КВТИУ. Театральное училище с танковым уклоном - Игорь Егорович Коваленко

нашего выступления, на стадионе состоялся самый первый футбольный олимпийский матч. Играли сборные ГДР и Испании. В первом тайме счет был ноль-ноль. После 15-минутного перерыва между первым и вторым таймом, многие из курсантов продолжали осаждать чудо-автоматы, пытаясь залить в себя побольше заграничной газировки. Именно в это время ,в начале второго тайма, и были забиты два гола. В итоге – ничья, один-один. На этой Олимпиаде чемпионом по футболу стала сборная Чехословакии, серебро досталось ГДР, а сборная СССР завоевала бронзу.

Глава 4

Веселые ребята

Часть 1

Третий курс – это вам не ёксель-моксель. Походка стала тяжелей и уверенней, действия – выверенными и несуетливыми. Это уже были не мальчики, а мужчины с опытом военной высшей школы. Добавилось сразу множество военных дисциплин: технология производства танков, танковое материаловедение, восстановление бронетанковой техники, боевые колесные машины, сдача экзаменов по вождению гусеничной и колесной техники. Также появился значительный опыт в несении гарнизонной караульной службы. Особенно недолюбливали мы именно гарнизонные караулы на гауптвахте. Начинались они с построения и развода на плацу гарнизонной комендатуры, и уже там на разводе, можно было легко из караульного превратиться в заключенного общей камеры, если коменданту не понравился внешний вид, или был недостаточно бодрым ответ на вопрос об обязанностях караульного, часового или конвойного. Киевская гауптвахта находилась прямо возле Печерской Лавры, и каждые пятнадцать минут в течение всех суток раздавался звон колоколов. Это был прекрасный ориентир для понимания, когда сменят с поста. Но веселей всех было конвойным, которые сопровождали подследственных или уже осужденных. Как-то выпало и мне быть конвойным…

На инструктаже приводили разные примеры того, как подследственные или осужденные глотают ложки, вилки, гвозди и другие трудноперевариваемые человеческим организмом предметы, чтобы попасть в больничку и там провести некоторое время в курортных условиях: чистое белоснежнее белье, хорошее диетическое питание без изжоги, – мечта! А конвойные, пропустившие это, автоматически попадают в общую камеру.

Я вывел нескольких подследственных на плац гауптвахты, на плановую прогулку согласно распорядку дня. По периметру плаца росли старые каштаны, как раз была осень – время созревания плодов. Некоторые из них уже попадали на землю. На прогулке заключенные двигаются в колонне по одному, по кругу. Здесь у конвойного, как у режиссера, есть варианты: направлять по часовой стрелке или против, чтобы не кружилась голова у гуляющих. Краем глаза замечаю, как один боец , резко присев, подхватил с земли зеленый и шипастый, размером с яблоко, каштан. «Неужели он способен в себя втолкнуть такой размер, однако, интрига», – промелькнула мысль. Теперь, в ожидании дальнейших действий, я уже глаз не спускал с этого фокусника с каштаном. Пройдя метров десять, он молниеносным движением руки вогнал себе в рот этот самый зеленый с шипами каштан. В ту же секунду одним прыжком я оказался рядом и прикладом автомата нанес несильный удар между лопаток. Каштан вылетел как из катапульты, метров на пять, подобно теннисному мячику. Однако же удивил он меня своим фокусом. Не думал я тогда, что человек может решиться на такое, видно, были очень сильные мотивы. Вот почему военным в цирке не смешно, весь цирк у нас был в армии. Да еще какой цирк, это вам не гастроли какого-нибудь шапито.

И в доказательство этому, прибыл к нам новый начальник факультета. Он пришел на смену полковнику Синегубко, который был немногословен, серьезен и деловит, как и подобает начальнику факультета. Новый начфак полковник Нечипоренко прибыл из Финляндии, где он был военным атташе. Это однозначное понижение в должности, возможно, связанное с избыточным потреблением алкоголя. Работа разведчика тяжела и опасна, поэтому, очевидно, требовалось системно снимать стресс. Судя по всему, полковник Нечипоренко абсолютно свободно говорил по-фински, потому что по-русски уже говорил гораздо хуже. Очень сильный прибалтийский акцент с ударением на согласные буквы, как бы удваивая их везде, где можно, и протяжные гласные с выделением буквы «О». На построении факультета он выразил недовольную озабоченность:

– Кто там смешно? Это кто там вертится?

Из общего строя тихий голос:

– Земля вертится.

– Кто сказал?

– Коперник.

– Курсант Коперник, выйти из строя!

На следующий день полковник Нечипоренко взялся инспектировать казармы и первым делом попал в нашу образцовую на первом этаже. После занятий построение курса на плацу по приказу начфака, для разноса:

– Сегодня захожу в казарму третьего курса, захожу в туалет, смотрю, в писуаре бычок стоит! Мокрый весь такой стоит! Сжурился! Стоит смотрит на меня и говорит: «Ну что, полковник, покурим?!!»

Не случайно на факультет клоунады в цирковое училище, в советское время, принимали только после службы в армии. Наш Нечипоренко получил сразу несколько прозвищ: Ведро, Блям-Блям, Татида –Татада. На протяжении всей дальнейшей учебы мы услышали от него столько реплик и крылатых выражений, что он мог запросто составить конкуренцию самому Михаилу Задорнову.

– Почему курсанты ходят в параллельных брюках?!

«Параллельные» – это значит парадно-выходные с ботинками, а не повседневные в сапоги.

– Вчера иду по плацу! Навстречу мне идет курсант! Ест конфету!.. И плюет мне прямо на сапог! Если бы я знал его фамилию, я б его догнал!

– После отбоя захожу в сушилку, а там сидят трое, закусывают!

– Сегодня утром возле общежития нашел бутылку из-под водки! Я вычислил по траектории, – бросали с четвертого этажа.

Надо отметить, что начфак все это проговаривал с исключительной строгостью и требовательностью, что вызывало еще большее веселье. Честно, мы его любили и уважали. И даже, когда на проходивший строем курс он выдал: «Ходят как телята обоссанные», – это вызвало всеобщий смех. Сам начфак был небольшого ростика, всегда тщательно наглажен, аккуратен, до синевы выбрит и слегка пьян. Очень он напоминал мне моего деда Никиту Никитича, который, когда выпьет стаканчик портвейна, любил цитировать Козьму Пруткова, Онегина, Шолом-Алейхема и прочую классику. Судьба играет человеком, а человек играет на трубе.

Часть 2

Чего только не было на третьем курсе, каких только невероятных историй не происходило. Вернулся как-то вечером я после тренировки по борьбе из города. Курс строился на ужин в столовую. Я-то, само собой, уже отужинал у родственников, поэтому пошел в ленинскую комнату, где стоял курсовой стереомагнитофон «Юпитер». Одел наушники, выключил свет и в полной темноте погрузился в прослушивание шедевров группы «Queen». Когда закончилась «Богемская рапсодия», вдруг в ленинской комнате зажегся свет и зашел наш старшина Толя Кургаев.

– Коваленко, а вы что тут делаете?

– Музыку слушаю.

– А на ужине почему не были?

– Так после тренировки в городе поужинал.

– Ааа, понятно.

Оказывается, когда курс стоял на плацу в готовности двинуться в столовую, появился замначальника училища