Ворон Бури (ЛП) - Кейн Бен

Я напрягся.

Его лицо напряглось.

Крики. Возгласы.

— Господин! — крикнул чей-то голос. — Норманны идут!

Голова Кормака повернулась, совсем немного.

Я бросился вперед. Он услышал, но не смог помешать мне ударить его щитом. Умбон с глухим стуком врезался ему в живот, и я ринулся следом, яростный, как взбесившийся бычок. Он рухнул на спину. Я наступил ему на правую руку, и он выпустил меч. Приставив острие копья прямо ему под глаз, я сказал:

— Лежи смирно.

Побледнев, он повиновался. Соблазн был велик, но я остудил свою жажду крови. Моя жизнь висела на волоске.

Я ждал.

Наша схватка была такой короткой, что воин в кольчуге ничего не заметил. Он обернулся на своем коне. Как и почти все остальные воины.

— Что, во имя Господа, происходит? — взревел Кольчуга.

Подбежал один из воинов.

— Мы убили норманна.

— Что? Почему?

— Это Кербалл. Он потерял голову, погнался за одним из дозорных и зарубил его со спины.

— Дурак! А второй привел своих товарищей.

— Да. Они идут от драккара.

Глава восьмая

Надо отдать ему должное, Кольчуга не запаниковал. В мгновение ока он выстроил воинов в две шеренги, спиной к кузнице. Затем один из воинов, заметивший, что случилось с Кормаком, что-то сказал ему. Тот развернул коня.

— Господин!

— Сколько там норманнов? — спросил с земли Кормак.

— Шестьдесят, господин? — сказал Кольчуга. — Семьдесят, может?

Я посмотрел вниз. Лицо Кормака стало бледным, как рыбье брюхо.

Я задался вопросом, не бросил ли Локи, переменчивый, как всегда, кости в мою пользу.

Стук ног, лязг кольчуг. Звуки приближались. Замерли.

Некоторые лошади переминались с ноги на ногу, но шеренга воинов стояла твердо. Они перешептывались.

— Назовите себя! Я хочу знать, чей человек убил одного из моих.

Я узнал голос Имра. Его ирландский был ужасен, «гьок-гок», как его называли, сплошное неверное произношение и неправильные ударения, но понять было можно.

— Мы из клана Холмайн и Уи Нейллов, — сказал Кольчуга.

— Далеко же вы от дома.

— Сын короля привел нас на эту навозную кучу.

— Сын короля? — В голосе Имра слышалось недоверие. — Где он?

— Здесь! — взревел я.

— Покажись.

Я отступил назад, держа острие копья у лица Кормака.

— Встать. Лицом к стене, ближе. — Когда он повиновался, я отбросил копье и щит и выхватил сакс. Обхватив его шею рукой, я приложил лезвие к его ключице, острием к горлу.

— Мне нечего терять, понял? — прошептал я ему на ухо. — Одно неверное движение, и я с тобой покончу.

Резкий кивок.

Мы пошли вперед, обходя Кольчугу и всадников по широкой дуге.

Я чувствовал, как Кормак пожирает глазами норманнов, уставившись на Имра, стоявшего перед своими людьми. Они заполнили пространство между кузницей и ближайшим длинным домом. Впечатляющее зрелище: ряд кольчуг, шлемов и перекрывающихся расписных щитов. Я насчитал больше пятидесяти. Лица у них были жаждущие, готовые к бою. Готовые отомстить за павшего товарища.

И что лучше всего, я заметил полдюжины норманнов на крышах ближайших длинных домов, каждый с наложенной на тетиву стрелой. У половины воинов Кормака не было доспехов. Если лучники выпустят стрелы, урон людям и лошадям будет тяжелым.

— Ты, — сказал мне Имр. — Такого я не ожидал.

— Это Пугало, — сказала Торстейн.

Смешки.

— Скажи ему, кто ты, — приказал я Кормаку.

— Я Кормак Сехнайлл мак Домнайлл, из клана Холмайн и Уи Нейллов.

— Дальше, — сказал я, чуть нажав саксом. Кормак зашипел от боли. По его шее стекла капля крови.

— Мой отец — Маэл, верховный король Эриу, — сказал он.

Имр нахмурился.

— Мне плевать, кто твой папаша. Один из моих парней лежит там мертвый, с раскроенным затылком. Кто из твоих нидингов это сделал?

Ни один из всадников не шелохнулся.

Зловещий взгляд Имра вернулся ко мне.

— Что, во имя Хель, происходит?

— Сын короля пришел за собакой Финна. — Векель вышел из длинного дома Гуннкеля. — После этого все немного усложнилось.

— Рагрский витки, — сказал Кормак, насмешливо используя норвежские слова. — Я так и знал, что ты тоже здесь.

— Ничего не понимаю, — сказал Имр мне и Векелю, — а терпение мое на исходе. Объясняйте!

Векель все изложил. Как мы с ним напились до беспамятства в Манастир-Буи. Как Горностай услышал, что он назвал Ниалла по имени. Возвращение в Линн Дуахайлл, умирающий отец, пропавший меч. Наше путешествие в Дун-на-Ски и Иниш-Кро, и как мы ушли, ведомые воронами Одина. Горностай, должно быть, отправился в резиденцию верховного короля, продолжал Векель, и, по меньшей мере, поговорил с Кормаком.

Имр выглядел не слишком довольным.

— Так один из моих людей умер из-за паршивой собаки, так ты мне говоришь?

Губы Векеля скривились.

— Одним словом, да.

Имр, прихрамывая, подошел. Несколько воинов Кормака положили руки на оружие.

— Если хоть один ирландец шевельнется, — крикнул Имр лучникам, — начинайте стрелять и не останавливайтесь!

В одно мгновение все замерли, как статуи.

Имр остановился передо мной, ткнувшись лицом в лицо Кормака.

— Я тут подумываю перерезать тебе глотку и покончить с этим, — сказал он как бы между прочим, словно мое мнение не имело значения.

— Я бы не советовал. — Голос Кормака охрип от страха.

— Почему нет? Кровь за кровь. А Кальман был вдвое лучше тебя. У него на Оркнейских островах жена осталась и двое детей, которые вырастут, так и не узнав своего отца.

— Убьешь меня, и Дюфлин снова познает гнев Маэла Сехнайлла. Кровь потечет по улицам.

— Я с Оркнейских островов, — усмехнулся Имр. — Не из Дюфлина.

— Может, и так. Десять лошадей против одной, что ты человек Ситрика Шелковой Бороды. — Это был Сигтрюгг, король Дюфлина, но также человек, подвластный верховному королю. Кормак продолжил: — Если мой отец потребует, Ситрик выдаст тебя.

Это заставило Имра замолчать.

«Трудно признать, — решил я, — но Кормак храбр».

— Отрежь ему яйца, — предложил один из воинов, и лезвия топоров застучали по щитам в знак согласия.

Имр ухмыльнулся.

Помеченные рунами ногти Норн двигали нить моей жизни, и ее направление мне совсем не нравилось. Пора было взять свою судьбу в свои руки, если я смогу.

— Он не твой пленник, — громко сказал я. — Он мой.

У Имра чуть отвисла челюсть.

— Слыхали щенка!

— Что ты собираешься делать, Пугало, уйти с ним? — крикнула Торстейн. — Думаешь, от стрел убежишь?

Глаза Имра были прикованы ко мне, внимательные, как у кота, выслеживающего мышь.

— Ты его получишь, но при одном условии, — сказал я.

Кормак молчал. Он, как и я, понимал, что все лучшие фигуры на доске для тафла принадлежали Имру. Но и мой риск был не меньше. Я ставил на кон не только его жизнь, но и свою.

— И что это за условие?

Было ясно как день, что, выживет Кормак или умрет, я не смогу остаться в Линн Дуахайлле. Когда весть о моем участии дойдет до его отца, а она непременно дойдет, месть будет быстрой. Одно дело — назвать собаку Ниаллом, и совсем другое — простолюдину поднять руку на члена королевской семьи. Меня ждали разные судьбы. Утопление в болоте под плетеными решетками или, если повезет, смерть от клинка. А если не повезет — сдерут кожу заживо.

Я молча попросил Одина шепнуть словечко Локи. Затем, собрав всю свою уверенность, я сказал:

— Мы с Векелем присоединимся к твоей команде.

Это, конечно, не гарантировало безопасности, особенно если Маэл решит отомстить Имру за дурное обращение с сыном, но других вариантов у меня было немного.

Имр не рассмеялся моему предложению, и это уже было кое-что. Торстейн рассмеялась, но этого, решил я, следовало ожидать.

— Я видел тебя в деле. Ты неплохой кузнец, — сказал Имр. — А драться-то умеешь?

— Постоять за себя смогу. — В моих словах было больше бравады, чем правды. Я только что был в ситуации «либо я его, либо он меня» с Кормаком, но никогда не сражался в настоящей битве, и уж тем более не убивал человека.