Юрий Сергеев - Повести

Юрка Титов погиб в автомобильной катастрофе под Краснодаром, ехал из партии к семье. Осталась жена и двое детей. Рая Животкова умерла от рака в Кишинёве, едва перевалив за тридцать лет. Мы застряли здесь, в Якутии, а друг Сатэро где-то в семипалатинских степях ищет воду.

Тренькнул звонок, ввалился рослый и симпатичный парень наших лет. Обнялся с Генкой, повисли на госте дети, прыгая и радуясь. Видно, пришёл старый друг семьи, меня даже ревность кольнула, но ничего не поделаешь, старые друзья уходят, а без новых нельзя жить.

Шумно уселись за стол, познакомились. Звали его Евгений. Когда я начал хвастать, что вырвал на одной из баз не фондовые запчасти, Майоров хитро засмеялся и показал на гостя:

— Ты сильно не трепись, перед тобой — подполковник милиции.

Я отмахнулся, приняв это за шутку.

— Такими молодыми подполковники не бывают, не ври.

Женя улыбнулся:

— Не верь ему, подполковники все солидные.

Евгений пригласил меня утром осмотреть кабинет, который оформил сам в школе милиции. Я пришел вовремя, застал его в форме за пишущей машинкой.

— Так ты и правда подполковник, — удивился я, разглядывая на погонах крупные звёзды.

— Да вот поручили в журнал статью написать, мучаюсь сижу, — увильнул он от ответа.

Поговорили и пошли смотреть. Большой зал оформлен современно и со вкусом. Автоматический кинопроектор, стулья и столы для занятий, шкафы, набитые новинками криминалистики. По периметру комнаты, как в музее, тянулись стеллажи под стеклом. Чего только в них не было!

Обрезы ружей и малокалиберных винтовок, финки и кнопочные ножи с вылетающими лезвиями, кастеты, гирьки, напильники, отточенные в форме стилета, разные шила, сделанное из ракетниц и стартовых пистолетов боевое оружие. Женя показал на старенький ТТ и заголил на рукаве китель.

— Из этого меня чуть не ухлопали, ещё и на ноге отметина.

Увидев мою заинтересованность, подошёл к стене и открыл вертикально прикрепленную большую книгу наглядного пособия. Перевернул один картонный лист, второй, и вдруг с фотографии глянул на меня безбородый, но такой знакомый гость далёкого зимовья.

— Постолов! — угадал сразу, даже не читая надписи. Эти глаза с прищуром, надломленная горбинка носа запомнились навсегда.

— Откуда его знаешь? — удивился Вазганов. — Работал с ним?

— Да нет, охотиться пришлось вместе. — И тоже показал шрамы от ожогов.

— Татаринов!

— Ну, я…

— Вот так встреча! Крестники! — Женя засмеялся. — Тесная, всё же, земля, тесная…

Сидели за столом, Вазганов рассказывал, как брали Постолова, и про самосуд отца.

— Объясни, почему стал он таким зверем? — оторвался я от воспоминаний. Евгений подумал, развёл руками.

— Моё мнение, что от страха. Но этому предшествовала жестокая школа какого-то наставника, жаль, что мы не узнали кого именно. Ты видел, сколько здесь собрано оружия? На каждом — кровь, за каждым — история преступника.

Вот эта сволочь и плодит себе подобных среди молодых. Спаивает, развращает миражом лёгкой и красивой жизни, творит себе подобных. Редко кто из этих волков приспособлен к свободе.

Зависть к людям, злоба, уязвлённое самолюбие и во главе угла — страх. Страх за расплату. Он-то и толкает часто на новые преступления. На нём, при вскрытии, нашли новый крестик, а ведь, с детства не знал религии. Запутался и не знал, кому верить, кому молиться.

Видно, так его припекло в тайге зимой, что поклялся верить в Бога, если останется живой. Но чудес не бывает…