Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

княгиня Марья Ильична всеа Руси, пожалуй меня, богомолицу свою, и тое бедную сироту, вели, государыня, противу сее моей челобитной про то воровство, про оман Иван Девули и вдовы Овдотьи и приходящей женщины с платьем сыскать и свой, государыня, царский указ учинить. Государыня благоверная царица, смилуйся, пожалуй!»

И против сей челобитной отставленный сторож Ивашка Девуля расспрашиван, а в расспросе сказал: «В нынешнем-де во 162 г. октября в 11-й день Вознесенского монастыря к старице Офросинье в келью не прихаживал, и девки ее Макритки государыни царицы за крестового дьяка не сватывал, и таких речей ей Офросинье не говаривал, что тое девки наперед посмотрить и провесть тое девку мимо Царя-Борисовской палаты, а государыня царица будет в те поры в тех палатах; а в тех-де числах, которые писаны в челобитной, приходил он, Ивашка, в Вознесенский монастырь к келарю, к старице, а как зовут – того он не упомнит, и ей говорил, чтоб она у себя в монастыре поискала девки, которая б была летна, хотя и увечна, и нага, и боса, а жениха-де, ты сама знаешь, что зовут Фролом Минин, малоумен; и келарь-де ему, Ивашку, сказала, что она про него припамятовала, каков он, а невесты хотела поискать; а ему, Ивашку, велела у себя побывать иным временем. И он, Ивашка, от того келаря пошел к себе домовь и тут же-де, на монастыре, попалась ему, Ивашку, навстречу вдова Дунка, Осипова дочь, что живет того ж монастыря у старицы, у Катерины Солоховы; и он-де, Ивашка, ее, Дунки, спрошал тому ж Фролу про невесту; и она-де, Дунка, ему, Ивашку, сказала про девку Сухоруку, которая живет того ж монастыря у старицы у княжны Александры Голицыны, и он-де, Ивашка, пришел к той старице к подклету, и та девка вышла к нему из подклета сама и ему, Ивашку, отказала, что она замуж не хочет, а хочет постричься; и он-де, Ивашка, отшедчи от той кельи, и стал с тою ж вдовою Дункою, и старица-де Офросинья шла мимо их, и Дунка-де учала ей, Офросинье, говорить: у тебя-де есть девка сиротинка, а Ивашка-де спрашивает невесты. И та-де старица Офросинья учала его, Ивашка, спрашивать: за какого-де ты человека сватаешь? И он-де, Ивашка, стал ей про Фрола рассказывать, что он, Фрол, – человек уродивой; и та-де старица послала тое вдову Дунку к нему, Ивашку, на двор того Фрола смотреть, и, смотрев, она, Дунка, его, Фрола, пришли с ним, Ивашком, к той старице Офросинье в келью, и с тою старицею он, Ивашка, за того Фрола тое девку и по рукам ударили; а поверила-де она, Офросинья, слову вдовы Дунки; и на завтрее-де того сватанья пришел он, Ивашка, к той старице Офросинье по невесту с отцом его, Хроловым, духовным, а как того попа зовут – того он не ведает; а служит-де он у Кузмы Демьяна, что у Чудова монастыря у святых ворот; да с свахою портного мастера с Ларкиною женою. И, взяв тое девку, со Фролом венчали в церкви Кузмы Демьяна. А против челобитной таких речей он, Ивашка, не говаривал, и женке Дашке наплечного мастера женою называться он, Ивашка, не веливал».

А женка Дунка в распросе сказала: «В нынешнем-де в 162 г., а в котором числе – того она не упомнит, приходил-де к ним в монастырь Ивашка Девуля и спрашивал ее, Дунку, где она живет, и ему-де, Ивашку, сказали, что живет она у старицы Александры Мещениновы; и он-де, Ивашка, к той келье пришел; и она-де, Дунка, к нему, Ивашку, вышла, и он, Ивашка, учал ее спрашивать про невесту, девку-сиротинку лет в сорок, а у него-де, Ивашка, жених есть, лет в сорок же, Фролом зовут Минин. И она, Дунка, сказала ему, Ивашку, про невесту – девку Макритку, что живет у старицы Офросиньи, а та-де старица Офросинья, неведомо отколь пришла к ним тут же, и она, Дунка, учала ей, Офросинье, говорить, чтоб она тое девку за Фрола выдала замуж. И та-де старица послала к нему, Ивашку, на двор того Фрола смотреть; и она-де, Дунка, у него, Ивашка, на дворе была и Фрола смотрела и про него той старице Офросинье сказала; и старица-де с тем Ивашком за того Фрола замуж тое девку и по рукам ударила; а она, Дунка, за тое девку замуж по рукам ни с кем не бивала. И на завтрее того дни была у них свадьба. А что-де в челобитной старицы Офросиньи написано, того она ничего от Ивашка и от женки Дашки таких речей не слыхала, и как она называлась наплечного мастера женою».

А женка Дашка, Сидорова дочь, в расспросе сказалась: «Портного мастера Ларкина жена Григорьева; была-де она, Дашка, по челобитью Фрола Минина у него, Фрола, на свадьбе в свахах и ходила в Вознесенской монастырь к невесте его, Фролове, с платьем свадебным; а были-де с нею в монастыре Ивашка Девуля да муж ее Ларка; а как-де она пришла в монастырь и ее-де спрошала Вознесенского монастыря игуменья, чья-де ты жена? И она-де, Дашка, игуменье сказала, что она гулящего человека Ларкина жена, портного мастера, а наплечного мастера женою она, Дашка, сама не называлась, и никто ее не научивал».

Челобитье на поругательницу жену

1670 г. в декабре царицы Марьи Ильичны чину сын боярской Никифор Скорятин бил челом на жену свою Пелагею, а в челобитной его написано: «Жалоба, государь, мне на поругательницу на жену свою Пелагею: в 176 г. кусала она, жена моя, тело мое на плечах зубом, и щипками на руках тело мое щипала и бороду драла; и я, холоп твой, бил челом тебе, великому государю, в Приказе Мастерские палаты и подал челобитную окольничему Василью Михайловичу Еропкину. И против моего челобитья меня, холопа твоего, дьяк Иван Взимков в Приказе Мастерской палаты поругательство жены моей и зубного яденья на теле моем досматривал, и в том ее поругательстве жене никакого указу не учинено. И в 178 г. она, жена моя Пелагея, хотя меня, холопа твоего, топором срубить, и я от ее топорового сеченья руками укрывался, и посекла у меня правую руку по запястью, и я от того ее топорового посечения с дворишка своего чуть жив ушел и бил челом в Приказ Мастерской палаты стольнику Федору Прокофьевичу Соковнину; и стольник Ф. П. Соковнин приказал посеченую мою рану записать; и от той посеченой моей руки я вовеки увечен. Да и впредь она, жена моя, хвалится на меня всяким дурным смертоубивством, и по твоему государеву указу посажена она, поругательница, жена моя, за приставы; и она, сидя за приставы, хвалится на меня и ныне всяким дурным смертным убивством.