая, – хрипло проговорил Брок, – ты и Тесс, пойдите-ка погуляйте. Мы присоединимся к вам после портвейна. – Тесс обняла его за шею, прошептала: «О, пожалуйста, папочка», и четверо мужчин остались одни.

Брок тяжело поднялся и откупорил бутылку портвейна. Разлив вино по бокалам, он передал их гостям и сыну.

Струан сделал глоток и удовлетворенно кивнул:

– Очень хороший портвейн, Тайлер.

– Урожай тридцать первого года.

– Прекрасный год для портвейна. Опять наступило молчание.

– Не будет ли неудобно отложить ваш отъезд на несколько дней, мистер Брок? – неуверенно спросил Кулум. – Я хочу сказать, если это невозможно, то... но я, конечно, очень бы хотел, чтобы Тесс посмотрела участок и встретилась с архитектором.

– С этим переселением, земельной распродажей и всем остальным мы теперь никуда не поедем, – сказал Брок. – По крайней мере, – добавил он, – не поедем мы с Гортом. Лизе, Тесс и Лиллибет нужно ехать, и как можно скорее. В это время года лучше Макао места для здоровья не найти. Да там и попрохладнее. Не так ли, Дирк?

– Да. В Макао сейчас славно. – Струан закурил сигару. – Я слышал, на следующую неделю назначено расследование того случая с великим князем. – Он испытующе посмотрел на Горта.

– Это был плохой йосс, – сказал Брок.

– Да уж, – эхом откликнулся Горт. – Палили со всех сторон без остановки.

– Все так, – кивнул Струан. – Кстати, сразу после того, как его подстрелили, кто-то убил вожака толпы рядом с нами.

– Это сделал я, – сказал Брок.

– Спасибо, Тайлер, – поблагодарил его Струан. – Ты тоже дрался, Горт.

– Я был на носу, выводил лорку.

– Верно, – подтвердил Брок. Он попытался вспомнить, не видел ли он, чтобы кто-то стрелял. Но вспомнил лишь, как отослал Горта на нос. – Плохой йосс. Толпа есть толпа, дело страшное; в такое время кто знает, что может случиться.

– Да, – опять кивнул Струан. Он понял для себя, что, если пуля и была направлена, то направила ее рука Горта. Не Брока. – Видно, один из тех случаев.

Ветер снаружи слегка упал, и масляные лампы, свисавшие с поперечной балки, мягко качнулись, когда крен корабля уменьшился. Моряки – Горт, Брок и Струан – тут же насторожились. Брок открыл окошко и потянул носом воздух. Горт начал всматриваться в море через окна в корме, а Струан прислушался к внутреннему голосу самого корабля.

– Пустое, – сказал Брок. – Ветер переменился на несколько градусов, только и всего.

Струан вышел в коридор, где висел барометр. Прибор показывал 29, 8. Давление за последние недели изменилось едва на десятую долю дюйма.

– Давление что-то на редкость устойчиво, – заметил он, вернувшись в каюту.

– Да, – ответил Брок. – Только скоро оно перестанет быть устойчивым, и тогда мы начнем задраивать люки. Я вижу, ты уже установил штормовые буи на глубоководье у своего причала.

– Да. – Струан налил себе еще портвейна и предложил бутылку Горту. – Не хочешь ли еще?

– Благодарствуйте, – ответил Горт.

– Ты чуешь приближение шторма, Дирк?

– Нет, Тайлер. Но я люблю, когда буи стоят наготове – так, на всякий случай. Глессинг, впрочем, тоже приказал расставить их для всего флота.

– Это ты ему посоветовал?

– Да.

– До меня дошли слухи, что он женится на сестре молодого Синклера.

– Похоже, мысли о браке теперь вообще носятся в воздухе.

– Я думаю, они будут очень счастливы вместе, – сказал Кулум. – Джордж боготворит ее.

– Круто придется Горацио, – заметил Горт, – что она оставляет его вот так, к слову сказать, неожиданно. У него, кроме нее, и родных-то никого нет. И она еще такая молодая, несовершеннолетняя даже.