Ричард Зимлер - Охота Полуночника

— Да, я здесь, — подтвердил он.

Эстер подошла и опустилась рядом на колени.

— Это Полуночник, — прошептал я ей.

— Знаю.

И, наконец, я задал вопрос, которого так страшился всю свою взрослую жизнь:

— Ты сможешь меня простить?

Он широко улыбнулся.

— Мне нечего прощать, Сернобык. Я очень-очень рад тебя видеть. Спасибо, что нашел меня. — Он коснулся моей щеки. — Ты совсем не изменился. Просто стал повыше. — И он засмеялся.

— Я потерял руку, когда бежал вместе с рабами из Ривер-Бенда.

Он погладил мой обрубок.

— Это очень плохо. Я сожалею. Мы станцуем для твоей потери. Но, по правде сказать, тебе и без нее неплохо. Думаю, ты и сам давно это понял. Ты ведь всегда так быстро учился.

Я кивнул, а затем вновь разрыдался. Должно быть, зрелище было просто ужасное… И поскольку я ничего не мог сказать, то Эстер сама объяснила Полуночнику:

— Морри жива, и она сейчас в школе. Она тебя очень ждала.

И вот, наконец, Полуночник встретился в дочерью у нас дома. После того, как они вдоволь наплакались, я отдал ему старую погремушку и обнял, как просил меня Бенджамин. Он был очень рад, но огорчился, узнав о смерти аптекаря. Мы немного поговорили о Бенджамине и об Оливковых сестрах, и я рассказал, как погибла Граса. Морри уже рассказала ему про Ткача. Еще я ему рассказал, что отец погиб, когда была война с французами. Полуночник беззвучно расплакался, услышав об этом, а потом заверил меня, что не чувствует больше ни гнева, ни ненависти. Потом он выкурил трубку у очага и рассказал нам о своем исчезновении и о том, как он нас отыскал.

Я, разумеется, очень волновался по поводу их встречи с моей матерью. И впрямь, поначалу это было нелегко. Наверняка позже им о многом нужно будет поговорить и прежняя дружба вернется не скоро. Но теперь у нас впереди было довольно времени.

Я и сам толком не знаю, чего желаю для них. И порой, когда вижу их вместе, то думаю об отце и о том, как могла сложиться наша жизнь.

В тот день я никак не мог расстаться с Полуночником, и пока он рассказывал о своем исчезновении из Ривер-Бенда, я сидел с ним рядом, обнимая его за плечи. Морри устроилась у его ног. Вся семья собралась в комнате.

Удивительно, но бушмен рассказал, что в его исчезновении были повинны индейцы. В тысяча восемьсот четырнадцатом году пятеро из них приехали в Ривер-Бенд. Они подарили Большому Хозяину Генри дорогие звериные шкуры, и в обмен он позволил Полуночнику попытаться вылечить их умирающего целителя. Ему это удалось, и он прославился среди южных кланов. Затем, в декабре тысяча восемьсот двадцатого года заболела беременная жена вождя одного из племен. Главой клана был сын того самого вождя, чьего целителя двенадцать лет назад излечил Полуночник. Он отправил людей в Ривер-Бенд, чтобы привезти бушмена в Джорджию. Однако времена переменились. Индейцы теряли власть и территорию, и белые плантаторы и поселенцы больше не хотели вести с ними дела. Мастер Эдвард выгнал посланцев из своих владений и отказался даже на день расстаться с Полуночником.

Индейцы больше не стали ни о чем просить. Четверо конных воинов похитили Полуночника двадцать первого января, когда он пошел в лес за медом. Тщательно заметая следы, индейцы вернулись в Джорджию. Все они были хорошо вооружены, и старательно избегали встреч с белыми.

Больше двух месяцев Полуночник оставался с этой женщиной и лечил ее травами и настоями. Хотя он не смог спасти ей жизнь, но помог разрешиться от бремени и у нее родился здоровенький младенец. За это вождь пообещал помочь Полуночнику бежать на Север.

Сперва Полуночник хотел спасти дочь. Вместе с двенадцатью индейцами он вернулся в Ривер-Бенд. Там один из них, хорошо говоривший по-английски, проскользнул на плантацию и стал расспрашивать о Морри. Именно этого человека рабы приняли за мулата.

Однако мастер Эдвард уже успел распустить слухи о смерти Морри. Полуночник пожелал лично увидеть ее могилу и, обнаружив поддельное деревянное надгробие, поверил, что мастер Эдвард убил его дочь из мести, после чего уехал вместе с индейцами на запад, в Арканзас. Он больше не хотел жить в Соединенных Штатах.

Четыре года Полуночник жил в горах и пустынях, следуя за дождями и молниями, как его предки-бушмены.

— Я шел не спеша, — сказал он нам и с улыбкой погладил дочь по голове. — Я в тишине скорбел по Морри и много месяцев ни с кем не говорил. Но я ушел слишком далеко. Потом Богомол отыскал меня, и это было очень-очень хорошо.

Весной тысяча восемьсот двадцать пятого года, соскучившись по человеческому обществу, он появился в Миссури, в городке, где жили охотники и золотоискатели. Там он познакомился с евреем, промышлявшим охотой по имени Мордекай Леви, который был поражен, обнаружив, как хорошо Полуночник знает Тору. Четыре месяца они прожили вместе в деревянной хижине. И вдруг старый искатель приключений заметил удивительное объявление в местной газете, которую прислала ему старшая сестра. Он много раз слышал бушменское приветствие: «Мы видели тебя издалека и умираем от голода» и сразу понял, что подобное объявление могло адресоваться одному лишь Полуночнику. Он сразу показал ему газету.

— Ты умница, — заявил мне бушмен и похлопал по колену. — Я быстро-быстро понял, что ты имел в виду, когда говорил про перо. Я сразу отправился в путь.

— И всю дорогу шел пешком? — спросила мама.

— Конечно. — Он улыбнулся.

— Но ведь до Нью-Йорка больше тысячи миль. Сколько месяцев у тебя ушло на дорогу?

— Три. Я шел медленно, потому что земля там очень-очень красивая. А я знал, что с Джоном Морри в безопасности. И, как всегда, Богомол повторял мне: «Не торопись». — Он засмеялся. — И я его послушал. Я не хотел рисковать.

В эту первую ночь ни Полуночник, ни я так и не смогли уснуть и долго сидели вместе в гостиной, когда все остальные уже разошлись.

Когда я стал расспрашивать о его жизни в рабстве, он долго размышлял над ответом.

— Это все равно что по камню в день, Джон, — наконец, произнес он.

— Не понимаю.

— Не уверен, что могу объяснить. Но представь себе вот что: хозяин каждый день дает тебе камень, и ты берешь его и кладешь в карман. Ты делаешь это очень-очень осторожно, потому что не хочешь его рассердить. — Полуночник изобразил, будто берет камень, а затем положил его в мою ладонь. — Но, Джон, очень скоро карманы у тебя кончаются. А если тебе не дают класть камни на землю, то что же делать?

— Не знаю.

— Ты начинаешь глотать эти камни. Вскоре твой желудок переполняется, тебе становится дурно и ты ложишься. — Он потер живот. — Только денек отдохнуть, думаешь ты, и все пойдет на лад. Но хозяин по-прежнему дает тебе камни. Ведь он вложил в тебя деньги и не хочет ждать ни единого дня, чтобы силы к тебе вернулись. Ты говоришь «нет», потому что думаешь, будто имеешь на это право. И тогда он бьет тебя. И ты не понимаешь, как можно жить, ничего не решая самому за себя. И даже Богомол бессилен подсказать ответ. Через несколько месяцев камни уже так сильно тянут тебя вниз, что невозможно стоять прямо. И тогда душа ложится на землю, а ты засыпаешь ее камнями, и под конец она уже не может ни дышать, ни шевелиться.